1998 год. Генеральному прокурору России Юрию Скуратову задают вопрос:

— Вы часто встречаетесь с президентом. Что дают эти встречи Генеральному прокурору? Не влияет ли таким образом глава государства на независимость действий Генпрокуратуры?

— Вопрос очень интересный, — ответил Юрий Ильич. — Увы, независимый статус прокуратуры не все понимают в структурах исполнительной власти. К примеру, помните, какой шум поднялся, когда Бо­рис Немцов подписал распоряжение доставить для экспертизы останки несчастной царской семьи из Свер­дловской области в Москву? Едва эту проблему урегу­лировали с губернатором Росселем. А все потому, что была проигнорирована правовая сторона вопроса.

Ведь было возбуждено уголовное дело, и только сле­дователь по закону мог определять место проведения любой экспертизы.

Каких только постов не занимал Иван Рыбкин после ухода в 1995 году с поста спикера нижней палаты российского парламента. Был и полномочным пред­ставителем президента РФ в Чечне, и секретарем Сове­та безопасности, и вице-премьером России. Новый, 1999-й год встретил в должности полномочного пред­ставителя президента РФ в странах СНГ.

В январе мастер цветистого разговорного жанра Иван Рыбкин назвал Бориса Ельцина «символом объ­единения России и Белоруссии». При этом особо под­черкнул «огромный опыт экономических преобразова­ний и уникальные знания государственного управле­ния» Бориса Николаевича.

Примечательные комплименты. Тем более, что Рыб­кин подчеркнул: А. Лукашенко «не претендует на ли­дерство в союзном государстве России и Белоруссии».

Действительно, если возникнет новое государство, то ведь должен же будет кто-то им руководить. Поче­му бы не Ельцин? Особенно если руководитель вновь образуемого Союза будет не избираться, а, скажем, назначаться президентами двух стран?

Ай да Рыбкин! Первым выкатил пробный шар. В надежде, что зачтется.

Назначение генерала КГБ Николая Бордюжи руко­водителем комиссии по присуждению Государствен­ных премий России в области литературы и искусства вызвало неоднозначные суждения среди мастеров культуры. Секретарь Совета безопасности, руководи­тель администрации президента РФ и ... главный оцен­щик изящной словесности? Газета «Коммерсантъ» по­местила ряд мнений известных деятелей литературы об этом странном назначении.

Владимир Топоров, филолог, академик РАН, ла­уреат премии А. Солженицына:

— Генерала на этом месте я не могу припомнить во всей российской истории. Человек, занимающий этот пост, должен быть неравнодушен к данной облас­ти знаний и проявлять хотя бы какой-нибудь интерес, если уж не быть специалистом.

Владимир Войнович, писатель:

— В моем романе «Москва 2042» глава государст­ва, Гениалиссимус, одновременно занимает должности главнокомандующего, председателя Союза писателей, генсека, президента и Патриарха всея Руси. В романе это называется пятиединством. Так что теперь, когда генерал Бордюжа получил эту должность, он должен в первую очередь дать премию мне. Ведь никто, кроме меня, не писал так много об армии и КГБ.

Виктор Ерофеев, писатель:

— Это приятно узнать.

Я

ведь сам — член этой комиссии. Администрацию президента, Совет безопас­ности... возглавляет генерал. И представитель по пра­вам человека у нас — бывший сотрудник милиции. Вот и культура теперь тоже перешла в генеральские руки. Так что все схвачено. Для полного удовлетворения осталось назначить генералов руководить централь­ными газетами, журналами и телевидением. А вообще, назначать генералов туда, где им совсем не место, — это у нас вроде национального обычая.

Наталья Фатеева, народная артистка СССР:

— Комиссия по госпремиям — это прекрасно, но для Бордюжи, к которому я отношусь с большой симпатией, это достаточно странное назначение. Каж­дый должен заниматься своими прямыми обязаннос­тями. Но с другой стороны, наверное, приятнее видеть на такой должности того, у кого лицо мыслящего человека, чем людей из компартии с признаками бо­лезни Дауна.

