Потерявший равновесие монстр мог двигаться лишь одним способом. Дриззт знал, что он точно рассчитал путь, которым будет отступать скраг. Дроу покрепче сжал Твинкл, даже прижал рукоятку к плечу, чтобы крепко держать его. Скраг зарычал в агонии и отпрянул в сторону противоположенную направлению скверного укуса Твинкла. Отвратительная плоть шелушилась по руке скрага, от бицепса до запястья. Оторванный кусок упал на палубу с глухим, отвратительным стуком.

Его черные глаза были наполнены яростью и ненавистью. Скраг посмотрел на показавшеюся кость, на оторванный кусок тролльей плоти на палубе и на Дриззта который стоял, опустив перекрещенные скимитры. 

“Будь ты проклят, Дриззт!” — прорычал пират.

“Опусти свое знамя”, — приказал Дриззт.

“Ты думаешь, что победил?”

В ответ Дриззт посмотрел вниз на кусок мяса.

“Это заживет, глупый темный эльф!” — не сдавался пират.

Дриззт знал, что скраг говорил правду. Скраги были родственниками троллей, ужасных существ, известных своими способностями к регенерации. Мертвый разорванный тролль, мог собраться и ожить.

Если только …

Дриззт опять воспользовался врожденными способностями, этой небольшой магической силой присущей всем дроу, и мгновенье спустя корпус скрага был окутан лиловым пламенем. Это был лишь безобидный волшебный огонь, который темные эльфы использовали, чтобы выделять своих врагов. Он не мог жечь и не мог предотвратить процесс заживления у тролля.

Дриззт это понимал, но надеялся, что монстр не знал этого.

Суровые черты лица скрага приняли выражение ужаса. Он размахивал своей здоровой рукой, бил ей по ноге и по ребру, но упрямое лиловое пламя не тушилось.

“Опусти знамя и я освобожу тебя от огня, чтобы твои раны залечились”, — предложил Дриззт.

Скраг бросил на дроу взгляд полный ненависти. Он сделал шаг вперед, но наткнулся на скимитры Дриззта. Он решил больше не испытывать на себе их укусы, особенно тогда, когда огонь мешал ему заживлять свои раны!

“Мы еще встретимся!” — пообещал скраг. Существо оглянулось вокруг и увидело десятки лиц — команду Дюдермонта и захваченных пиратов, смотрящих на него и не верящих в происходящее. Он провыл и понесся по палубе, сбивая всех на своем яростном пути. Пират прыгнул с борта в море — свой истинный дом, место, где он сможет залечить свои раны.

Но Дриззт двигался настолько быстро, что добрался до другого борта и смог нанести монстру еще один удар, прежде чем тот спрыгнул с борта. Дроу пришлось остановиться, он не мог дальше преследовать тролля, так как знал, что раны скрага очень быстро заживут в морской воде.

Он даже не успел выругаться, когда заметил стремительное движение сбоку. Мимо пронеслось что-то черное. Гвенвивар проскочила мимо Дриззта, перепрыгнула через борт и нырнула в море прямо за троллем.

Пантера исчезла под лазурной гладью, а резкие и грубые волны быстро спрятали любые указания на то, что туда нырнули скраг и пантера.

Некоторые из членов Морской Феи внимательно смотрели через борт, волнуясь за пантеру, которая стала им настоящим другом.

“Гвенвивар вне опасности”, — напомнил им Дриззт, достав фигурку и держа ее так, чтобы все могли ее видеть. Худшее, что мог с ней сделал скраг, это отправить на Астральный План, где пантера исцелится и придет на следующий зов Дриззта. Но дроу все равно волновался, что пантере может быть больно.

Не считая скрипа древесины старой посудины, на палубе захваченной каравеллы воцарилась полная тишина.

Взрыв к югу заставил их повернуть голову туда и напрячь зрение, чтобы рассмотреть маленькие паруса далеко от них. Один из пиратских кораблей развернулся, а другой горел, пока Морская Фея кружилась вокруг него. Вспышка за вспышкой неслись серебряные стрелы из смотрового гнезда Морской Феи, пробивая корпус и мачты поврежденного, казалось беспомощного корабля.

Даже на таком расстоянии, люди на захваченной каравелле видели, как спускался пиратский флаг — опускали знамя, признавая поражение.

