— А куда?

— Можно, это будет сюрпризом?

Креил привез ее в клинику и оставил в кабинете врача, так ничего и не объяснив, но Елена не испытывала страха. Врач подробно расспрашивал ее о перенесенных заболеваниях, а потом предложил ложиться в ванну с раствором.

— Доктор, я бы хотела понять, что вы будете со мной делать? — Она испытывала легкое беспокойство. Врач изумленно на нее посмотрел, не веря, что она действительно не понимает.

— Вам же Советник Креил попросил сделать омоложение. Единственное, что мне было нужно знать, собираетесь ли вы иметь когда-нибудь детей? Но вы уже сказали, что не хотите этого. Тогда я смогу сделать вам полный курс, этого хватит надолго и практически не придется применять корригирующие препараты. Он что, ничего не сказал вам?

— Он хотел сделать сюрприз. — Елена еще несколько секунд растерянно глядела на ванну с раствором, а потом начала раздеваться.

Она очнулась через две недели, абсолютно не помня, что с ней делали все это время. По рукам трудно было понять, стала ли она моложе. Врач, тот же, что принимал ее первый раз, показал на душ. Елена только уточнила, есть ли там зеркало, и врач, усмехнувшись, кивнул.

Елена приблизилась к зеркалу вплотную, сразу заметив происшедшую перемену. Морщины на лице почти исчезли, и теперь она выглядела на десять лет моложе.

— Это еще не все, — врач вошел в душ и наблюдал за ней. — Вы еще помолодеете, примерно в течение двух месяцев, так что морщин не будет. Теперь я советовал бы вам коротко подстричься, будут меняться волосы, вы не пугайтесь, и еще, но в течение двух лет сменятся зубы.

— О, Господи. — Она повернула к нему такое счастливое лицо, врач улыбнулся мысленно и вышел из душа, а еще через пять минут ворвался Креил со словами:

— Ну, и где моя подруга?

Он вертел Елену в разные стороны, хотя она и пыталась сопротивляться, а потом, когда она вышла из душа, ее уже ждал парикмахер, который безжалостно обстриг ее волосы, сделав короткую модную стрижку.

— Креил, я теперь совсем на себя не похожа! Вдруг меня Адам не узнает?

Креил критически оглядел Елену и слегка тряхнул головой.

— Об этом я не подумал, посмотрим, думаю, узнает.

Ее опасения оказались напрасными. Адам, только заслышав, что кто-то пришел, выскочил из детской им навстречу, с разбега повиснув на шее матери, повторяя, какая она стала красивая. Елена счастливо смеялась. Сейчас, после двухнедельного расставания с сыном, ей стала очевидна перемена в нем. Мальчик производил впечатление совсем нормального, исчезла скованность в движениях и он чисто и правильно стал говорить.

— Креил, я безумно счастлива! — Елена лежала, положив голову на плечо Креила.

— Правда? — Он улыбнулся в полумраке спальни, а его мозг излучил тихую печаль и мягкий покой.

— Я получила все, что только можно было пожелать, здорового ребенка, молодость, во мне столько сил, кажется, можно свернуть горы! — Елена мелодично рассмеялась.

— Это хорошо, я рад, что ты счастлива.

— Креил, — Елена приподнялась на локте, стараясь заглянуть ему в глаза, — я хотела спросить, может быть, мне это кажется, и ты будешь смеяться надо мной, — она стала серьезной. — Ты меня жалеешь?

— В каком смысле? — Он удивленно вслушался в ее мысли и нахмурился. — Ты права, жалею… Если я буду с тобой таким, каким могу, нам не избежать психической зависимости, а я страшно не хочу неприятностей для тебя.

— Но тогда, какое тебе от этого удовольствие — постоянно себя контролировать и бояться сделать что-нибудь лишнее?

— Испугалась, что я тебя из-за этого брошу?

— Испугалась, — она опустила взгляд. — Разве так быть не может?

— Это не важно. Такая же проблема будет с любой другой женщиной, и так же придется сдерживать свои чувства.

— Со всеми возникает зависимость?

