Пришли в лагерь к ужину. Если я умаялся, то ребята просто рухнули. Всех мужиков собрал в кружок, посадил рядом Веру с целью не допущения искажения сути информации, которую я хотел довести до коллектива.

— Господа, у меня для Вас новости. Одна хорошая, вторая просто отличная. Мы нашли сырьё для получения бронзы. Нет технических препятствий для её получения. Это хорошая новость. А отличная, мы плавно переползаем в бронзовый век. Но для того чтобы счастье было полным, нам надо сделать печи для плавки и наладить заготовку древесного угля. Чем быстрее мы это сделаем, тем лучше будет всем.

— Но это не всё. Есть вероятность, что про нас узнают. Вы на себе почувствовали, какие последствия имеет переход. Это деньги и власть. Короче нам надо принять меры, если вдруг к нам придут незваные гости. С завтрашнего дня утром, когда происходит переброс, всей толпой с палками и камнями стоим и боимся. Вопросы есть? Вопросов нет. Да, чуть не забыл, дерево отложим, каменными топорами рубить не комильфо.

— Завтра все мужики таскают глину и под чутким руководством наших металлургов строят печи. Одну для гончаров, и вторую соответственно для выплавки бронзы. Учитывая относительную простоту получения бронзы, думаю, нам пока не стоит заморачиваться с получением железа, хотя магнетит здесь есть.

— Вопросы есть? Вот и замечательно. Все свободны.

— Вера, женщин собери.

Минут через пять, уже перед лучшей половиной нашего сообщества.

— Девушки, как дела? Нормально! Замечательно. Рад довести до вас. Скоро с шанцевым инструментом для вашей благородной деятельности положение резко улучшится. Я понимаю, у вас не всё получается, как хотелось, но главное стремится к этому. Отдельное спасибо за очень вкусное приготовление пищи. Теперь вопрос можно сказать стратегический. Я вам ещё раз напоминаю, у нас тяжести таскают мальчики. Девочки на подхвате. И не надо мне язык показывать. Поймаю, высеку.

Вот так и закончился этот, неизвестно какой день.

Выгнал народ на зарядку. Пока махали руками, ногами, посмотрел на каждого. Против ожидания ни кто до пузырей не обгорел. Вместо бледных поганок, все стали слегка коричневого цвета. Там где положено, выросли волосы. В движениях появилась некая уверенность. Сегодня впервые некоторые из мальчиков продемонстрировали под хихиканье женской части некую физиологическую реакцию, свидетельствующую об значительном улучшении физического состояния. У девочек можно было различить, кто блондинка, кто брюнетка, а кто и рыженькая.

После завтрака вооружились кто чем, и выстроились около зоны перехода. Молча простояли пока солнечные часы не показали, что время прошло. Так дело не пойдёт.

Как там? Вышел вперёд, повернулся.

— Так господа. Подняли палку, ударили по земле. Ещё раз! А теперь с криком. Убью!

Раз! Ударили! Убью! Ещё раз!

Так махали минут десять. Под конец, вот что значит стадный инстинкт, глаза остекленели, лица покраснели. Хорошо, и в правду убить могут, наверное.

Потом развод. Пара женщин дежурные, Пара за яйцами. Остальные девочки собирать сушняк с целью подготовки к производству древесного угля. Мужики ринулись на глину. Через два рейса развалились корзинки. Пришлось бросать всё и делать носилки.

Отдельное произведение искусства. Две ветки, их ещё надо выломать. Потом сплести между ними типа плетня. Сверху пальмовые листья, что бы не просыпалось. С горем пополам к обеду глину натаскали. Набили её ложбинку в бухте, пусть отмокает. Металлурги занялись производством режуще, рубящего инструмента из кусков самородной меди. Остальные отправились копать ямы для выжига угля.

Что бы не очень портить экологию, устроились примерно в километре на полянке среди леса. Там, кстати, и сушняка много. Состояние здоровья достигло такой степени, что время работы начало превышать время перекура. Технология не изменилась со времён палеолита. Ковыряли палкой землю, разрыхлённый таким способом грунт выбрасывали руками. На вопрос, сколько нужно угля и гончары и металлурги показали высоту кучи поднятой рукой, поэтому ямы вырыли в человеческий рост. Хотели, несмотря на сумерки закидать дровами и поджечь. Я не дал, чего суетиться, завтра днём всё сделаем.

На ужин была чищеная рыба. Мелочь, а приятно. Первый ножик из самородной меди был именно на это и употреблён. Запекли в глине, просто объеденье.

