— Да пусти ты! Никуда я не пойду! — упиралась Веселинка. — Вот полоумная!..

Но сестра, даже не дав ей переменить рабочую одёжу на праздничную, уволокла её на загородный лужок, где девушки-невесты стояли кружками, а между ними расхаживали женщины-кошки, высматривая своих избранниц. Вот так и получилось, что Веселинка оказалась среди нарядных красавиц одетой хуже всех. Она только ремешок успела снять, которым подвязывала косу на работе, и та, распрямившись, повисла вдоль спины. Выченя надела ей тесёмку-очелье с подвесками из деревянных бусин — простенькое и совсем бедное украшение. «Вот ведь позор какой», — думала Веселинка смущённо и досадливо, косясь исподлобья на прекрасные яркие наряды, драгоценные венцы, жемчуга и самоцветы. Она среди всей этой пестроты выглядела серым воробушком, затесавшимся случайно в стайку разноцветных певчих птах. Сестра хоть рубашку себе вышила да поясок красный с кисточками сплела, а у Веселинки и рукава обтрёпаны — нитки торчат, и соломинки к подолу пристали, и какие-то застарелые пятна везде... В общем, плохонькая одежонка — для работы самое то. Доброе-то платье у неё было — матушка в сундуке берегла, да только не успела Веселинка переодеться: как Выченя её сюда притащила, так и стояла она в этом затрапезном виде, хмуро кусая губы, будто нищенка-замарашка.

Рядом с ней ждала свою суженую девушка с огромными тёмно-карими глазами — редкая красавица, а наряд её отличался княжеской роскошью. На голове у неё мерцал и переливался самоцветами великолепный венец. Она поглядела на Веселинку вовсе не с заносчивостью богачки, а с доброжелательным любопытством. И даже улыбнулась уголками маленьких, нежно-розовых губ. Она словно молчаливо подбадривала Веселинку, которая чувствовала себя, мягко говоря, не вполне на своём месте. Ощутив тёплую волну безотчётной приязни к милой незнакомке, Веселинка уже хотела спросить её имя и попробовать перемолвиться парой слов, но не успела: к их небольшому девичьему кругу приблизилась женщина-кошка в подпоясанном кушаком красном кафтане. Его короткие широкие рукава позволяли увидеть рукава рубашки до локтей, а вышитые золотом полы не достигали колен. Её стройные, сильные ноги в красных сапогах с золотыми кисточками на голенищах ступали мягко по зелёному бархату молодой травки, ветер играл пышной копной пшеничных кудрей, а светло-голубые, подёрнутые сероватой дымкой глаза внимательно всматривались в лица девушек.

Из соседнего круга ей подавала знаки Выченя — махала рукой и смеялась, а сердце Веселинки вдруг будто в ледяную пропасть рухнуло при виде этой кошки. Заострённые уши виднелись из-под шапки кудрей, золотистых, как спелое жито — намёк на звериный облик, который белогорские жительницы умели принимать.

— Взгляни на меня, — сказала незнакомка, заглянув в лицо кареглазой красавицы — соседки Веселинки.

От звука её голоса душу девушки точно пушистый хвост тронул — ласково и щекотно. Вспомнились Веселинке сны её — узнала она глаза огромного мохнатого зверя, который с мурлыканьем ласкался к ней. Душа звенела только одним: «Ты не на ту смотришь!» Горло стиснулось, слова застряли, но женщина-кошка услышала этот молчаливый оклик и вскинула пристальный взгляд на Веселинку. Её ресницы встрепенулись, губы дрогнули и улыбчиво приоткрылись...

— Не тебя ли я ищу, ладушка моя? — Женщина-кошка тут же шагнула к Веселинке и поклонилась ей, после чего с мурлычущим смешком тронула за подбородок. — Как зовут тебя, милая?

— Веселинка, — только и смогла пролепетать та.

Всё завертелось у неё перед глазами: голубой свод чистого неба, зелёный ковёр травы, машущая рукой и прыгающая от восторга сестра... Выченя уже не могла сдержать чувств и визжала от радости, притопывая ногами. Другие девушки глядели на её буйство с удивлением.

— Угадайте, кто тут счастливица? — вскричала Выченя. И сама себе ответила, торжествующе устремив оба указательных пальца в сторону Веселинки: — А вот она-а-а!

