А вот творчество простого российского люда: «Ва­учер — родственник Чубайса», «Сенька Ваучер — сын Маньки Облигации». Или такой образчик городского фольклора:

Ваучер используя, осторожен будь: жесткая бумажка — к травматизму путь.

Депутат Госдумы режиссер Станислав Говорухин:

— Учительница в школе пытается разъяснить де­тям, в чем разница между бедой и трагедией. Школь­ники понимают ее с трудом. Тогда она обращается к сравнениям, примерам. Беда — это если, скажем, козлик идет по жердочке, перекинутой через речку, вдруг падает вниз и тонет. Трагедия — когда все члены Политбюро летят в одном самолете — и вдруг авария, все гибнут. На следующий день учительница спраши­вает: «Ну как, ребята, сейчас знаете, в чем разница между бедой и трагедией?» Дети хором: когда все Политбюро погибло — это трагедия, но не беда. Так и с Россией сейчас: не поймешь, чего больше — траге­дии или беды.

В конце 1994 года

Генпрокуратура

России возбуди­ла уголовное дело в связи с падением курса рубля на валютных торгах 11 октября 1994 года по признакам преступления, предусматривающего ответственность за вредительство (ст. 69 УК России). В тот памятный «черный вторник» на валютных торгах курс рубля по отношению к доллару США упал более чем на 25 процентов. Предварительной проверкой было установ­лено, что Центральный банк России, наделенный соот­ветствующими полномочиями, имел возможность не допустить обвального падения курса рубля как путем применения экономических мер, так и мер админист­ративного характера.

Короче, граждан успокоили сообщением о том, что расследование поручено следственному комитету Фе­деральной службы контрразведки.

А в это самое время аккурат перед Новым 1995 годом состоялся семинар для журналистов Уральского региона, на котором выступил тогдашний заместитель председателя комитета Госдумы по бюджету Алек­сандр Починок. По его словам, вина за «черный втор­ник» лежит не на каких-то конкретных людях, а свя­зана с объективными законами «капиталистической экономики».

Починок разъяснил, что «умеренно-жесткая» эко­номическая политика, которую проводило правитель­ство в течение 1994 года, никак не сочеталась своей «умеренной» частью с экономическими законами. Пра­вительство металось между стремлением подавить ин­фляцию и необходимостью проведения социальной по­литики.

За несколько месяцев до «черного вторника» прави­тельство начало реализовывать несколько социальных программ, взяв в Центральном банке на три месяца 17 триллионов. Некоторое время было тихо: рубль стоял и не падал, инфляция не росла. Но потом все рухнуло. Деньги, которые выбрасываются на рынок не из до­ходных источников, а чисто эмиссионно, через четыре- пять месяцев неминуемо приходят к конечному потре­бителю. Так и случилось: летние кредиты дошли до конечного потребителя, и вся умеренно-жесткая поли­тика правительства рухнула.

— Не было бы «черного вторника», так случилась бы «черная среда», — просветил провинциалов столич­ный гость.

Одним словом, никто ни в чем не виноват.

Российский фонд федерального имущества — глав­ный продавец и сотоварищ Госкомимущества в при­ватизации.

Фондом за 1993—1996 годы заключены и оплачены следующие договоры:

Написание картины (какой, не сказано)— 1,5 млн. руб.

Производство художественного фильма «Я — рус­ский солдат»— 150 млн. руб.

Показ художественного фильма «Утомленные солнцем»— 1,7 млн. руб.

Проведение оздоровительных мероприятий в сауне (!)— 37,8 млн. руб.

Предполагаемые совещания и семинары в доме отдыха «Снегири» Управления делами президента РФ — 179,1 млн. руб.

Это лишь небольшая часть перечня гигантских сумм, потраченных фондом на развлечение сотрудни­ков и вышестоящего начальства. Обозреватель газеты «Совершенно секретно» Олег Лурье, проведший специ­альное расследование, схватился за голову, узнав, на что уходили деньги в том же Госкомимуществе, кото­рым руководил Анатолий Чубайс.

