«Вот это, наверное, и есть ведьма! Может даже та, по вине которой я оказался здесь, и которая Владимира Анатольевича выкинула из окна. Ну, предположим, найду я ее… и что скажу?.. Да она и меня точно так же из окна выкинет, если сам от страха не выпрыгну. Что же теперь делать?! Найти бы тут хоть одного, одного-единственного нормального человека, чтоб он объяснил, как здесь выжить и, главное — можно ли отсюда выбраться!»

Аничков мост, на первый взгляд, никак не изменился. В сгустившемся сумраке, на фоне желто-серого неба, вырисовывались черные силуэты огромных чугунных изваяний коней и людей, держащих поводья. Уже отводя взгляд, краем глаза, Антон уловил какое-то движение. Пригляделся. «Поистине чертовщина!» Чугунный конь шевелился. «Или это только померещилось?»

Нет, не померещилось. Конь принялся яростно вырываться. Послышался металлический скрежет. А потом конь захрапел и красное свечение его глаз прорезало темноту. Он ударил по постаменту чугунными копытами, и в разные стороны полетели снопы искр.

Чугунному человеку все сложнее было удерживать коня. Он со всей силы натягивал поводья, упирался и скрежетал босыми ногами по граниту, так же высекая искры. Потом он обратил взор к небу, открыл рот и издал дьявольский, нечеловеческий вопль.

В этот момент Антон заметил рога на его голове. Потом ему очень живо представилось, как этот конь сейчас вырвется и помчится по мостовой, давя прохожих здоровенными чугунными копытами.

На всякий случай, он припустил бегом, чтоб скорее миновать мост и оказаться на другом берегу Фонтанки. Не разглядев ничего в темноте перед собой, Антон налетел на прохожего, но от испуга лишь прибавил скорость. Человек упал на спину и рассыпался на части. Некоторое время, голова прохожего резво катилась с моста под уклон, рядом с бегущим Антоном, подпрыгивая на булыжниках мостовой и извергая ругательства.

— А так тебе и надо! Будешь под ноги смотреть, урод чертов! — бросил Антон на бегу, поняв, что прохожий уже не представляет угрозы.

Совсем стемнело. Изредка небо озарялось неяркими всполохами. Они не были похожими на грозу, да и вообще ни на что не были похожи. Принялся накрапывать мелкий противный дождик.

Антон окончательно вымотался. Он уже еле плелся, постоянно вглядываясь в темноту. Фонарей нигде не было. Лишь редкие окна давали немного тусклого света. «Боже! Да тут нет электричества! Нет метро. Нет людей. Ничего нет, кроме дьявольских отродий… это место похоже на ад!»

На набережной, в неярком свете окон, показалась высокая фигура. Сильно наклонившись вперед, она медленно плыла над мостовой. «Мор-глут!» — Антон юркнул в какой-то переулок, немного пробежал и забился в темный закуток между домами.

Стало жутко. Повсюду, в каждом темном уголке мерещились сгустки глутов. Чтобы успокоится, Антон достал из кармана и разгрыз пару желудей, собранных в Летнем саду. Они даже не показались противными, настолько он проголодался. До дома было уже недалеко, только вот в существовании этого самого дома он сильно сомневался. Даже, можно сказать, не верил в него совсем. «Ну, приду я, увижу, что там совсем другие люди живут… вернее — нелюди. И что дальше? Что мне делать дальше?!» От обиды ком подкатил к горлу. Он подумал, не остаться ли ему здесь, в этом темном закутке, до утра.

И тут он услышал плач. Тихий и жалобный. Антон осторожно выглянул из своего укрытия. В переулке, неподалеку, стояла женщина и тихонько плакала, прижавшись к стене.

Первой мыслью Антона — было спрятаться и не лезть не в свое дело, ведь все контакты с местными жителями заканчивались плачевно. Но потом он подумал, а вдруг она — тоже человек?! Вдруг она, так же как и он сам, попала в этот проклятый мир и не знает, что теперь делать… Вдруг это — Лена?! Последняя мысль поразила его как молния, и, отбросив страх, он выскочил из своего закутка и бросился к ней.

Увы, это была не Лена. Темноволосая девушка в легком старомодном платьице. Тоненькая, как тростинка, она шарахнулась прочь, заслышав шаги Антона, но потом обернулась и остановилась. Он подошел ближе. Ее глаза, полные слез, смотрели на него с мольбою.

