Игорь спросил Джейн, что могло явиться причиной этой суицидальной попытки, и она сказала следующее: «Мистер Стэнзи приходил в Джон Хьюс Хаус время от времени с марта 1991 года. Его часто можно было видеть у пирса паромной станции. Он когда-то попал в автомобильную аварию, в которой три человека погибли, а он был покалечен. Долгое время тянулся судебный процесс для получения денег за телесные повреждения, которые он получил, но проиграл процесс и очень из-за этого расстраивался. Мистер Стэнзи нанял нового адвоката. Его новый адвокат ведёт его дело; у них назначена встреча. Пожилой человек родом из Румынии, мистер Стэнзи рассказывал, что участвовал в месячной голодовке. В последнее время он был в глубокой депрессии, и его настроение особенно ухудшилось в новогодние праздники, когда он говорил, что очень тоскует по своей семье и особенно по внукам, которые находятся в Румынии. Я думаю, что он умышленно публично поджёг себя, чтобы выразить свой протест, как делали многие люди в демократических странах Европы».
После собрания в офисе прошло также собрание с клиентами, которые были потрясены увиденным, поражены ужасом, увидев объятого пламенем пожилого человека. Кэнди порекомендовала всем подойти к своим социальным работникам, если их будет беспокоить тревога и депрессия. Она сказала: «Я сама когда-то перенесла глубокую депрессию, но мысль о том, что Бог любит нас такими, какие мы есть, и что мы представляем огромную ценность в этой жизни, помогла мне побороть депрессию».
Господин Стэнзи через неделю умер в больнице от сердечного приступа. Что явилось причиной сердечного приступа — его ли депрессия в больнице, последствия ли испуга быть заживо сгоревшим, давка ли или тяжесть навалившихся на него тел спасателей, трудно сказать. Возможно, причиной смерти явился целый комплекс душевных и физических страданий, через которые он прошёл. В ежедневном журнале офиса, где фиксировались мелкие факты наряду с серьёзными событиями, Уэнди Уорлик записала информацию из Медицинского центра Корнелла о смерти клиента Стэнзи, приписав от себя слова: «Мир праху твоему».
Терренс через год после трагического случая с клиентом Стэнзи ушёл на годичные курсы медработников для скорой помощи, которые он успешно окончил и стал работать фельдшером. В одной из газет Нью-Йорка была статья о Терренсе с его фотографией. В статье была дана подробная информация об умелых действиях фельдшера Терренса Смита, работавшего на скорой помощи, благодаря которым был спасён попавший в аварию гражданин.
Штат Джон Хьюс Хауса в основном состоял из служащих, работавших друг с другом в течение многих лет. Игорь за долгие годы был свидетелем единичных случаев конфликтов между служащими. Однажды после бурной конференции социальных работников, на которой слышался возмущённый голос Барта, Игорь увидел Дженнифер в слезах. Она принимала таблетки в кабинете Уина. Игорь намеревался делать уборку в кабинете, но тут же извинился за вторжение в кабинет. «Ничего», — сказал Уин. «Я думал, что такие сцены происходят только в России», — заметил Игорь. «У нас они тоже случаются», — ответил Уин. Барт попросил Игоря удалиться: «Игорь, придите, пожалуйста, попозже для уборки кабинета». В голосе Барта звучало раздражение.
Крис Паймбл рассказывал Игорю, как трое чернокожих сотрудников Джон Хьюс Хауса после стычки с ним вызвали на него полицию. Дабы не конфликтовать в офисе, Крис стал сидеть отдельно в отгороженном щитами отсеке возле бельевой, составляя компьютерные программы. Виной ссор некоторых сотрудников с Крисом был его острый язык. Крису была свойственна не только язвительность, но и безобидная забава —увлечение игрой слов (по-английски pun): rushing (рашин — «нестись», «мчаться») — Russian («русский»), mail (мейл — «почта») — male (мейл — «мужчина»). Увидев бегущего по залу приюта русского клиента, Крис обратил на него внимание Игоря: „Look, the Russian is rushing“ («Cмотри, русский мчится»). Когда Полина пришла за почтой, Крис подтвердил, что её ждёт почта (The mail is waiting for her), употребив каламбур: „The male is waiting for her“ («Мужчина ждёт её»), имея в виду Василия.
