Ужинали уже в посольстве, куда прилетели поздно вечером, почти ночью. Человеческую столицу я тоже впервые увидела в виде огней в темноте, только она располагалась не на холме, а расползлась по долине. Было бы любопытно осмотреться, но точно не сейчас, я ужасно устала, целый день в пути жутко вымотал. А каково драконам, которые весь этот день крыльями махали, отдохнув лишь во время обеда? В общем, после ужина мы расползлись по спальням, и, не знаю, как остальные, а я выключилась, едва голова коснулась подушки.

Завтракали вместе с послом и его женой. Моё присутствие за одним столом с членами королевской семьи может, и удивило посла, но удивление это озвучено не было. Представил меня Вэйланд просто:

— Это Элай, он спас мне жизнь.

Этого оказалось достаточно, чтобы посол тут же проникся ко мне добрыми чувствами и уже не косился с недоумением.

Реарден кратко ввёл его в курс дела. Труди посол и его жена помнили, а вот появление её мужа с ребёнком вспомнить не смогли, как ни старались. Возможно, тот и не заходил внутрь, Бастиан сам вышел и, забрав ребёнка, сразу же отправился к кормилице.

До деревни решили добираться в человеческом облике, чтобы зря народ не пугать. Это столичные жители к драконам привычные, да трактирщику тому они не в диковинку, а возле деревни «Белый ключ» может даже не оказаться подходящего места для приземления. Поэтому нам выделили просторную карету без герба, кучера, который знал, куда ехать, лошадей для Глена и ещё одного охранника и корзину со сладкими булочками с фруктовой начинкой. Их уже к карете вынесла повариха — пышная драконица средних лет, очень переживающая, как бы мы в пути не оголодали. При этом она окидывала жалостливым взглядом мою фигурку, которая, действительно, выглядела не особо впечатляюще на фоне высоких и мощных драконов.

В общем, булочки мы забрали, Вэйланд доверительно шепнул мне, но с расчётом, что она тоже услышит, что матушка Опалин — просто волшебница, и такой вкусной выпечки я не пробовал никогда в жизни.

Спустя три часа и две булочки — я не была голодна, но запах из корзины шёл умопомрачительный, — мы въезжали в деревню «Белый ключ». Первый же прохожий указал нам на дом Кормилицы — просторный, с высокой мансардой, обнесённый крепким забором. Дом выделялся среди более ветхих соседних и производил приятное впечатление достатка и стабильности. Калитка оказалась не запертой, закрытой лишь на вертушку, чтобы не распахивалась. Реарден и Вэйланд вошли во двор, я просочилась следом, прикрыв за собой калитку.

В чистом, просторном дворе играло около десятка малышей. Кто-то ковырялся в куче песка, кто-то возился с игрушками или котятами, те, что постарше, бегали, играя в догонялки. Дети выглядели ухоженными, одежда на них была крепкой, а если кто и перемазался, то явно во время игры.

— И что господа хорошие желают? — послышался грудной женский голос.

Обернувшись, мы увидели крупную женщину лет сорока, в опрятной одежде и белом чепце, сидящую на ступеньке крыльца. На руках у неё спал младенец, ребёнок чуть постарше стоял рядом, цепляясь за её колено.

— Вы Кормилица? — уточнил Реарден, в то время как Вэйланд жадно всматривался в детей.

— Она самая. А что господа хотят? Оставить ребёночка, али забрать? А может, подмастерье нужен. Так нету в этом году, уже забрали всех. Вот в том трое будут, если родители не заберут. Я до шести подращиваю, а тогда уж забирайте. Только я без рекомендаций, абы кому, детей не отдаю, так и знайте, господа хорошие.

— Мы забрать, — покачал головой Реарден. — Но своего.

— А и я тоже думаю — зачем таким господам подмастерье? Забрать, стало быть? Ну, и который ваш? Как зовут.

— Мы не знаем, — слегка растерялся старший дракон.

— О как! И кого же вы забирать собираетесь? А может, просто решили ребёночком разжиться? Так не отдам! У меня правило — до шести рощу! Может, за ним приедут, а вы уже забрали? Как тогда?

— Успокойтесь, мы не собираемся забирать чужого ребёнка, нам нужен наш.

— А чей это — «ваш»? — насторожилась Кормилица. — Вас вон трое, и что, общий, что ли? Или как?

— Мой. Я отец, — отвернувшись от детей, Вэйланд прямо взглянул на женщину. — Я сам узнал о ребёнке лишь вчера. Его мать умерла, а мой родственник, ничего мне не сказав, отвёз его сюда. И лишь вчера признался. Имя не назвал.

