Помолчали немного.

- Полную запись получишь, за исключением, а ладно, без исключений. Прихватило меня на операции, увидишь. Секта в Америку бомбу кобальтовую завезла. Коды активации наш «язык» Ирокез знает. Подумайте с генералами, как нам подороже эту новость союзникам продать. Меньше двух заводов «под ключ» не берите. А лучше десяток.

Поплыл контрразведчик. Первый раз его в полном объеме к данным о проведенной информации допустили. Черпай полной чашей из ключа познания, ликтор, страж государства и законов. Только помни, умножающий знания – умножает печаль.

А ты бы хотел снова стать простым клерком, копить лет пять на квартирку под Берлином? Нет, внутренний голос, не хотел бы. Не плачьте, армия дала свободу жалкому рабу. За шиворот приволокла из канцелярии в судьбу. Где он, узнав, что значит смерть, набрался храбрости любить, и, полюбив, пошел на смерть, где и умрет он, может быть. Или нет.

- Мы свое дело сделали. Сейчас твой час урожай собирать, - подвел я итоги.

Побежал полковник, начальству звонить или с пленным общаться, неважно. На базе я один остался. Гарнизон на месте, и ученые тоже, только у меня там знакомства исключительно шапочные. А наш народ весь где-то кочует, отдыхает, работает. Забрал из сушилки свои вещи и пошел в казарму. Лягу на койку, а там и ужин. Сразу на самолет, у аэропорта на такси сяду, в своей квартире переночую, а там в машину и до российской базы, раз звали. Готовиться мне не надо, Умник любую цифру подскажет, а за словом я и сам в карман не полезу.

Так все по плану и шло, за исключением одного происшествия в столовой. Зашел я в зал, осмотрелся в поисках стола свободного, а мне целая компания руками машет. Хо-хо, это же мои знакомые полярники. Экипаж и при них третий. Долетели.

- Привет, морячок! – кричат.

- У меня тельняшка десантная, на воде меня укачивает, - признаюсь честно.

- Ерунда с фигней пополам, - штурман говорит, - я всю жизнь в полярной авиации, а от мороза аж зубы ломит. Нельзя к такому привыкнуть. Но приучиться терпеть можно.

Глубокая мысль, оценил я. Стоики отдыхают. Это философы такие, считали, что человек все может вынести.

- Мы по приему здесь догадались, что ты не морячок. Нам квартиры дали всем четверым. Мы на самолете так и остались, экипаж. Этого, - кивнул на третьего, - мы бортпроводником взяли. Завтра в девять на Берлин летим. Пацана пока в летний лагерь отправили, осенью в школу пойдет.

Глаза у него загорелись, сзади раздался шорох накрахмаленного халата. Внезапной атаки чернобыльские псы не боятся. Нападения сзади тоже. Какая разница, где стоит безумец. Все равно ему конец. Передо мной поставили тазик литров на пять с мясом, бульоном и овощами. Сильные руки обняли меня, и тяжкие груди, сдерживаемые только легкой тканью, легли мне на плечи.

- Вечером прийти? – шепнули мне в ухо.

- У меня самолет через час, в Россию, - отвечаю.

Ну, полярница, прилечу, надо будет охрану к казарме у Овсова выпросить, от нее.

- «Сесна» одномоторная на Смоленск? - штурман спрашивает.

Киваю головой согласно, не база военная, а деревня, априори. В натуре, перевожу для тех, кто латынью свободно не владеет. Ты что, говорит внутренний голос, как можно от такой женщины отказываться? Не поедем на совещание, и пусть они там без нас обходятся. Ты знаешь, каким штучкам учат храмовых девок жрицы Астарты? Клянусь, эта девица оттуда. О мягкость грудей, о крепость игривого бедра! Увянь, сказал я ему. Через день будем в Риме, там с аристократкой оторвемся. Никакой мягкости, сплошная упругость и ни грамма силикона. Все свое, родное. И вцепился зубами в мясо.

Все хорошее быстро кончается. В том числе и большие порции. Минут за двадцать я с ужином разделался. Весь вес, который в парной скинул, обратно вернул. Ну и ладно.

