Маркиз подумал, что это чересчур оптимистичное суждение: трое детей таких разных возрастов, несомненно, доставят много хлопот.

Сейчас он не может позаботиться даже о самом себе, не то что о них!

Мистер Уотерсон принялся вынимать из портфеля какие-то документы.

— Я привез сюда, месье, — сказал он, — отчет обо всех денежных средствах, которые имелись у полковника Долиша, а также список компаний, в которые они инвестированы.

Маркиз промолчал, и поверенный продолжил:

— На данный момент дивиденды составляют почти шестьсот фунтов в год, но Англия пострадала от войны, в будущем, как мы надеемся, ситуация должна улучшиться.

Маркиз подумал, что шестьсот фунтов — это лучше, чем ничего, но в то же время, если придется платить за образование мальчика и обеспечить младшего ребенка няней, мало что останется.

— Когда ситуация улучшится, — жизнерадостно продолжал мистер Уотерсон, — я, конечно же, сообщу вам об этом, месье, если только вы не пожелаете раньше забрать деньги из Англии и перевести их во Францию.

Он смолк на секунду.

— Полагаю, я обязан сказать, что сейчас это было бы ошибкой: есть все шансы, что инвестиции полковника станут приносить большие дивиденды в ближайшие шесть месяцев.

— Я вполне готов послушаться вашего совета, мистер Уотерсон, — сказал маркиз. — И конечно, поскольку дети — англичане, деньги должны оставаться в их родной стране. Я вот только думаю, не было ли ошибкой привозить их во Францию?

— Как я уже говорил, — ответил мистер Уотерсон, — дом, где они жили, находится в безлюдной части Глостершира, а мисс Мариетте необходима компаньонка или наставник.

— И вы полагаете, что я подходящий наставник для восемнадцатилетней девушки? — с сарказмом осведомился маркиз.

— Вы ее опекун, месье, что в корне меняет дело. Опекун обладает всей полнотой власти над подопечными, пока они не достигнут двадцати одного года. Уверен, месье, что к тому времени вы найдете для мисс Мариетты, очень миловидной юной леди, подходящего мужа, который, быть может, позволит ей заботиться о брате и сестре в дальнейшем.

Маркиз подумал, что его собеседник принимает желаемое за действительное, но ничего не сказал.

Он только ясно понял, что ситуация в целом безнадежна.

Трое детей в довершение проблем с замком, болезни и сильной ограниченности в средствах…

Может быть, сказать мистеру Уотерсону, чтобы тот забрал детей обратно в Англию и подыскал кого-то другого, кто будет о них заботиться?

С другой стороны, маркиз был уверен, что, если предложит такое решение, это закончится долгими препирательствами.

А поскольку закон на стороне мистера Уотерсона, Жан-Пьер, безусловно, проиграет.

Маркизу ничего другого не остается, кроме как примириться с существующим положением дел. И от этого собственные трудности стали видеться ему в еще более мрачном свете.

Мистер Уотерсон положил извлеченные из портфеля документы на кровать перед маркизом, после чего сказал:

— Поскольку я понимаю, что вы нездоровы, месье, и ваш слуга настоятельно просил не утомлять вас больше, чем это необходимо, я, с вашего позволения, откланяюсь.

Поверенный немного замялся, но потом все-таки добавил:

— Но я был бы чрезвычайно признателен, если бы мог переночевать здесь, перед тем как отправиться завтра в обратный путь в Англию.

Маркиз позвонил в маленький латунный колокольчик, который Густав оставил на столике возле кровати.

Густав, несомненно, подслушивавший у двери, вошел в комнату.

— Мистер Уотерсон, — объявил маркиз, — остается у нас на ночь, и я уверен, Густав, ты сделаешь все возможное, чтобы устроить его как можно удобнее.

— Конечно, месье, — ответил Густав.

Маркиз протянул руку.

— Я полагаю, что должен быть благодарен вам, — сказал он, — за то, что вы привезли мне детей. Остается лишь надеяться, что я сумею о них позаботиться. Если дела пойдут совсем плохо или я умру, кто-нибудь немедленно свяжется с вами.