Григорий Горин, писатель-сатирик:

— Хороший почин, хотя и несколько экстравагант­ный. А культурным деятелям надо также являться на заседания Генштаба и помогать генералам в их нелег­ком деле. Пусть народ и армия станут едины.

Борис Заходер, писатель:

— С генералами у нас в стране не все так просто. Вот Шендерович в своем «Итого» каждый день объяс­няет, как к таким назначениям надо относиться и куда еще генералов ставить, и к его советам, похоже, стали наверху всерьез прислушиваться.

Целый год Россия требовала выдать Сергея Стан­кевича — бывшего первого заместителя председателя Моссовета, советника президента РФ, депутата Гос­думы. В конце 1995 года он, опасаясь ареста за уголов­ные преступления, бежал из России за границу, как оказалось, в Польшу. Варшава отказалась выполнить просьбу Москвы, предоставив Станкевичу статус поли­тического эмигранта.

В первые дни нового, 1999 года ведущая новостей НТВ Татьяна Миткова пригласила его в прямой эфир и, мило улыбаясь, расспрашивала о планах на буду­щее. «Нам назначили жулика политэмигрантом» — не­медленно откликнулся статьей в «Новой газете» из­вестный столичный журналист Александр Минкин.

«Станкевич ведь не выскочил перед Татьяной Митковой, как черт из табакерки. «Прямое включение» было запланировано, оно готовилось. Вот бы и спро­сить со всей вежливостью:

— Достопочтеннейший Сергей Владиленович (или как вас там), расскажите о своей политической борьбе. Где она происходила? В чем выражалась? Пытались ли вы свергнуть Ельцина? Может быть, выпускали под­польную газету? Неужели она была еще более оголте­лой, чем «Завтра», которое никто не трогает. Может быть, вы призывали эскадрильи бомбить Кремль? Нет, это делал Руцкой, он теперь губернатор. Может, води­ли вооруженных людей брать «Останкино»? Нет, это делал Макашов, он у нас депутат. Сергей Пафнутьевич, ну скажите же, в чем состояли ваши атаки на власть, из-за которых вам пришлось бежать? Неужели вы были агрессивнее и яростнее Лимоновых и Анпиловых? А они у нас на свободе. У нас даже фашисты на свободе. Сергей Сохадзевич, что вы вообще сделали

политического?

Мы, к сожалению, не помним ничего, кроме ваших выступлений на митингах в поддержку Ельцина. Но за это у нас не сажают. И потом, это только слова. А из реальных дел помним лишь прова­лившийся оперный фестиваль на Красной площади, под который вы с помощью Гайдара и Шохина вытя­нули 6 миллионов долларов из кармана бедной Роди­ны. Да, да, шесть миллионов, а то все ваши защитники говорят только про те десять тысяч, за которые вы расписались. Но ведь еще 5 990 ООО долларов куда-то разошлись (говоря по-нынешнему, раздербанили)».

Увы, ничего такого Миткова не спросила.

Изгнанный в начале девяностых годов с поста пресс-секретаря Бориса Ельцина Павел Вощанов в 1998 году был смел и благороден:

— Любой, кто попытается найти ответ на вопрос, почему ничего не предпринимается для того, чтобы пресечь откровенное финансовое жульничество в ходе избирательной кампании, непременно придет к старой, правда, банальной, но все же истине: рыба гниет с го­ловы. Что мы хотим, к примеру, от президента, если он сам в 1996 году избирался с помощью таких финан­совых махинаций, которые не снились никому в ны­нешней России, а может, и во всем мире (в другом попросту не имеют обыкновения выбирать). Неужели и впрямь можно было рассчитывать, что он, видя, что творится в одном из округов Москвы и во всем Санкт- Петербурге, вмешается и потребует навести законный порядок? При нынешнем президенте такое не произой­дет никогда, ибо он знает, что услышит в ответ: «Прежде с собой разберитесь!» Многие денежные тузы, бросившиеся ныне в политику, поостереглись бы слиш­ком откровенно трясти кошельком, выторговывая де­путатский мандат, если бы не чувствовали некую связь с «гарантом Конституции»— связь во грехе...