Артуру уже приходилось видеть маленькие вариационные движители — и в машине отца, и дома на распределительном щитке, и даже в собственных игрушках. Миниатюрные колбочки с крохотными искристыми шариками, перемещающимися внутри стеклянного пузыря в причудливом танце, завораживали его. Однажды Артур попытался отколупать такую колбочку и подарить ее девочке, которая ему нравилась. Но мисс Дженни, его нянька, застав мальчика на месте преступления, пришла в ужас. «Что ты, милый! Это же страшная тайна. Знаешь, как папаша рассердится! Обещай мне, что больше не будешь! — Она сжала Артура в объятиях. — Обещай, милый. И никому не рассказывай». Артур видел, что прелестное, такое румяное и улыбчивое лицо мисс Дженни стало белым, как полотно, на глазах выступили слезы. Он тоже разрыдался и поклялся сквозь слезы, что никогда-никогда-никогда никому не откроет эту тайну.

В детстве он мог часами разглядывать подобный движитель, закрепленный под капотом любимой машинки. Самым замечательным в шариках было то, что их движения оставались совершенно непредсказуемыми. Они то замирали, то начинали метаться по колбе, то поднимались вверх по спирали, то падали отвесно на самое дно, то закладывали мертвую петлю. Артуру казалось, что шарики живые — может быть, это плененный эльф или чья-то неприкаянная душа, которую так странно наказали. Он спросил об этом у няньки. Та всплеснула руками: «Где ж мне знать, милый?! Твой папа только знает». Артур спросил у отца. Тот нахмурился. «Какие еще эльфы, глупыш? Это электрический разряд, шаровая молния. Надо сказать няньке, чтобы прекратила морочить тебе голову дурацкими сказками, если не хочет прокатиться обратно в свою Англию». Артуру стало жалко мисс Дженни, и он соврал, что про эльфов ему рассказывал священник — отец Амбросий. Пендрагон-старший Амбросия не прогнал (хотя Пендрагон-младший на это тайно надеялся), а вместо этого сказал: «Отныне два часа в день перед обедом будешь проводить в библиотеке. Стилус выдаст тебе любую книгу, какую ты попросишь. Пора уже учиться доходить до всего своим умом». Так Артур познакомился с житием святого Теслы.

Нельзя сказать, что он сразу все понял. Больше того, ему показалось, что и сам биограф Теслы едва ли разбирался в сущности изобретений своего героя. Неделя понадобилась Артуру на то, чтобы смирить свою гордость, но потом он все же попросил у библиотекаря Стилуса «что-нибудь об электричестве для детей». Было невыносимо унизительно признаваться в своей глупости серву, но Стилус, не моргнув глазом, принес «Занимательную электродинамику» барона Перельмана — Артур зачитался и пропал. Два часа в библиотеке скоро превратились в три — мисс Дженни тщетно выманивала Артура на прогулку, потом у нее вошло в привычку пить чай со Стилусом, пока Артур читал и ставил эксперименты. Потом Стилус и Дженни поженились, и Артур выговорил себе право запускать на их свадьбе фейерверк. Все закончилось пожаром и приездом пожарной команды — то есть, с точки зрения Артура, как нельзя лучше. Отец, правда, так не считал и пригласил для мальчика «настоящего» учителя — педанта и зануду, которого Артур изобретательно и неустанно доводил до белого каления на протяжении последующих нескольких лет.

Впрочем, это не мешало ему учиться. «Ты не дурак, — говорил отец. — Но твоей заслуги тут нет, ты таким родился. Если растратишь то, что тебе было дано от рождения, на ерунду, я тебя уважать перестану». Артур молча с ним согласился — уважать такого обалдуя и правда будет не за что. Но раз отец взял его с собой на работу, значит был доволен его успехами. И десятилетний Артур воспринимал поездку как заслуженную награду.

Они летели на новом папином аэрокаре и увидели Великий Движитель издалека — над девятиэтажным зданием, построенным в форме кольца, вздувался огромный пузырь, а внутри него плясали разряды — десятки, если не сотни шаровых молний бесшумно сталкивались, взрывались, сливались, уклонялись, преследовали друг друга.

