Обратил внимание, что ушастая, несмотря на все свои хомячьи инстинкты, собрала себе только один колчан с двумя десятками стрел, а к той куче, что я вчера повыдёргивал из орков, даже не притронулась. На мой вопрос почему, ответила:

— Традиция, эльф не должен носить с собой в колчане стрел больше, чем у него пальцев на руках и ногах.

— Странная у вас традиция, — говорю я, хотя сначала хотел сказать, что глупая.

Эльфийка пожимает плечами, мол, других и не бывает.

— А без колчана? — уточняю я.

— То же самое.

— Теперь понятно, как вы оказались в таком положении, будь у вас больше стрел, вы бы всех орков легко перебили.

Опять пожимает плечами, но отвечает:

— А если бы стрел было меньше, то не стали бы ввязываться в драку и просто убежали.

Понимаю, что о чужих традициях спорить бесполезно, и спрашиваю о другом:

— А скажи мне, Эледриэль, сколько стрел по вашим традициям может носить человек?

— На людей эльфийские традиции не распространяются.

Молча беру из отложенных отдельно шести колчанов два, подхожу к куче и набиваю их до отказа, не выбирая, какая стрела заляпана кровью больше, а какая меньше — чистить кровь я не собираюсь. Эльфийка не возражает.

Ещё Эль снабдила меня эльфийской одеждой, под тем предлогом, что в своей я выгляжу слишком странно.

— А человек в эльфийской одежде, значит, выглядит совершенно обычно?

— Нет, очень необычно и ненормально, но рядом с эльфийкой хотя бы не вызовет ненужных вопросов, — отвечает ушастая, все же в её словах чувствуется какая-то недосказанность.

Хотя и так понятно, что именно она не договаривает. Ненужных вопросов, таких, на которые спрашивающий сам же не сможет ответить, я не вызову, а вот нелестные для Эледриэль подозрения очень даже возникнут. Это эльфийка, с точки зрения человеческого мужчины — красавица. Даже для тех мужчин, что предпочитают очень пышные формы и худышек за женщин не держат, эльфийка всё равно выглядит привлекательно, пусть и чисто эстетически. А как человек выглядит с точки зрения самой эльфийки? Наверное, для неё человеческий мужчина — это заросший волосами, слегка уменьшенный в размерах орк с маленькими глазками и уродливыми ушами. Вряд ли в этом мире придумали такие глупости, как политкорректность и толерантность. Выходит, я ушастой зачем-то очень нужен, раз она готова идти на такие жертвы, лишь бы лишних вопросов не возникло.

В конце концов, уговорил Эледриэль закопать лишние вещи в виде клада, под защитой деревьев с именами её бывших спутников. Моя идея с деревьями-хранителями ей понравилась, хотя я просто так ляпнул, для красивого словца. Яму на этот раз копал серьёзную, во весь свой рост. Думал пожертвовать несколько полиэтиленовых мешков для мусора, но не понадобилось — эльфийские вещи сами по себе очень долговечны, мешки и плащи, в которые всё завёрнуто, тоже хорошая защита, а самое главное, деревья, оказывается, уже согласились быть хранителями клада и ничего ему не сделается. Не надо, так не надо. Когда закопал яму до половины, кинул туда несколько тюков из вонючих шкур, которые раньше служили одеждой оркам, с завёрнутыми в них несколькими десятками орочьих же мечей и свой туристический топорик добавил. Если кто устроит раскопки, то, возможно, добравшись до заначки с оружием, сочтёт, что это и был настоящий клад, Эль явно считала такую меру излишней, но не возражала, наверное, решив, что хуже не будет. Напоследок сделал несколько снимков, не рисовать же карту с пиратским кладом, а вообще в этом мире я успел нащёлкать несколько сотен фоток.

Уходили уже под вечер, максимум час пути и придётся выбирать место для ночлега, но так и было задумано, чтоб не ночевать на кладбище.

Эледриэль. Светлая эльфийка.