Веселинка бы рассмеялась, если бы её уста не были скованы оцепенением. Холодящий плащ мурашек окутал тело, земля качнулась под ногами, перед глазами раскинулась радужная пелена, и она стала невесомой, как увлекаемая ветром пушинка.

Прохладные брызги воды оросили ей лицо — собственно, они и помогли ей понять, где её лицо вообще расположено, потому что Веселинка ни рук своих не чуяла, ни ног. Над ней сиял безоблачный небосвод, а солнце заслоняла собой золотая шапка кудрей. Кто-то бережно поддерживал её голову, а влажных щёк ласково касались пальцы. Живительное тепло губ мягко накрыло её онемевший рот, возвращая к Веселинке дар речи. Смеющиеся глаза сияли нежностью и радостью.

— Сны... Мне снилась кошка... и золотой песок, — пробормотала Веселинка, пытаясь поймать пальцы, щекотавшие ей щёки.

— Это меня ты видела в снах, ладушка. Меня Драганой зовут.

Веселинка взлетела в воздух — это женщина-кошка подняла её с ещё не прогревшейся весенней земли и, держа в объятиях, нежно мурлыкала на ушко. Противиться этим объятиям девушке не хотелось, их мягкая власть оплела её ласковыми путами по всему телу...

— Ну что, пойдём? — Драгана ткнулась носом Веселинке в ухо — совсем как во сне, защекотав теплом дыхания.

Веселинка даже не спросила, куда они идут. Всё, что смогли её ослабевшие руки сделать — это обнять плечи Драганы.

— Да-а-а! — пронзительно кричал кто-то. — Я знала, знала, знала!!! А-а-а!!!

Это Выченя неслась следом за ними вприпрыжку. На глазах у изумлённого народа она принялась нарезать круги около Драганы с Веселинкой в какой-то дикой пляске. Почувствовав, что наконец способна смеяться, Веселинка уткнулась лбом в висок женщины-кошки и застонала.

— А это что за сумасшедшая? — наблюдая за этим зрелищем с весёлым изумлением, спросила Драгана.

— Это сестрица моя, Выченя, — смеясь, выдохнула Веселинка. — Это она так радуется за меня.

Выченя между тем прыгала и плясала, ничего не видя вокруг себя. Её необузданная радость и впрямь походила на приступ безумия. Она со смехом хватала всех девушек подряд за руки и принималась с ними кружиться: оставив одну, ловила следующую и так далее. В этой круговерти не замечала она, что одна из женщин-кошек наблюдает за ней, застыв как вкопанная... Сбросив оцепенение, белогорская жительница решительно направилась к пляшущей Вычене.

— Кхм-кхм, — откашлялась она, стоя за плечом у девушки.

Выченя внезапно остановилась, словно обратившись в каменное изваяние. Её лицо застыло в испуге и крайнем удивлении, будто позади неё не кашель раздался, а гром грянул. У Веселинки уже ни сил, ни дыхания не осталось, её грудь свело судорогой хохота, а Драгана, всё ещё держа девушку на руках, улыбалась. Как в светлом, ясном зеркале, отражалось в её глазах веселье новообретённой избранницы, и она не могла не смеяться вместе с нею над ужимками её сестры.

— Угадайте, кто тут счастливица? — передразнивая Выченю, вскричала Веселинка. И даже указательный палец выкинула точь-в-точь, как сестра: — А вот она!

Кашлянувшая за спиной у Вычени женщина-кошка с тенью улыбки в уголках губ ждала, когда девушка обернётся. А та, редко моргая широко распахнутыми глазами, сперва сглотнула несколько раз, а потом медленно, очень медленно начала оглядываться... Встретившись взглядом с мягкими серовато-зелёными глазами с золотистыми ободками вокруг радужки, Выченя протянула дрожащую руку и коснулась тёмно-русых прядей, крупными волнами обрамлявших лоб незнакомки в чёрном кафтане с серебряной вышивкой. Улыбка на губах женщины-кошки обозначилась яснее, и она, ласково поймав руку Вычени, прильнула поцелуем к голубым жилкам под тонкой девичьей кожей. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, а потом белогорянка склонилась к маленькой и хрупкой девушке, но не целовала, а мурлыкала, почти касаясь губами уха. Выченя сперва слушала, как заколдованная, а потом вскрикнула, всплеснула руками и хлопнулась в счастливый обморок.

— Поздравляю, сестрица, — окликнула будущую родственницу Драгана. — Тебя как звать-то?