Сегодня вечером у костра Ева, по жизни профессиональная певица, специализация, что-то там народное, запела. Слов я толком не понял, но мелодия была такая тягучая и плавная. А вокруг такой простор. Просто за душу зацепило. Ей начали подпевать. Постепенно вступили все. Обалденная здесь акустика, вода, скалы вокруг, как в большом театре. Надо будет инструментами, музыкальными озаботится. Завтра надо с народом поговорить, может, кто и сможет. Перед сном подошёл к Густаву. Предложил завтра сходить на вулкан. Они с Верой сразу согласились. На ближайшую неделю задачи определены, фронт работ распределён. Надо и на перспективу полазить.

Ещё в сумерках вышли из лагеря. У нас с Густавом за плечами корзины с кокосовыми орехами, рыбой, яйцами и прочей провизией, пара маленьких вязанок дров. Вера идёт налегке, только скатанная циновка. Через два часа прошли рудник, и начался подьем. У нас была обувка, вроде лаптей. Я наплёл, но в ней скользко, а босиком колко. Так что поднимались очень медленно. Конечно не по прямой. Иной раз и наоборот спускаться приходилось, что бы обойти неудобный участок. То осыпи, то непролазный кустарник. Подошвы ног, похоже, привыкают. Всё равно идём осторожно. Склоны как в фильме про Камчатку. Бурые и чёрные скалы. Лавовые языки. Для страховки выломал деревянный прут, длинной метров пять. Вера в середине, я впереди. Пару раз падали, немного поцарапались. Только к вечеру добрели до вершины.

Голая, каменная чаша. Запах специфический. Спускаться в кратер не стали, но недалеко увидели жёлтый налёт. Сера это просто праздник. Вокруг расстилалась безбрежная синь. Долго пытались разглядеть на горизонте остров. Вера уверяла, разглядела. Нашли ровную площадку ниже по склону, там и заночевали. С собой принесли немного дров. Разожгли огонь. Стемнело, на берегу увидели наши костры. Утром ещё раз очень внимательно оглядели окрестности. Если наш атолл прямо на востоке, то с западной стороны ещё три острова. Ближайший километров пятнадцать, остальные два немного подальше. И за ними на горизонте темнеет. Либо очень большой остров, либо материк. Острова небольшие, но как промежуточные станции пригодятся.

Перед уходом наковыряли серы. Килограмм по пять в заплечные корзины. Может пригодиться. Обратно шли быстрее. Так разогнались, что Вера едва не улетела. К вечеру вернулись.

Навстречу с визгом вылетела Хельга. Приплыли все. Со всем хозяйством. Когда прошла неделя, и ничего не выпадало, поняли не всё у нас в порядке, есть проблемы. На этот случай и было предусмотрено переселение на остров, как более пригодное для жизни место. Встреча была очень бурной. Прибывшие разительно отличались от местных. Конечно, за неделю свежеприбывшие изменились поразительно. Прибавили в весе, обросли, загорели. Но всё познаётся в сравнении. Я уже как-то отвык от того напора и энергии, воли к жизни, которая была у нас на атолле, и очень рад, что теперь у нас есть на кого опереться.

Когда восторг немного поутих, выяснилось, что пропал кошак. Его кстати назвали Кит. Имя было получено в результате весьма сложной лингвистической дискуссии, в итоге компромисс между кэт и кот. Похоже у него стресс, сначала кругом вода, потом опять новое место. Вот и шухерится где-то. А Хельга дёргается!

Надо понимать, что накануне мы с Хельгой очень долго не спали, только увидев её, понял, как соскучился. Разбудил кошак, у него режим. У вас любовь, а у него завтрак. И что делает паршивец, елозит хвостом по лицу. Так что пробуждение было бурным. В общем, не я первый, две дамы дежурные, уже разожгли костёр и, нанизав на ветки рыбёшку, обжаривали её. Запах сам по себе мёртвого поднимет. Познакомил кошака с ними, и тут же был беспардонно предан за рыбку, и последующее почёсывание брюшка. Под ручей не сунулся, но в бухте искупался. Вчера за суетой встречи, некогда было рассказать Хельге о наших приключениях. Но она перебила, они по пути наведались к самолёту. Джон и Жан нырнули к мурене. Получив колом по морде, она в расстроенных чувствах ретировалась. Они накидали в с пушенную корзину, что под руки попалось. А попалось фляжка с жидкостью, не проверяли. Большой нож в ножнах, не вынимали. Что-то вроде большой книги, наверное, бортжурнал, сушится. Мешок, полный каких то предметов, то же не открывали. Парашют, две штуки. И еще несколько вещиц. Всё изрядно обросло. Разложили на палубе, решив пока не трогать. А вот и кстати Эльза. На все руки от скуки. Насколько помню, она среди прочих достоинств ещё и реставратором подвизалась. Вот ей и карты в руки.