«Какие красивые, глубокие темные глаза!» — Антону почему-то стало жаль ее.

— Привет! Ты кто? — тихо спросил он, стараясь не напугать незнакомку.

— Маша, — так же тихо ответила она.

— И что ты здесь делаешь, Маша?

— Мне некуда пойти, — всхлипнула девушка.

— Тогда пошли вместе!

— К тебе?

— Честно говоря, боюсь, мне тоже некуда пойти…

— Ты — человек?

— Да, — Антон решил не пугать девушку и не говорить, что он еще и какой-то фантом, да и вообще, до выяснения всех обстоятельств, решил считать себя человеком.

Она прижалась к нему. Ее тело было холодным. Совсем холодным. Она всхлипывала и мелко дрожала. Антон накинул ей на плечи свою рваную куртку и прижал девушку к себе. Он так обрадовался, что, наконец, встретил человека, что готов был расхохотаться, если б момент был подходящим. А так — он лишь прижал ее к себе сильнее, так, что бедняжка даже застонала.

— Ой, прости, я просто очень рад встретить человека. Я тут комнату снимал, на Садовой, но кажется, это было в каком-то параллельном мире. Но все равно, хочу сходить, проверить…

— Забудь.

— Почему?.. Эх! Да я и сам все понимаю! — он обреченно махнул рукой. — Но куда же теперь идти?

— Надо дождаться рассвета. Ночью лучше никуда не ходить. Глуты кругом шныряют… Пойдем, тут есть сухое укромное место.

— Хорошо, идем.

Они прошли немного по переулку и свернули в какой-то дворик. Антону показалось, что он узнал это место. Это Апрашка, Апраксин двор. Только немного странно тут, впрочем, как и во всем этом мире…

Они вошли под козырек, прикрывающий вход в подвал, спустились по крутым ступенькам вниз. Дверь в подвал оказалась закрытой, но тут, под козырьком, было темно и сухо. Вполне можно переждать до утра.

— Я так ждала тебя! — Маша обняла Антона и посмотрела в его глаза.

— М-меня? — он был немного ошарашен этим, но, взглянув на нее — поверил.

Милое личико, правда, чересчур бледное, симпатичный носик и огромные темные глаза. Как омут, погрузившись в который однажды, назад уже дороги нет. Тонкие холодные пальчики принялись расстегивать воротник его рубашки и обнимать его шею. Прикосновения были холодными, слегка щекотными, но удивительно приятными. А сколько теплоты и страсти в этих узких вертикальных зрачках!..

«Так. Стоп! Бред какой-то! — Антон почувствовал, как что-то в нем шевельнулось. Снова ожил фантом. Не к добру это! Он еще раз взглянул в глаза Маше. — Глаза как глаза, такие милые…»

В странном, неописуемом блаженстве, Антон застыл, прислонившись к стене, а Маша принялась страстно целовать его в лицо, в подбородок, в шею…

Ужасающий грохот вырвал его из блаженного забытия.

Какая-то старуха со всей дури колошматила палкой по жестяной кровле подвального козырька и громко вопила:

— А ну пошла прочь, чертова мертвечина! Ишь, приноровилась клиентов жрать! Еще раз тут увижу — мало не покажется! Жандармов позову! Мор-глуту участковому сдам!

Бабка здорово напугала Антона, но еще сильнее его напугала Маша. Когда он повернулся к ней — увидел совсем не то бледноватое миленькое личико. Он увидел монстра, с жуткими желтыми глазами и огромными клыками, с которых капала кровь.

Отпихнув ее, он выскочил на улицу и спрятался за спину старушки, все еще продолжавшей колотить палкой по кровле.

Маша медленно поднималась по ступеням. Она то рычала, то пронзительно шипела, а потом — прыгнула. Антон присел и закрылся руками. Старушка же, к его удивлению, никак не прореагировала на этот прыжок. А куда делась Маша?..

Антон обернулся. «Этого не может быть!» В один прыжок, перескочив через них и перелетев дворик, Маша, продолжая яростно шипеть, карабкалась на четвереньках вверх по стене дома. Ползла, совсем не напрягаясь и не цепляясь за выступы. Она передвигалась по отвесной стене, как по ровной земле. Создавалось ощущение, что сила притяжения перестала на нее действовать. Взвыв жутким, неестественным голосом, видимо — на прощание, Маша скрылась на крыше довольно высокого трехэтажного дома.