Дежурная машина подвезла меня к самолету на полосу, пилот необходимые разрешения у диспетчерской службы получил, в гражданской части аэродрома за это время два больших аэробуса сели, а три взлетели. Разворачивался Панда, снайпер Темной Долины, наращивал грузопоток. Интересно, как у янки дела пойдут с переходами? Мы там долю имеем, тоже деньги. Я с собой пачку банкнот по двести евро неделю таскаю, распечатать повода нет. Все бесплатно, как при коммунизме, за который столько боролись в прошлом веке. Карточек шесть штук в бумажнике лежит. На четыре миллиона с копейками, то есть с центами. В саквояже костюм гражданский, форма парадная и комплекс стрелковый с боекомплектом. На поясе четыре артефакта и нож гвардейский. В нагрудном кармане паспорт дипломатический и удостоверение с командировкой. Готов к любым неожиданностям. Почти.

До Смоленска успел только сводку внешней охраны посмотреть. Не все желающие могли в Зону через заставу на Кордоне войти. Переправились через Припять речку прибывшие на двух автобусах бандиты из Луганска. У себя в городе он без прикрытия остались, перевешали их покровителей во власти гвардейцы гетманские. В лагерь им садиться не захотелось, схватили они стволы, нахватали спиртного и еды по ларькам и магазинам подшефным, прихватили несколько продавщиц в заложницы и поехали туда, где полиции нет. Вернусь из поездки, надо будет в Темную Долину идти, гражданских лиц освобождать из плена и из Зоны вытаскивать.

Ребята из инквизиции, она же служба по борьбе с коррупцией, большую работу сделали. Установили двадцать шесть фамилий бандитов, пять девчонок. Три особых отметки в списке. Бывший лейтенант дорожной полиции, тварь; бывший старшина-десантник, знаю таких орлов, головой стену проламывают; и, твою за ногу и об угол, и якорь ему туда-сюда, сталкер.

Возраст семнадцать лет, боевой счет – два уничтоженных противника, псевдо Пират, документы оформлены Кречетом лично, контакты в Зоне Кабан, Епископ и Завхоз. Точно, это бои Епископа за Кордон, крутились там у него молодые под ногами. Как тесен мир, однако. Что могло парня к бандитам заставить податься? Купили, запугали, нашли слабое место. У меня это девушка. Возьми ее в плен, и придется на переговоры идти. Черт, надо на помощь Скрипу в Италию Несталкера отправлять. Тот, несмотря на возраст нежный боец прирожденный, «Монолит» у него слезами кровавыми умоется. И мне спокойней будет. За бортом облака мелькнули, мы уже на снижение пошли.

Свернул экран голографический, пометки сохранил, сумку в руки и на бетон прыгнул. Самолет развернулся, скорость набрал и в небе растворился.

Иду я по аэродрому, и чем-то он мне своего брата в Заполярье напоминает. Такой же заброшенный, никому не нужный. В Германии все поле летное было бы уставлено частными авиетками. Непонятно, кто во Второй мировой войне победил, русские или немцы? Если по уровню жизни судить, то не мы. По любому.

Вдоль забора покосившегося бочки пустые валяются, вагон без колес с распахнутой настежь дверью стоит. Что, пока мы летели, еще раз рвануло, и Зона стала до самой Москвы? Или до Владивостока? Это же областной центр, субъект Федерации. Как же так? Земля наша велика и обильна, да порядку в ней нет. Тысячу лет назад сказано, а ничего не изменилось.

Тут еще и Умник с реальной жизнью столкнулся, помощь потребовал.

- Диспетчерская служба, - говорит, - отказывается прислать машину в аэропорт.

- Соединяй, - отвечаю, - разбираться будем.

Поздоровались с девушкой. Она и сказала, что машины в аэропорт не ездят, потому что чужих водителей здесь не любят. Можно запросто без колес остаться. В прямом смысле, порежут. Бывали случаи. Я не компьютер, меня таким раскладом не удивишь. Сказал ей «спасибо», уточнил, сколько будет стоить машина до кольца, и сказал, что за час дойду, пусть высылает минут через пятьдесят. Договорились.

Вышел я на заплеванный, заваленный окурками асфальт, глянул кругом. Четыре машины стоят, в одной водитель на месте, остальные в салоне древней «Волги» в карты играют. Здравствуй, земля родимая. Давно здесь не был. Надо квартиру продавать и летать вертолетом сразу в загородный дом председателя.

- Эй, до города далеко, - из машины кричат. – За пять тысяч довезем! – веселятся.