— Я могу лишь поблагодарить вас, месье, и от всей души пожелать удачи, — ответил мистер Уотерсон.

Англичанин пожал маркизу руку и пошел к двери.

Густав подбежал к маркизу и, наклонившись к уху, шепнул:

— Хотите увидеть детей, месье?

— Ни в коем случае! — твердо возразил Жан-Пьер. — Определи их подальше от меня и скажи им, чтобы оставили меня в покое.

Он говорил почти зло, а потом закрыл глаза.

Густав поспешил вон из комнаты, тихонько прикрыв за собой двери.

Он знал, что хозяин не в том состоянии, чтобы переживать новые потрясения, и твердо решил, что больше никто не будет его беспокоить.

Прибегнув к помощи своего наркотического зелья, маркиз проспал всю ночь.

Проснувшись на следующий день, он понял, что рано или поздно должен лицом к лицу столкнуться с новой проблемой, которую преподнесла ему судьба.

«Дети! — ворчал он про себя. — Что, черт возьми, я о них знаю?»

Жан-Пьер ясно помнил, каким счастливым был в детстве, когда жил в Англии, и как ему нравилась школа, которую он посещал в Лондоне. В этой части Франции для Руперта вряд ли найдется школа, а значит, придется подыскать домашнего учителя, который будет не только дорого обходиться, но еще и лишний раз ему докучать.

Что до младшей девочки, ей понадобится няня.

Маркиз подумал, что месье Бове, наверное, сумеет отыскать в поселке какую-нибудь женщину средних лет, которая за ней присмотрит.

Маркиз терзался этими мыслями, без конца кружившими у него в голове.

Он пришел к выводу, что это новое обстоятельство только усугубило чувство беспомощности, которое он испытал, впервые увидев состояние замка.

Теперь на нем висит не только замок, но и трое детей! Это означает еще более острую потребность в деньгах.

А также проблемы со школой, домашними учителями, слугами и, конечно, одеждой для старшей девочки.

Слава Богу, у них есть свои деньги, хотя на шестьсот фунтов в год, оставленные им отцом, многого себе не позволишь.

«Почему, ну почему это должно было случиться именно со мной?» — спрашивал себя маркиз.

Этим вопросом в подобных обстоятельствах мужчины и женщины задаются с начала времен.

Поскольку Густав очень хорошо знал своего хозяина, он не заговаривал с ним о детях и о том, что с ними происходит.

Только ближе к вечеру маркиз заставил себя задать вопрос:

— С нашими гостями все в порядке?

— Им нравится все, что они видят, месье, — ответил Густав.

Маркиз решил, что слуга шутит, но тот продолжал:

— Они в восторге от самого замка, от озера и фонтанов, хотя те и не работают, а мисс Мариетта, самая старшая, разыскала травяной сад.

— Я даже не знал, что он у нас есть.

— Притом огромный, месье, окруженный кирпичной кладкой и с солнечными часами в центре.

Маркиз не слушал. Он думал о том, какое облегчение, что дети не плачут и не тоскуют по Англии.

В то же время ему не хотелось связывать себя с ними.

Ему и так слишком многое навалилось на плечи, слишком многое тревожило.

Почему он, неженатый мужчина, должен быть обременен детьми другого человека?!

— Вы не переживайте, месье, — говорил в это время Густав. — В конце концов, все наладится. А если загоните себя в могилу волнениями, толку от этого не будет!

Когда Густав отпускал подобные замечания, маркиз не мог не улыбаться.

— Сегодня я чувствую себя немного лучше, — неуверенно начал Жан-Пьер. — Быть может, завтра попробую встать с постели.

— Лежите, месье. Доктор сказал мне, когда мы уезжали из Парижа: «Пусть месье маркиз отдыхает и спит как можно больше». Если хотите поправиться — вот вам рецепт.

— Я все это понимаю, но так много нужно сделать, Густав, а я понятия не имею, с чего начать!..

— Думаю, у месье Бове есть на этот счет какие-то соображения, — подбодрил его Густав. — Он производит весьма приятное впечатление, и они с юной леди осматривают дом, чтобы раздобыть вещи для своих комнат.