Это вызвало крики одобрения у всей абордажной команды, их прервали лишь звуки борьбы в воде сбоку от каравеллы. Они увидели зеленую чешую и черную шерсть мечущиеся в суматохе. Рука скрага выплыла из этой массы, и Дриззт достаточно разобрался в непонятной сцене, чтобы понять, что Гвенвивар забралась на спину скрагу. Ее передние лапы крепко сжимали плечи монстра, задние лапы бешено пинались, а мощные челюсти сжимали сзади шею сзади.

Пятно черной крови, смешанной оторванными кусками плоти и костей пирата, появилось в море. Очень скоро Гвенвивар затихла, держась сзади от дрейфующей, мертвой плоти пирата.

“Лучше выловить эту дрянь”, — заметил кто-то из членов абордажной команды, — “а то мы тут вырастим целую команду вонючих троллей!”

На борту появились люди с крюками в руках, приступившие к унылому заданию очищения каркаса. Гвенвивар довольно легко забралась на каравеллу, перебравшись через борт. Затем пантера хорошенько встряхнулась, обрызгав водой всех стоящих рядом.

“Скраги не лечатся вне моря”, — кто-то сказал Дриззту. “Мы выловим его и высушим, а затем сожжем чертово отродье!”

Дриззт кивнул. Абордажная команда хорошо знала свое дело. Они построили пиратов и наблюдали за ними, параллельно готовя каравеллу к плаванью обратно в Уотердип.

Дриззт взглянул на южный горизонт и увидел, возвращающуюся Морскую Фею, поврежденный корабль плыл за ней.

“Тридцать восемь и тридцать девять”, — пробормотал Дриззт.

Гвенвивар слегка рыкнула в ответ и опять встряхнулась, обрызгав своего спутника — дроу.

Казалось, Капитан Дюдермонт был не на своем месте, прогуливаясь по Портовой Улице, печально известной, грубой и беспорядочной, которая пролегала вдоль Гавани Уотердипа. Его прекрасно сшитая одежда идеально сидела на его высоком стройном теле, у него была идеальная осанка, а его волосы и бородка были аккуратно расчесаны. Все подлые морские псы вокруг него, проводившие свое свободное время на берегу, шатаясь, выходили из таверн, от них несло элем. Некоторые падали в грязь без сознанья. И лишь тот факт, что у них было нечего украсть, спасал их от множества воришек, болтающихся неподалеку.

Дюдермонт не обращал внимания на взгляды и не ставил себя выше этих морских псов. На самом деле, ничто в их жизни не привлекало благородного капитана — черта его характера, раздражавшая целые группы притворных дворян.

Дюдермонт покрепче затянул свой плащ у шеи, защищаясь от холодного ночного ветерка, дувшего со стороны гавани. Обычно, никто не ходил по Портовой Улице в одиночку, даже при свете дня, но Дюдермонт чувствовал себя в безопасности. На его боку висела украшенная шпага, и он хорошо умел ей пользоваться. Более того, через все стены и таверны прошел слух о том, что лорды Уотердипа, включая некоторых очень могущественных магов, способных найти и уничтожить любого мешающего им капитана и его команду в этом порту, предложили персональную защиту капитану Морской феи. Уотердип был гаванью Морской Феи, и Дюдермонт ни о чем не беспокоился, спускаясь по Портовой Улице. Поэтому, когда его окликнул морщинистый старик, стоявшей на краю аллеи, его скорее охватило любопытство, а не страх.

Дюдермонт осмотрелся, за исключением отзвуков многочисленных таверн, и скрипа на морском ветре старого дерева, на Портовой Улице не было ни звука.

“Твоя Ду-дор-монт-ээ, не так ли?” — мягко произнес он со свистом, сопровождающим каждый слог. Он очень широко улыбнулся, показав пару кривых зубов, торчащих из почерневших десен.

Дюдермонт остановился, тихо и терпеливо осмотрел старика, не торопясь отвечать на вопрос.

“Ес-сли да”, — просвистел он, — “т-то у меня есть новость дл-ля тебя. Предупреждение от т-того, кого т-ты спра-ве-дли-во опасаешься”.

Капитан встал ровно, и беспристрастно. Его лицо не выдало ни вопроса, из числа пронесшихся в его голове. Кого он должен опасаться? Старик, что, говорил о Пиночете? Это было вероятно, особенно, учитывая те две каравеллы, которые на этой неделе Морская Фея сопроводила в Гавань Уотердипа. Но мало у кого в Уотердипе была связь с пиратом, чье влияние распространялось намного южнее; южнее, чем Врата Бальдура, в проливах у Островов Муншае.