Крис имел обыкновение подсмеиваться над Игорем: «Вы сделали разработку для клиентов по гигиене и проводите по ней занятия, а многие из них не принимают душ».
Дважды в неделю в Джон Хьюс Хаусе работал фельдшер Дэйвид Розенштейн. Раз в неделю он приносил в бельевую пожертвования дорогого белья и одежды. Где он их доставал, Игорь никогда его об этом не спрашивал. Дэйвид как-то в беседе с Игорем сказал следующее: «Мне нравится работать именно с клиентами, а не в офисе. Сцены меняются, как в художественном фильме». Он был прав. Сцены жизни в Джон Хьюс Хаусе действительно менялись. Старые клиенты уходили, приходили новые клиенты той же категории им на смену: умственно больные, алкоголики, наркоманы, проституты, геи, лесбиянки (англ. пренебрежительно: dykes), трансвеститы, транссексуалы, бывшие заключённые, расисты, гомофобы, антисемиты, сионисты, религиозные люди и атеисты. Приходили всё новые и новые клиенты, серьёзно изучавшие Библию, и были счастливы найти слушателей, которым они могли бы передать свои знания Священного Писания. Все эти бездомные люди находили временное пристанище в Джон Хьюс Хаусе.
Один раз в году, обычно летом, администрация Троицкой церкви организовывала для своих служащих разных подразделений поездку паромом на Губернаторский остров (Governors Island). В августе 1994 года в такую поездку были приглашены служащие Джон Хьюс Хауса, Игорь оказался участником подобного мероприятия. На пароме было двести человек, и когда они все сошли с парома на берег, они оказались под палящим солнцем. Миновав жилые дома XIX века, участники поездки подошли к местной церкви и вошли в неё, как предписывалось планом мероприятия. Пастор церкви благословил всех прибывших и поздравил их по случаю экскурсии. Он предоставил слово молодому человеку, которого пастор представил как одного из пяти гидов по достопримечательностям Губернаторского острова. Молодой человек в своём обзорном выступлении о предстоящей экскурсии немного рассказал об истории церкви, вспомнил также день своего венчания в ней и еле сдержал слёзы от того незабываемого трогательного момента. После молитв все двинулись к выходу. Экскурсантов разделили на пять групп. Сначала группы повели к замку Уильямса, внушительному полукруглому трёхъярусному форту из красного песчаника. Как было сказано группам, замок Уильямса служил тюрьмой для офицеров — приверженцев Конфедеративных Штатов Америки. Это политическая тюрьма напомнила Игорю Петропавловскую крепость в Санкт-Петербурге, только казематы тюрьмы на Губернаторском острове были запущенны, грязны и опутаны паутиной. После замка Уильямса группы пошли к замку Клинтона, круглой кирпичной крепости. Группу Джон Хьюс Хауса сфотографировали на фоне этой крепости. Согласно графику после осмотра достопримечательностей все участники стали играть в волейбол, баскетбол, футбол, теннис на теннисном корте. Кэнди преуспевала в игре в волейбол и теннис, и Уин, смеясь, кричал: «Кэнди, мне стыдно за свои проигрыши». Солнце нещадно палило, и Игорь не мог дождаться окончания прогулки. Он и Энрике сидели в тени. Перед возвращением с Губернаторского острова был накрыт шведский стол, заваленный деликатесами.
Администрация Джон Хьюс Хауса устраивала совместный отдых служащих и клиентов, выбирая уютные уголки дикой природы. Одним из таких отдыхов была поездка в Форест-парк (Forest Park) в районе Квинса. Форест-парк очаровал Игоря своим могущественным дубовым лесом. В разрешённом городскими властями месте был устроен пикник с барбекю.
Один раз в полгода Лесли Хенрикез проводил учения по проверке готовности штата и клиентов чётко выполнять правила противопожарной безопасности. Тренировка по эвакуации из помещения приюта начиналась с тревоги. Все бежали к запасному выходу. Открывалась дверь запасного выхода, и участники учения гуськом двигались друг за другом по многочисленным лабиринтам подвального помещения, собирая пыль и паутину на одежду и лица. На улицу они выходили из другого выхода метров за пятьдесят от основного, испачканные пылью и паутиной, отряхивая одежду друг друга.