Население, похоже, привыкло к таким «завтракам» и жизненную активность проявляло не меньше, чем обычно. Сперва я увидела Светочку. Сегодня ее внешний вид несколько более соответствовал времени суток: фиолетовые лосины до колен и желтенькая полупрозрачная рубашечка, завязанная на животе. Макияж, впрочем, был не менее боевым. Светочка огляделась и юркнула в открытую дверь гаража.

Через несколько минут из дома появился Герман с большим серым кейсом. Он что, и по воскресеньям работает? Похоже, что так: «мерс» величественно выехал из гаража и двинулся к воротам. Цвет у него, кстати, изумительный: не классический для «мерсов» черный, а — даже и не знаю, как назвать-то — как черная вишня, да еще с легкой металлической «сединой». В общем, с первого взгляда кажется, что машинка черная, а приглядишься — и ахнешь.

Но вот ведь чудеса! Я готова была поклясться, что Светочка из гаража не выходила. Вряд ли можно было не заметить ее ослепительный наряд. Однако каким-то неясным образом она оказалась возле ворот — и как раз в тот момент, когда к ним подъехал Герман. Светочка — насколько я могла со своего насеста разобрать — ослепительно улыбнулась, «мерс» притормозил, Светочка, изящно склонив головку, что-то сказала, дверца машины открылась, Светочка скользнула внутрь…

Н-да. И бесполезно ей доказывать, что в этом пруду рыбы нет — ради такой заманчивой добычи, как Герман, можно и из кожи повылазить. А попросить подвезти — один из способов приблизиться к преследуемому объекту. Но как она ухитрилась очутиться у ворот, не выходя из гаража? Телепортация, не иначе.

Едва «мерс» скрылся с глаз, из дома выскочила Ольга и понеслась по дорожке с такой скоростью, словно за ней гналась стая крокодилов, влетела в гараж… А через пару минут вышла уже совсем в другом темпе, как в том анекдоте — медленно и печально.

Синицу мое притворство не убедило, и она решила отплатить мне той же монетой. Усевшись на ближайшей веточке, принялась тщательно прихорашиваться — и при этом постоянно посматривала в мою сторону левым глазом.

Вскоре появилась Кристина. Ей полагалось сиять как лауреату международного конкурса — и машину новую пригнали, и Вику за завтраком победила. Более-менее.

Сияния, однако, не наблюдалось. Мне даже показалось, что она обижена на весь белый свет и господа бога в придачу — никогда не видела, чтобы чья-то спина выглядела настолько раздосадованной. На такое только кошки способны. Представьте, что прима Ла Скала вынуждена петь в дешевеньком ресторанчике. Исполнение-то, конечно, будет виртуозным — она, если действительно прима, по-другому не умеет. Но представьте себе выраженье, с которым она будет это делать. Вот именно такое — абсолютно непечатное — выражение было «нарисовано» в тот момент на спине Кристины.

Что бы это значило?

Синица закончила наводить красоту и вновь принялась меня дразнить. Вот вредная птица! Еще четверть часа мы с ней испытывали терпение друг друга, в конце концов мне это надоело.

Из гаража вышли Стас и Вика. Стас вытирал руки какой-то серой ветошью, Вика улыбалась.

Ну как можно думать без сигареты? Но пустая пачка ехидно сообщила, что «курение вредит вашему здоровью». Все, действительно пора бросать. Вредно. И вовсе не потому, что «Минздрав предупреждает». У сигарет есть еще одна крайне неприятная особенность: они любят заканчиваться в самый неподходящий момент. Отдаленные последствия — тьфу! А эта способность, ну очень на нервы действует. Только-только войдешь в рабочий режим, глядь, а в пачке сиротливо жмется одна-разъединственная сигарета. Последняя. И такая одинокая, что даже жаль ее, сиротинушку.

Впрочем, спасибо новым временам — магазинчики и киоски понатыканы на каждом углу. Даже здесь, где застройка исключительно индивидуальная. На соседней улочке есть павильончик, до которого не больше двух минут ходу — если обойти дом сзади и просочиться через живую изгородь, нависшую над оврагом с зарослями борщевика. И даже если не ломиться через овраг, все равно не больше десяти минут. Так что, бросать, конечно, надо, но займусь-ка я этим как-нибудь потом…

У гаража стояли Вика с Тимуром. Вид у Вики был довольный — видимо, планы в очередной раз поменялись, и едут все-таки они. Еще бы ей не быть довольной, ведь час назад пришлось согласиться, что первой поедет Кристина, а они потом. Но все-таки любопытно — как она ухитрилась обойти Кристину? Неужели пошла на принцип и решила сделать наперекор? Это моя песочница! Нет, моя! Забавно.