На проведение различных мероприятий, включаю­щих проживание в высокоразрядных гостиницах, тре­хразовое питание и прочее, за 1995 год затрачено 488,6 млн. руб.

Выплачено физическому лицу за изготовление обо­рудования для разгрузки — 200 млн. руб.

Оплачены цветы для поздравления юбиляров — 685 тыс. руб.

И самое странное: приобретены обувные шнурки на 130 тыс. руб.

По поводу шнурков один из сотрудников Госкоми­мущества мрачно пошутил:

— Мы обули всю страну, а теперь пора и зашну­ровать!

Творец жилищной реформы первый вице-премьер правительства России Борис Немцов говорил о ее смысле в мае 1997 года:

— Никто народ грабить и не собирается. Более того, смысл программы противоположный — абсо­лютно социальный. Сейчас дотируются монополии и не дотируется народ, а в конце реформы монополии не будут дотироваться, а будут дотироваться бедные люди. И против этого возражать даже как-то непри­лично...

Прошло полтора года. Новое правительство, при­шедшее на смену «младореформаторам», с ужасом обнаружило, что цены и тарифы именно в жилищной сфере росли самыми быстрыми темпами, вдвое с лиш­ним опережая темпы инфляции. В результате каждая пятая семья в российских городах не платила за квар­тиру и коммунальные услуги. У многих не было даже 30—50 рублей, чтобы оплатить половину жилищно- коммунальных услуг (вторая половина покрывалась в виде жилищных субсидий из городского или район­ного бюджета).

25 миллионам россиян в недалеком будущем негде будет жить — их дома требуют капитального ремонта. А тарифы на коммунальные услуги продолжают расти так же быстро, как элитные дома с квартирами для очень богатых. Это печальный итог несостоявшейся жилищной реформы Немцова. Снова получилось со­всем даже наоборот.

Жительница города Краматорска Ласточкина об­ратилась с запросом в народный суд. И получила ответ... Нет, пересказать его невозможно— только на языке оригинала!

«Уважаемая Галина Валентиновна, — говорится в бумаге, — Килемарский районный суд на вашу жало­бу сообщает, что исполнительный лист о взыскании алиментов с Ласточкина Вячеслава Степановича в пользу вас находится в совхозе «Ардинский». Али­менты вам не перечисляются в связи с тем, что с-з «Ардинский» перешел на трудодни. В конце года вы можете получить алименты продуктами (молоко, мя­со) или комбикормом, соломой. Председатель Килемарского районного суда X. А. Гайнуллин».

Интересно, каким образом алименты в виде молока или соломы доберутся из Марий Эл до Краматорска?

Сентябрь 1997 года. Будущий премьер-министр России, а тогда первый заместитель министра топлива и энергетики Сергей Кириенко сетует, что электро­энергия не является нормальным товаром на нормаль­ном рынке. В стране слишком много льгот. Их надо отменить.

— Что значит отменить льготы? Как вы реально представляете себе население, платящее по 600 рублей за кВт? Если вам старушек не жалко, то демонстраций вы не боитесь?

— Жалко старушек, а всю Россию еще жальче. Потому хотя бы, что чудовищное состояние россий­ской экономики рикошетом делает бедную старушку еще бедней. Льготы нужно не столько уничтожать, сколько трансформировать. Если речь идет о льго­тах самым бедным — давайте установим лимиты льготного потребления. Пусть самые бедные потреб­ляют 25 процентов, но не 70 процентов. Давайте оказывать им поддержку не деньгами, а предостав­лением энергосберегающих технологий. Не можешь платить за свет — на тебе две энергосберегающие лампочки...

Младореформаторские абстрактные благодушест­вования прервал трезвый голос человека от земли:

— Подарите вы свои волшебные лампочки старуш­кам, а они их — на рынок!