На посадочной площадке для аэрокаров их ждал князь Жан-Жак Алферов — главный инженер отца. Пока двое мужчин обменивались приветствиями и обсуждали подробности предстоящего приема Артур, не сводивший глаз с волшебного купола, шаг за шагом подбирался к нему. Но тут на его плечо легла рука.

— Осторожно, малыш! — сказал князь Алферов. — Там электромагнитное поле высокой напряженности. Это опасно.

Артур вывернулся из-под его руки и насупился: даже если ты князь и главный инженер, это еще не повод называть других «малышами».

— Смотри, Артур! — окликнул его отец. — Этот человек, — он указал на Алферова, — разбирается в движителях Теслы лучше всех, кого я знаю. Ты можешь задать ему свои вопросы.

Но Артур только упрямо стиснул зубы.

— Мне кажется, ему нужно время, чтобы освоиться, — сказал князь с улыбкой. — Вы же помните, я сам онемел, когда в первый раз увидел Великий Движитель. Давайте спустимся вниз. Сможем посмотреть, как готовят к запуску коллайдер.

Они вошли в прозрачную кабину лифта, и она пришла в движение — унося их вниз вдоль огромной колбы Движителя. Одна особо любопытная молния взялась было их преследовать, но потом попала в гроздь из пяти товарок и с треском взорвалась, озарив на мгновение купол ослепительно-синим светом. Тут уж Артур не выдержал.

— У них есть воля? — спросил он.

— Что? — удивился Алферов.

— Я хочу знать, как они решают, куда полететь и где остановиться.

— А-а-а… — Князь у улыбкой посмотрел на отца. — Это очень интересный вопрос. Видишь ли, малыш, неодушевленные предметы обычно начинают двигаться по какой-то внешней причине. Когда ты бросаешь мячик, ты являешься причиной его движения. Причиной движения этого лифта является сила тяжести…

— Я знаю второй закон Ньютона, — перебил его Артур. — И про броуновское движение я тоже слышал. Но это — ни то, ни другое. Они… эти заряды движутся так, словно у них есть разум и воля.

— Пендрагон, вы не предупреждали меня, что я говорю с коллегой! — воскликнул Алферов. — То, о чем вы говорите, Артур, очень интересный феномен, но скорее психологический, чем физический. На самом деле движение зарядов внутри Великого Движителя представляет собой хаос в чистом виде — хаос еще больший, чем броуновское движение. Молекулы материальны — их амплитуда движений зависит от температуры среды, траектории — от соударений. Молнии же Теслы абсолютно свободны и ни от чего не зависят. А так как абсолютная свобода не вообразима для человеческого рассудка, мы невольно очеловечиваем их, приписываем им волю и целеполагание… Не смущайтесь, коллега, многие великие физики совершали подобную ошибку.

Тем временем лифт достиг основания колбы и остановился. Мужчины и Артур вышли и оказались в темном коридоре, освещенном лишь цепью тусклых зеленых ламп под потолком.

— Свет ярче, — сказал Пендрагон.

И тут же лампы загорелись в полную силу, и Артур увидел, что коридор состоит из тонких медных блестящих пластинок, плотно пригнанных друг к другу. Он осторожно погладил одну из пластинок и понял, что она покрыта тончайшими витками медной проволоки.

— Магнитные катушки? — спросил мальчик.

— Совершенно верно, коллега, — отозвался князь Алферов. — Понадобился труд миллиона сервов, чтобы намотать их. И таких катушек у нас — два кольца по двадцать семь километров. Кроме того, у нас тут более полутора тысяч больших дипольных магнитов. Разумеется, этот коридор не имеет никакого отношения к коллайдеру — мы его построили специально, чтобы у гостей могло сложиться представление о нашей системе.

— И вы разгоняете заряженные частицы? — снова спросил Артур.

— Правильно, коллега. Два пучка протонов разгоняются в двух кольцевых тоннелях. В нескольких точках два кольца пересекаются — именно там происходят столкновения встречных частиц, результаты которых изучаются расположенными тут же детекторами. Когда энергия частиц в коллайдере достигает девяти тераэлектронвольт, частицы, получившиеся при столкновении, начинают проскакивать в иные измерения. При энергиях порядка четырнадцати тераэлектронвольт начинается активный обмен энергиями с зависимыми мирами, и мы с лихвой восполняем ресурсы, потраченные на разгон частиц.