Вика уселась на переднее сиденье, а Тимур ее уговаривал переместиться назад: мол, мало ли что, тебе нельзя рисковать, вдруг тряхнет и вообще, в дело пошли уже аргументы типа «ты меня совсем не любишь»…

И зачем это люди женятся? Складывается впечатление, что официальная регистрация действует на мозги не хуже мощнейшего пылесоса: до свадьбы люди как люди, а едва создали «новую ячейку общества» — соображалка перестает работать в принципе. По крайней мере внутри этой самой «ячейки». А вообще-то есть семьи, которые от таких игр получают немалое удовольствие…

Стас делал вид, что его тут вовсе нету, только пальцы на руле выстукивали что-то нервное. После трехминутной перепалки, супруги наконец вспомнили о взаимном согласии и устроились на заднем сиденье вдвоем. Я пожалела, что не полезла по короткой дороге через овраг, и постаралась миновать компанию елико возможно незаметно и быстро.

Продавщица магазинчика, пышные формы которой карикатурно обтягивал слишком тесный голубенький форменный халатик, улыбалась так гостеприимно, что хотелось спросить — зачем у тебя такие большие зубы? Обычный магазинчик, обычные полки, монотонно-пестро, как в сотнях других таких же торговых сарайчиков, уставленные продуктами и напитками, — мне они вдруг показались плохой декорацией, за которой скрывается… Детективов надо меньше читать, вот что, тогда и мерещиться ничего не будет. Что там может скрываться?

Лоб и щеки упитанной продавщицы блестели от пота — кондиционер в магазинчике, как водится, отсутствовал, и вентиляция оставляла желать лучшего. Открытая задняя дверь не спасала положения — на улице-то ни ветерка.

Интересно, а в гараже есть задняя дверь? Не телепортировалась же Светочка к воротам, в самом-то деле. Жарко, вот чушь всякая в голову и лезет. Вероятно, напряженная духота за столом во время семейного завтрака напугала меня сильнее, чем я думала. Атмосфера была накалена, как утюг, атмосферой можно было гладить брюки.

Мне вдруг захотелось срочно убедиться, что с Кристиной все в порядке. Я попыталась себя успокоить: что может с ней случиться среди бела дня. Но тревога, совершенно необъяснимая тревога не отступала, и я рванулась домой со всей мыслимой скоростью.

Известно, однако, — ничто не съедает столько времени, как спешка. В попытке сэкономить пять минут я полезла через овраг, и, естественно, угробила куда больше времени. Дорога казалась простой и быстрой: чуть-чуть вниз, потом немного вверх, два шага — и в саду, прямо у дома. Как бы не так! Под зарослями дурацких зонтиков, похожих на укроп-переросток, было не разобрать тропинки — даже если бы она там и была. Приходилось ступать наугад, и не столько ступать, сколько стараться не съехать по неожиданно крутым склонам. Крошечный овражек оказался незапланированно глубоким. Даже ручеек на дне журчал. Ну пусть не журчал, но мешал изрядно. Да еще и крапива…

Шорты и шлепанцы — экипировка не для подобных прогулок. К тому моменту, как я добралась до дома, мои ноги можно было смело показывать на выставке татуировщиков-абстракционистов. Самым разумным было бы сразу переодеться — но когда же это я выбирала разумные пути? Вместо того, чтобы пойти надеть хотя бы джинсы и не пугать окружающую действительность, я бросилась разыскивать свою «подопечную».

Но Кристина изволила исчезнуть. В холле и в саду ее не было, в собственной комнате тоже. Зато на полу валялась скомканная купальная простыня, вся в каких-то коричневых пятнах…

На кухне Нина колдовала над разделочной доской и моего появления, кажется, даже не заметила. Нож в ее руке стучал не хуже швейной машинки. Интересоваться, не видела ли она хозяйку дома, я почему-то не стала.