— Чем тебе нравится заниматься? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Темпл, почему ты всегда спрашиваешь, что я имею в виду? Меня смущают такие вопросы.

Он вздохнул, но, вспомнив о благих плодах терпения, улыбнулся ей.

— Например, мне нравится слушать музыку, — пояснил Дирк. — Еще мне нравится читать книги или писать рассказы о странствиях и приключениях. У нас дома имеется гитара. Я люблю играть на ней. А какие у тебя увлечения?

Почти все ее увлечения были связаны с выживанием в реальном мире. Но они не соответствовали игре на гитаре. Не тот уровень. Она пыталась найти подходящий ответ и не могла.

— Мне нравится то же самое, — сказала Темпл. — Абсолютно то же самое.

— Тогда у нас много общего, — обрадовался Дирк.

— Конечно. К сожалению, мне пора идти.

— Хорошо.

Не выпуская ее ладонь из своей руки, он встал перед ней.

— Мне понравилось наше свидание, — произнес Дирк.

— Мне тоже. Спасибо за «коку».

— Я хотел бы встречаться с тобой.

— Это было бы здорово. Но я не останусь в Лонгвью. То есть я хочу сказать, что ваш город чудесный и все такое, однако мы с Мори должны попасть в другое место.

Дирк принял эту новость как истинный джентльмен.

— Я тебя никогда не забуду, — сказал он.

— Правда?

Он поцеловал ее — совсем как ребенок. Рот Дирка накрыл губы Темпл, и, когда он отклонил голову, ей пришлось вытереть слюну с подбородка. Она вспомнила Джеймса Гриерсона. Его поцелуи, пропахшие виски, были приятными и настоящими.

Попрощавшись с милым юношей, она повела Мори к поезду. Там ее уже ожидал охотник Ли.

— Где ты пропадала? — спросил он.

— Я ходила на свидание.

— Что? На свидание?

Он начал смеяться.

— Неужели какой-то местный слюнтяй влюбился в дикую принцессу с пустошей?

— Это не смешно.

Но догадка Ли была настолько верной, что она тоже засмеялась. Они хохотали, держась за животы, и их звонкие голоса нарушали тишину угасавшего заката.

* * *

Уилсон познакомил Темпл с мужчиной по имени Джо. Тот, по просьбе старого машиниста, согласился одолжить ей автомобиль с условием, что она вернет его на обратном пути. Джо сказал, что Пойнт-Комфорт находился к югу от Хьюстона, — всего лишь один день пути от Лонгвью, если не плутать по дорогам. Разложив на столе большую карту, он показал ей толстым пальцем правильный маршрут. Темпл внимательно прислушивалась к цифрам. 259-я трасса до округа Накодочес. Там ей следовало свернуть на 59-ю. Эта магистраль шла в нужном направлении, но в местечке Эдна ей нужно было перебраться на 111-е шоссе и проехать к дороге номер 1593.

— Может, тебе лучше записать все эти ориентиры? — спросил Джо.

— Все нормально. У меня хорошая память. 259, 59, 111 и 1593.

— Ну хотя бы карту возьми.

Он прочертил маршрут желтым маркером, сложил карту в аккуратный прямоугольник и отдал ее вместе с сэндвичами, приготовленными женщинами из столовой. Члены городского комитета снабдили Темпл чистой одеждой.

Позже Ли нашел ее у одной из баррикад, которую охраняли двое мужчин, сидевших в газонных креслах перед прожекторами. Мощные лучи света разгоняли тьму на подступах к крепости.

Ли присел на бульварную скамью рядом с Темпл и тихо спросил:

— Когда отправишься в путь?

— Утром. Джо сказал, что, если дороги будут в хорошем состоянии, я смогу добраться до цели к полуночи.

— Это хорошо. А если родственников Мори там не окажется? Что ты тогда будешь делать?

— Не знаю. Наверное, привезу его сюда или доберусь до Далласа. Там большая колония. Кто-нибудь примет его.

— И что потом?

Она пожала плечами.

— Возможно, поеду на север. Хочу посмотреть на некоторые вещи.

— Послушай, Темпл, — повернувшись к ней, произнес Ли. — Я полагаю, ты не захочешь взять меня с собой?

— Ты правильно полагаешь.

— Но почему?

— Ты можешь погибнуть из-за меня, и это станет еще одним грузом, который я понесу в своем сердце.