Вот и опять в пути. Иду нагруженная, как вьючная лошадь, если кто нападёт неожиданно, даже лук натянуть не успею. Но больше ничего бросать не собираюсь, и так без многих нужных вещей осталась. Раньше мы могли их распределить на всех, а теперь в одиночку не смогу тащить ну никак. И гитару пришлось оставить, она у нас одна на всех была, и альбом для рисования, со всеми нашими рисунками (а без альбома и краски с карандашами стали не нужны), и многие другие вещи, которые также были не личными, а общими. И теперь мне придётся обходиться без всего того, к чему я успела привыкнуть и что создавало хоть какое-то подобие комфорта во время путешествия.

С кладом Ва'Дим очень хорошо придумал. И хотя я прекрасно понимаю, что вряд ли когда-нибудь вернусь на ту поляну (шансов, во всяком случае, немного), но вещи теперь не выброшены, потому что деревья согласились их хранить, и пролежат они там целыми и невредимыми хоть тысячу лет, а может быть, и больше. Я даже не стала спорить с человеком, когда он решил увеличить сохранность клада с помощью примитивной хитрости, деревья ведь и так всё сохранят. Ещё и улыбнулась про себя, представив, как лет эдак через семьсот-восемьсот какие-то незнакомые мне эльфы обнаружат клад и очень удивятся, найдя в эльфийском тайнике прекрасно сохранившиеся орочьи мечи. Заметила, что и во время похорон, и после того, как закопали клад, да и вообще время от времени, человек зачем-то вытаскивал маленькую шкатулку серебристого цвета и смотрел на неё, вёл себя при этом, как будто работает с магическим амулетом, только никакой магии не ощущалось. Не стала ничего спрашивать — если бы я его про каждую странность спрашивала, то мы за весь день ничего бы не сделали — только разговаривали бы и разговаривали, с этим человеком связано так много странностей и тайн, что я уже просто устала удивляться по мелочам.

Как вьючная лошадь нагружена не только я, но и человек, и его пёс тоже. Ва'Дим отцепил от своего мешка что-то самое лёгкое, но объёмное, и перевесил псу на спину, а вместо него пристегнул специальными ремешками (таких ремешков на его заплечном мешке великое множество) таких же размеров свёрток с походными лепёшками. Уж их-то запас ещё долго не будет возможности пополнить. Ещё он несёт два переполненных, напиханными как попало стрелами, колчана, в его-то колчане арбалетные стрелы и болты сложены аккуратно, это он мне так своё отношение к глупым традициям показывает, а я и не обижаюсь, сама так думаю. Но мне эти традиции нарушать всё равно нельзя, а вот ему спасибо. Как появится время, надо будет стрелы почистить и сложить аккуратно, мне ведь ими стрелять, к его арбалету точно не подойдут. Вообще я, похоже, в нём не ошиблась, раз он сам, без просьб и намёков с моей стороны, сделал то, что мне самой не позволяют делать правила, которыми ограничена любая избранная. Да и не могу я сама просить или намекать, всё из-за тех же правил.

— Вот эта поляна подойдёт, — вдруг говорит человек.

Осматриваюсь, полянка действительно неплохая, вот только поваленное засохшее дерево мне не нравится. Плохая у таких мест аура, не сильно, но плохая. На ночлег лучше останавливаться в местах, где лес полностью здоров.

— Дрейк, ко мне! — командует человек.

Ва'Дим уже скинул свой заплечный мешок и отстёгивает сумки собаке. А я всё ещё не решаюсь, думаю, что другое место выберем.

— А почему эта? — спрашиваю я.

— Так ведь, — человек явно удивлён моей недогадливостью, что в первое мгновение не находит, что сказать, потом показывает на засохшее дерево и объясняет:

— Дрова собирать не придётся.

Он что, и тут собирается разводить свои огромные костры? Он весь лес мне сожжет, пироман несчастный, у него в роду, наверно, маги огня были. Если бы он сказал про тот ручеёк, что неподалёку, так ведь нет, ему дрова важнее. С этим нужно что-то делать. Да и спать, когда рядом костёр горит — неуютно. Огонь — совершенно чужеродная вещь в любом лесу.

— А зачем костёр? — успокоившись, спрашиваю я.

— Как это зачем? — человек явно и искренне удивлён (даже приятно, что не только он меня, но и я его удивляю). — А ужин приготовить, а от хищников защититься, и вообще, как же в лесу ночью без костра?