— Это такая больная тема, и мне так не хочется ее обсуждать. Со всеми, в той или иной степени. Поэтому плохо иметь длительную связь. Но последнее время и от коротких связей наступают почти такие же последствия. Строго говоря, нам, Советникам, уже давно нельзя даже близко подходить к женщинам, а это мало возможно, и никто из нас, кроме Строггорна и Дига, у которых есть жены, не знают, что с этим делать.

— И неизвестно, почему это происходит?

— Не знаю, некогда анализировать. Скорее всего, нам нужно иметь дело с женщинами нашего уровня сложности. У Аоллы и Этель уже большая степень сложности, высокая скорость мыслепередачи, это как-то защищает. Однажды мы прожили с Аоллой три года как муж и жена. Ни о какой зависимости от меня не шло речи. Правда, тогда я был болен, но с другой стороны — и этого бы могло хватить.

— Не очень понятно.

— Почему? Есть же определенные вещи, о которых мы знаем, просто не задумываемся. Почему телепаты, и Варды в особенности, вызывают такой страх у обычных людей? Потому что подсознательно каждый человек ощущает, что есть угроза для личности. Обычный человек сопротивляться приказу Варда не может. Это факт. А кто это хочет ощущать себя роботом? Мы слишком превосходим обычных людей по своим способностям, слишком… С годами это все более очевидно, а наша длинная жизнь — это лишь одна сторона медали, на самом деле отличий намного больше.

— Это правда, что ты можешь изменять свой облик?

— Правда, но ты не пугайся, я никогда не позволю, чтобы ты стала свидетелем этого.

— Боишься, что испугаюсь?

— Не боюсь, я абсолютно уверен, что ты испугаешься, и вряд ли после этого сможешь остаться со мной. Но может быть и по-другому, в зависимости оттого, что я буду делать с тобой, можем сразу получить сильнейшую психическую зависимость от меня. А это тоже плохо. Ты не хочешь спать? — неожиданно закончил он. Елена снова прильнула к его плечу и скоро заснула, подумав, что пока Креил с ней рядом, все эти замудрые рассуждения не имеют никакого значения.

Сентябрь 413 года

Лион неуклюже бежал по дорожке парка, а Тина с Марселем неторопливо шли за ним. Марсель положил руку ей на плечо, и Тина подняла на него взгляд.

Снова наступила осень, удивляя жителей Аль-Ришада, еще не привыкших к сменам времен года. Мягкие тени ложились на дорожку, корни деревьев тут и там разрывали ровную поверхность, а листья, алеющие бесконечными пятнами цвета, сметенные легким ветром в небольшие кучки по краям, иногда взмывали вверх под порывом ветра, взрывались красно-желтой каруселью и уносились вдаль.

Лион, которому совсем скоро исполнялось два года, резво бежал впереди, смеясь и стараясь догнать убегавшую под порывами ветра листву.

— Мама, а люди могут летать? — на бегу спросил мальчик, слегка обернувшись назад.

— Нет, — смеясь, отвечала Тина.

— А я — смогу! — Лион разогнался, раскинув в стороны руки, и несколько раз сильно подпрыгнул. — Мама, смотри, я почти полетел! — радостно закричал он.

— Это невозможно, Лион. На Земле слишком большое притяжение.

— Все равно когда-нибудь я смогу летать!

— Почему ты так решил? — вмешался в их разговор Марсель Дени.

— Потому. Я знаю. Так будет, — уверенно заявил Лион и посмотрел на взрослых своим совсем недетским взглядом, от которого у Марселя пробежали мурашки по коже. Порыв ветра снова закружил листву, и Лион, забыв обо всем, снова рванулся вперед.

— Странный он все-таки, — задумчиво заметил Марсель.

— Почему? — Тина вгляделась в маленькую удалявшуюся фигурку сына. — Мне он кажется самым обычным.

— Ты серьезно? — Марсель удивленно повернул голову в ее сторону. — Он же совсем не похож на детей. И вообще… — Он нахмурился, задумавшись о чем-то своем.