— Темпл, я годами выживал в диких местах. Смерть меня не берет.

— Рано или поздно ты умрешь. Я просто не хочу, чтобы ты в тот момент был рядом со мной.

— Ты жесткая, как гвоздь!

— На самом деле — нет.

— Я знаю.

Темпл чувствовала его взгляд на себе, но ей не хотелось смотреть ему в глаза. Она нарочито разглядывала асфальт, блестевший под уличными фонарями.

— А как насчет такого предложения? — спросил Ли. — Ты забудешь о Пойнт-Комфорте и поедешь со мной в Калифорнию. Мы отправимся на поезде в Даллас и махнем оттуда на запад. Все трое! Я слышал, что люди в тех краях взяли под защиту целые города. Ты можешь идти там прямо целый час, не встретив ни одной баррикады. Настоящий возврат к цивилизации.

— А Ниагарский водопад? Он тоже внутри баррикад?

Ли откинулся на спинку скамьи и вздохнул, признавая свое поражение.

— Твоя взяла, Темпл. Обширный мир может изобиловать чудесными приключениями долгое время. Это верно. Но однажды ты очнешься, и тебе захочется выпить чашку кофе, отстранившись от живых и мертвых.

— Возможно, так оно и будет. К сожалению, я пока не готова к мирной жизни.

— Черт возьми, девочка! Что грызет твое сердце? Тебе нужно отпустить свое прошлое. Ты должна рассказать мне о том, что случилось с тобой.

— Возможно, так оно и будет, — повторила она. — Но я пока не готова к этому.

* * *

Они мчались на юг, и Мори, как обычно, молчал. Он играл со своими пальцами и смотрел в окно. Его взгляд скользил по окрестностям, ни на чем не останавливаясь. Утром небо стало серым, и легкая морось окропила ветровое стекло. Однако в часе от Лонгвью дождь иссяк. Сквозь белоснежные горы слоистых облаков проступила лучезарная синева.

Вокруг простиралась равнина — безликие пустоши, испещренные пучками сорняков и сухой травы. Время от времени Темпл проезжала мимо брошенных машин, скинутых в канавы или оставленных на обочинах. Она заглядывала в каждую из них, высматривая спрятавшихся там людей, и с облегчением вздыхала, когда не находила никого живого.

Перед некоторыми машинами валялись трупы, превратившиеся в скелеты. Кожа и плоть были съедены. Кости, отполированные пылевыми бурями, сияли белизной. Иногда в закрытых салонах за дверьми, которые не удалось открыть слизнякам, виднелись нетронутые тела. Коричневая кожа мертвецов загрубела, высохла и натянулась на скулах лиц и костяшках пальцев. Казалось, что дорога погрузилась в омут тишины. Остановив машину и заглушив мотор, Темпл опустила оконные стекла. Бесплодный и пустой ландшафт молчал. Это был мир глухоты и безмолвия.

Ее мысли окрасились печальными оттенками. Она подумала о Боге и ангелах, которые сейчас, наверное, решали, идти ли ей на небеса или в ад. Темпл подумала о своих преступлениях и о крови, пролитой на землю.

Ей вспомнились братья Тодды. Одного она лишила жизни, засунув ему в рот бюстгальтер, другого оставила на верную смерть, хотя могла бы вызволить его из плена.

Она подумала о Руби, красивых платьях и розовом лаке, который уже полностью отвалился от ее ногтей. Гриерсоны тоже хранили забавные вещи: рояль, граммофонные пластинки, модели кораблей, старинные часы и полированные мраморные столешницы. А еще у них был чай с мятными листьями и со льдом.

Воспоминания о Гриерсонах заставили ее подумать об одиноких людях, попавших в западню большого дома — о печальном Джеймсе и романтичном Ричарде, чей горизонт был ограничен забором, который он не смел пересечь. А что уж говорить о ясноглазом патриархе, посаженном в клетку и спрятанном в подвале. Как он стеснялся того, что стал слизняком! Его жизнь она тоже украла.

Похоже, ее руки действительно были инструментами смерти, и поэтому большую часть времени она гасила жизни людей своим прикосновением. Ей снова вспомнился железный гигант и мальчик по имени Малкольм. Возможно, он приходился ей братом. Когда Темпл обнимала его в последний раз, он казался таким безжизненным и невесомым, как будто был сделан из ваты.