— Ворон! — с улыбкой произнёс моё имя Ганс. — Ты оглох, что ли?

— Что? — опешил я.

— Я спрашиваю, ты останешься с этими неудачниками или всё же подойдёшь к нам?

Сотник с Чибой снова презрительно посмотрели на меня и отвели свои взгляды, а я просто охренел от услышанного вопроса. Неужели мальчишка с пистолетом намекает на то, что его помощником являюсь я?

Да я его знать не знаю! Я его впервые в самолёте увидел!.. По-моему.

— Твою мать! Ты о чём? — бешено выкрикнул я, обращаясь к Гансу.

— Ха-ха-ха! — засмеялся в ответ мальчишка. — Ну ты, Ворон, блин, даёшь! Хорош играть! Пришла пора «снять свои маски». Это уже финал.

— Это ложь! — отчаянно выкрикнул я и постарался заглянуть в глаза явно разочарованным во мне коллегам. — Я не мог этого сделать, понимаете?! Ведь пострадала и Анюта! Я не мог причинить ей зла!..

— Ха-ха-ха! — снова раздался детский смех. — Ворон, ты что, действительно ничего не помнишь? У тебя что, после аварии появились провалы в памяти, что ли? Контузия?..

— Амнезия! — резко поправил его я.

— Ну, тогда сочувствую, — произнёс Ганс, ухмыляясь. — Дело твоё, можешь остаться и с ними. Правда, жить им недолго.

— Ганс, ты придурок! — резко заявил Сотник. — Как вы собираетесь отсюда выбраться?.. По дороге сюда мы потеряли одиннадцать человек. А теперь, по-твоему, двое взрослых и двое детей попрутся по Зоне с тяжёлым металлическим кейсом, что ли? Не слишком ли рискованно, идиот?

— А разве ты ещё не догадался? — удивлённо приподнял бровь мальчишка. — Ведь сталкер был прав, — кивнул он в сторону Отрока, до сих пор сидящего неподалёку на коленях и оплакивающего ледяные кусочки своего героически погибшего брата. — На входе в топи поработали наёмники, которых тоже нанял я. Это они с другими проводниками очистили нам проход от ренегатов и сейчас ждут нас на выходе. Так что о нашей безопасности ты можешь не волноваться. Да и о своей, впрочем, тоже. Для этого уже слишком поздно…

На этих словах Ганс неожиданно спустил курок своего пистолета.

Раздался выстрел. В забрале Сотника тут же появилось отверстие, от которого в разные стороны пошли белые паутинки маленьких трещин, а внутренняя сторона прозрачного пластика окропилась брызгами алой крови. Ноги нашего взрослого командира подкосились, и он замертво рухнул на спину.

Затем убийца плавно перевёл ствол на Чибу и также начал целить в его лицо.

Всё происходящее следом для меня словно замедлилось, хотя на самом деле пролетело за несколько секунд.

Не сдержавшись, я молнией кинулся на Ганса и, схватив обеими руками его кисть, сжимающую оружие, отвёл его в сторону. Прогремел выстрел. Пуля ушла в воздух. Не отпуская рук, я тут же машинально нанёс противнику отвлекающий удар ногой в колено и потянул пацана на себя. Его кисть немного ослабла, и я, резким рывком выкрутив запястье, завладел пистолетом. Через долю секунды ствол оружия был направлен в голову маленького наёмника, стоящего немного позади Ганса («синий» мальчик так и не решился открыть по мне огонь, дабы не задеть своего заказчика). Выстрел. Попадание. Наёмник начал падать. Тут же со стороны Бакса раздалась автоматная очередь. В моём боку появилась резкая невыносимая боль, а в глазах начало постепенно темнеть. Кажется, я поймал пару чёртовых пуль…

Тем временем Чиба с криком отчаяния кинулся на взрослого, стреляющего в меня наймита и, умудрившись обеими руками вцепиться в его винтовку, нанёс Баксу удар ногою в пах…

Из последних титанических усилий я успел сделать второй точный выстрел и поразить Ганса прямо в лоб. После этого я выронил пистолет, схватился за пробитый пулями бок и упал на землю. По всему телу пробежал противный озноб, а в глазах начало резко темнеть…

Последнее, что я видел, теряя сознание, был Бакс, который сидел верхом на лежащем Чибе и старательно его душил. Взрослый наймит, используя обе руки, усердно давил винтовкой на горло мальчишки. А тот, в свою очередь, отчаянно, но безуспешно, пытался брыкаться короткими детскими ногами…

На этом, кажется, я умер…

27

…Тьма. Я полностью окружён непроглядной чернотой…

Не могу понять, как долго я нахожусь в этой обездушенной тёмной пустоте. Минуту? День? Год? Или, может быть, вечность?

