- Их убить надо! - так же мрачно, в тон Зугуру, сказал Луня. Вагас сплюнул:

- Против трех лихов целой дружиной надо, иначе - как вы, роды, говорите? - кости можно складывать?

- Просто - костьми лечь. - пробормотал Луня, и добавил, уже громче: Тогда побежали быстрее, вон, солнце уже к закату клонится...

* * *

Известие о разграблении селения ахеев, о убийствах и о зверствах находчиков потрясло Шыка и Фарна, а когда волхв услышал о том, что теперь в селении лихи пожирают мертвечину, то только горестно всплеснул руками:

- Что ж это... Род-заступник, вразуми меня, безголового, как мир людской к основам вернуть?

Зугур жестко прервал слова волхва:

- Это ещё не все, Шык! Хурам, что убили ахеев, приказывал ар!

- Ар?! - волхв отшатнулся, с гневом и удивлением глядя на Зугура, потом повернулся к Луне, словно в надежде услышать иное, но ученик только утвердительно нагнул голову - да, ар это.

Шык сел на камень, обхватил голову руками и сидел так довольно долго Фарн успел развести костер, зажарить нанизанные на прутья куски убитой накануне морской птицы, путники вяло поели, наточили и почистили оружие, а волхв все сидел, раскачиваясь из стороны в сторону, что-то бормоча про себя. Луня не выдержал, подошел:

- Дяденька, ты б поел, а? На пустой желудок и мысли тягостней! Давай, дяденька, я вон кусок припас...

- Я понял! - неожиданно сказал волхв, выпрямился и обвел всех горящими глазами: - Я все понял! Ары захватывают рабов для строительства своих градов, берут только мужчин - чтобы не возится с остальными! Наверняка они заключили союз с хурами - чужими руками жар загребать сподручнее, это точно! О, Влес-предок, почему ж так-то все обернулось? Не иначе, Любо это Троерукий все содеял! Он - и те, кто Сва-астику поклоняются! Вот так-то. Корень зла, корень надо искать, но где?! Что же это, мы в Зул-кадаше зазря пластались, зазря людей положили... Хозяин зулский, выходит, не одним зулам хозяин - и ары ему теперь подвластны?

Волхв замолчал, а потом сказал уже другим голосом:

- Ладно, давайте ночевать, утром думать будем, на свежую голову, как дальше идти - прямо-то дорога закрыта, да и на север не свернуть - вся степь, небось, друг за другом охотится! Ох, лышко-лышенько...

Ночь прошла тревожно. Из-за скалистой гряды, у подножья которой ночевали путники, то и дело доносились далекие отзвуки барабанов - кто-то оповещал кого-то о чем-то, но кто, кого, и о чем? После полуночи на востоке, где-то там, где остался несчастный Гроум, неожиданно встало мертвенно-бледное зарево, потухло, а затем долго блистали в небе какие-то вспышки, словно кто-то кидал гигантские раскаленные угли об древесные стволы...

Утром все встали не выспавшимися, но Шык тем не менее усадил своих спутников в кружок и начал обстоятельное толковище - как им прорваться на Ход?

Соображали и так, и эдак, рассматривали Чертеж, мерили расстояние, прикидывали - и ничего не получалось! Как не крути, а все одно надо было выходить в степи, и брести по ним пешими, а это значит, что любой конный разъезд хуров или аров в миг захомутает путников, а там поди, докажи, что ты не выхухоль!

- Эх, коней бы нам! - вздохнул Зугур, пнув мешок с упряжью, что таскал с собой от самого Зул-кадаша: - Мы бы степи проскочили в три дня, и мимо гор цогских - на север, по Ходу! Да только где сейчас коней взять... Война, каждое копыто на счету!

То, что в степи полыхала война, не для кого уже не было секретом. Ары, видимо, решили под корень извести вагасов и ахеев, а может, и другие народы, и тогда война нынешняя явно становилась самой ужасной из всех людских войн, ибо вела к уничтожению целых народов.

- Дяденька, а как же у нас-то? - жалобно спросил Луня, встревоженный и испуганный. Шык покачал головой, по своему обыкновению - не знаю, мол.

Волхв расстелил на камнях Чертеж, ткнул пальцем в наколотую на коже синюю линию:

- Вот река Ва, что мимо цогских гор из наших земель течет и в море впадает где-то неподалеку. Сколько до устья - не знаю, а только вот тут, возле цогских предгорий, рядом с рекой одно из колен Хода проходит... Вот туда бы нам попасть.

Фарн, для которого то Зугур, то Шык время от времени переводили то, о чем шел разговор, вдруг радостно хлопнул в ладоши и быстро заговорил по-арски, руками подкрепляя свои слова. Шык удивленно поднял брови, Зугур махнул рукой, но Фарн не отступал - он объяснял, доказывал, и его сильные, волосатые руки летали в воздухе, рисуя какие-то диковенные линии, плавные, округлые, летящие...

- Чего он? - спросил Луня у Зугура, но вагас только махнул рукой:

- Блажит. Говорит, что на челне по морю можно плыть, что он может. А потом по этой вашей большой реке на челне можно подняться вверх, до пересечения реки с Ходом. Говорит, так быстрее и безопаснее. Да только где мы челн-то этот возьмем, этроская его дубья голова?

Луня задумался. Челн - это интересно, и в общем-то просто. Нашел дерево потолще, взялся за топор поухватистей, раз-два, и через пять дней вот тебе и челн! Сушить его, конечно, по умному, надо ещё луну с лишком, смолить, заговоры накладывать, дымами окуривать, но в случае чего можно и сразу плыть, ничего, не потонет. Вот только что ж это за дерево должно быть, чтобы из него получился такой челн, что четырех здоровых мужиков на морской волне выдержит и не опрокинется?

- А может, плот построить? - робко предложил Луня, и оживленно тараторящие меж собой по-арски Шык, Зугур и Фарн разом смолкли и уставились на него.

- Построить, говоришь? - с сомнением спросил Шык, повернулся к Фарну, спросил у этроса что-то, потом улыбнулся: - А нехай, будем строить! Только не плот, а лодью, челн, да не простой, а такой, на котором корья плавают, корья-бла, по-ихнему.

- А долбить-то чем? - удивился Луня: - У нас и долбаков-то нету!

- Обойдемся! Я кое-что умею, а уж Фарн много больше меня про мореходные дела знает! - заверил Луню вдруг загоревшийся идеей постройки челна Шык, и только один Зугур хмуро пробормотал, что лучше бы все же коней попробовать захватить, на конях - оно надежнее...

Глава Третья.

Родомысль.

Почти три семидицы четверо усталых путников строили челн-лодью на берегу укромной, закрытой от ветров и стороннего взгляда бухточки. Фарн и Зугур первым делом свалили четыре могучих кедра, что росли среди своих сородичей на вершине округлой горы. Валили крайних, чтобы вытягивать к морю было удобнее. Луня с Шыком быстро пообрубали ветки, макушки, и вскоре, впрягшись в переделанные из конской сбруи лямки, люди по одному вытягали бревна на край обрыва, нависавшего над синевой бухты.