— Похоже, сильно вас родственничек тот «любит», — хмыкнула Кормилица, проявив неплохую проницательность. — Когда хоть привёз-то? Это хоть знаете?

Мужчины переглянулись. Никто не догадался спросить об этом у Бастиана.

— Ребёнок родился в конце весны, три года назад, — слегка неуверенно, ответил Вэйланд. — Наверное, тогда же и привезли.

— Нда, — покачала головой женщина, потом, вздохнув, негромко окликнула: — Литан, Урбан, подойдите. — И уже Вэйланду: — Выбирайте, папаша. Литана в мае привезли, Урбана в начале июня. Который ваш?

Мужчины застыли, неуверенно разглядывая двух мальчишек, один был светло-русый, конопатый, прижимал к груди котёнка, второй — совсем беленький, как одуванчик, сосал большой палец. Оба ребёнка — крепенькие, румяные, довольно симпатичные, но ни единой чёрточки, указывающей на родство с теми драконами, которых знала, я не увидела. Может, ребёнок в маму пошёл?

— Труди тёмненькая была, — пробормотал Вэйланд.

— Может, обоих заберём, посмотрим, в котором магия проснётся? — предложил Реарден.

— Обоих не отдам! — возразила Кормилица. — Что я родителям второго скажу, если забрать захотят?

— А сами вы не знаете, кого кто привёз? — Реарден цеплялся за соломинку.

— Дак я половину из них на крыльце нахожу. При них только записка с именем да деньги — таковы правила, о них все знают. А остальных — кого слуга привезёт, кого дамочка в маске. Кто ж хочет позор свой напоказ выставлять? И забирают чаще слуги. Если забирают вообще. Редко когда мать. А вот из папаш ни одного ещё не было. — Она сочувственно взглянула на растерянного Вэйланда.

— Может, родимое пятно у вас какое есть? Семейное?

В этот момент, уловив боковым зрением какое-то движение, я обернулась и увидела, как из-за бочки с водой, стоящей под водосточной трубой в дальнем конце двора, вытянула маленькая девочка. Сквозь падающие на лицо, спутанные волосы на нас настороженно смотрели большие черные глаза. Встретившись с ней взглядом, я увидела испуг, даже ужас, а в следующее мгновение девочка вновь уползла за бочку, но мне и этого мимолётного взгляда было достаточно.

— Вэйланд, — тронула за локоть, привлекая внимание. — Они оба не твои. Твоя она.

И ткнула пальцем в сторону бочки.

— Она? — Кормилица задумчиво окинула взглядом детей, словно прикидывая, кого не хватает. — Ах, эта. Нет, эта не ваша.

— Почему? — я же точно знала, что наша.

— Вы ж ищете ребёнка, которого три года как привезли, а эту в позатом году, под зиму, подкинули.

— Она не выглядит полуторагодовалой.

— Ну, так она ж и не новорожденной была. Ей сейчас… пожалуй, как раз три. Но вы же сказали, три года назад? — Кормилица была в растерянности, остальные тоже.

— Но Бастиан говорил о мальчике, — нахмурился Вэйланд.

— Он говорил «ребёнок», — напомнил Реарден. — Хотя и не поправил Эверилла, когда тот сказал о внуке. Возраст совпадает. Элай, ты уверен?

— Абсолютно. Взгляните сами.

Вэйланд направился было к бочке, но был остановлен Кормилицей.

— Стойте! Вы её только перепугаете. Она боится мужчин.

— Почему? — дракон застыл на месте.

— Да кто ж её знает? Сколько у меня живёт — столько и боится. Не пугал вроде никто, может, раньше что случилось? Лесия, покажи господам псину.

— Кого? — мне показалось, я ослышалась, но судя по ошарашенным взглядам мужчин, они услышали то же самое.

Девочка лет пяти подошла к бочке и вытянула оттуда за руку черноволосую малышку. Та упиралась, но старшая была сильнее, и в итоге она всё же оказалась у всех на виду.

Девочка заметно отличалась от остальных детей. Нет, заморённой, забитой или недокормленной она не выглядела, скорее неухоженной. Спутанные волосы, рассыпанные по плечам — у остальных девочек были косички, — застиранное, кое-где порванное платьице. Но главное, в отличие от остальных, спокойных и жизнерадостных детей, эта казалась маленьким перепуганным зверьком, с ужасом глядящим на нас.