Я не чувствую собственного тела. Вообще ничего не чувствую…

Неожиданно послышался непонятный гул, а перед глазами появились какие-то картинки. На меняющихся изображениях узнаю предстающих предо мной людей. Это мои родные: мать с отцом, бабушки, дедушки, другие родственники. Я вспомнил их! Так же предо мной замелькали другие образы, и каждый из них я легко узнавал и хорошо помнил.

Перед глазами на бешеной скорости начала прокручиваться вся моя жизнь. Такое впечатление, что недавно утраченная память принялась активными темпами восстанавливаться и при этом награждать сознание различными зрительными образами…

Детский садик… школа… первая любовь… выпускной… первый сексуальный опыт… военное училище… его окончание с присвоением первого офицерского звания… служба по контракту… война в горах… знакомство и крепкая дружба с Чибой… а вот я тащу раненого друга среди камней… затем «дембель»… работа у Цезаря… тайная и взаимная любовь с Анютой… радостное сообщение о её беременности… день, накануне прошения у шефа руки и сердца любимой, и…

СТОП!..

И чёрт меня дери! Знакомство в тот вечер с… не хочу в это верить!.. С белокурым ублюдком Гансом, мать его так!..

— Разрешишь войти? — поинтересовался стоявший передо мной зализанный блондин, одетый в строгий дорогой костюм, когда я открыл дверь съёмной квартиры.

— Ты кто? — спросил я незнакомца.

— Меня зовут Ганс, — представился тот. — Я двоюродный брат Анюты. Это она дала мне твой адрес. Возможно, она тебе про меня рассказывала?

— Возможно, — ответил я. — И чем могу быть полезен?

— Ворон, я хотел бы обсудить с тобой кое-какой вопрос. Скажем, он касается моей сестры и… — блондин хитро прищурился, — и её будущего ребёнка. Анюта уже поделилась со мной своей безграничной радостью…

— Проходи… — неохотно пригласил я нежданного гостя в квартиру.

В процессе нашей беседы выяснилось, что в действительности Ганса интересует не что иное, как маршрут завтрашнего передвижения его дяди Цезаря. Племянник моего шефа был тут же, правда, в завуалированной форме послан куда подальше. Однако гость не сдавался, ведь на самом деле он совсем неспроста пришёл именно ко мне.

— Видишь ли, Ворон. Дело в том, что у меня накопилось слишком много долгов, а соответственно и врагов тоже… — произнёс Ганс, подойдя к окну. — Некоторые из них даже готовы меня убить…

— Сочувствую, — равнодушно произнёс я. — Но помочь ничем не смогу. Обратись за защитой к своему дяде. Он очень влиятельный человек и что-нибудь да предпримет…

— Вот и сейчас мой автомобиль заминирован некими негодяями, — продолжил вещать Ганс, словно я только что ничего не говорил. — И через десять минут, если я не выйду с завтрашним маршрутом и не сяду в свою тачку, эти негодяи с дистанционного управления взорвут её.

— Купишь новую, — холодно ответил я.

— Хм… Возможно, и так, — усмехнулся блондин. — Но только вот вся проблема в том, что приехал я к тебе не один. И если ты подойдёшь к окошку, то сможешь в этом убедиться самолично.

У меня резко кольнуло в сердце.

Недоверчиво подойдя к окну, я увидел чёрный джип, стоящий неподалеку, напротив моих окон. Со второго этажа было видно, что в салоне внедорожника сидит девушка и активно болтает с кем-то по мобильному телефону. Внимательно всмотревшись, я узнал в ней свою Анюту.

Проклятие! Ведь я отвёз её домой и оставил там! Она не должна была без охраны выходить из дома. Почему её никто не сопровождает?..

— Я заехал за сестрёнкой, — произнёс Ганс, словно читая мои мысли. — И предложил ей немного покататься с её любимым братиком, то есть со мной. Затем я решил лично познакомиться с будущим папой её ребёнка и попросил Анюту дать мне двадцать минут, так сказать, для чисто мужского знакомства с ним, то есть с тобой… Хочу Предупредить тебя, Ворон, что двери машины заблокированы. Так что если я через десять… — посмотрел он на свои наручные часы, — пардон, уже через восемь минут не сяду в транспорт, или кто-то другой попытается его открыть, то нехорошие парни активируют заряд взрывчатки и моя машина с любимой сестрой, а также с твоим будущим ребёнком, взлетят на воздух… Получается, что именно тебе придётся решать их судьбу, Ворон. Думай… Время идёт…