— Ты, я смотрю, в курсе всех передвижений Стивена. Что вы все находите в этом забуревшем парне, ума не приложу. Даже Глория, у которой, казалось бы, должно быть больше здравого смысла, с ума по нему сходит, хотя, конечно, ни за что в этом не признается. Я вообще предполагаю, что они раньше были любовниками. И она до сих пор испытывает к нему такую, знаешь ли, преданную нежность.

Пенни изумленно подумала: «Да, Эрик, ты действительно изменился, ты говоришь теперь как опытный, всезнающий человек».

Он тем временем продолжал:

— Все равно, если бы Глории пришлось выбирать между роскошным приемом в «Палас-отеле» и просмотром любительского фильма, я думаю, чаша весов склонилась бы в мою пользу. Конечно, для нее любое развлечение в Порт-Леоне, всего лишь как кружка дешевого пива в забегаловке. Но все равно красиво одеться и пить шампанское приятно, где бы ты ни оказался.

— Тогда почему бы тебе не пригласить ее туда?

— Но, Пенни, ты же понимаешь, мне приятнее пойти туда с тобой, — сказал он, на минуту превращаясь в обычного, знакомого ей Эрика. — В тебе есть что-то такое — я сам не знаю что. Ты какая-то очень милая. И ты так заботишься о чувствах других людей, вот взять этих ребят из лесничества — ты и подумать не можешь, чтобы подвести их и не прийти в последнюю минуту. Ладно, возьму Глорию. Она согласится.

Пенни была рада, что они достигли мирного разрешения конфликта. В глубине души она была очень довольна, что ей не придется столкнуться с Глорией на показе фильма.

Но все вышло не так, как она и Эрик предполагали.

На следующий день в обеденное время позвонила Глория, очень веселая и дружелюбная, и, ласково щебеча, спросила, не может ли она вместе со всей семьей пойти на показ фильма в лесничество.

— Мод О'Брайен туда не приглашена, а я терпеть не могу ходить куда-нибудь одна. Так что если вы с папой и Пенни не возражаете против моего общества…

Естественно, миссис Дейл не могла ей отказать. И Роберту Дейлу, хотя он слегка удивился перемене в дочери, это было даже приятно. Только Пенни расстроилась, хотя и пыталась держаться любезно.

Наступил вечер.

Глория, само очарование, одетая в серебристо-белый костюм для коктейлей, зашла к ним, чтобы перекусить перед показом фильма. Сразу после ужина они выехали из дому и со стороны смотрелись как большая дружная семья. За рулем сидел Роберт, рядом с ним — его жена. На заднем сиденье разместились Пенни и Глория.

Хотя они приехали загодя, но знакомый, немножко неприбранный офис, чудесным образом преобразившийся в маленький кинотеатр, уже начинал заполняться зрителями. Пит и Стивен возились с проектором, стоя спиной к двери, и предоставили Айзеку, чисто выбритому и явно в своем лучшем костюме, собирать у прибывавших зрителей пригласительные билеты и провожать их на свои места с торжественностью церковного старосты.

Пенни, зная, что помимо этой обязанности на нем еще было приготовление всех закусок, осмелилась сказать ему дружеское слово и была вознаграждена — если не улыбкой, то хотя бы с достоинством отвешенным небольшим доклоном.

Но, увидев Глорию, вошедшую прямо за Пенни, он сделался натянут и чопорен. И когда она небрежно обронила, что не позаботилась принести свой билет, его выражение внезапно изменилось. Он свирепо взглянул на нее:

— Без билетов никого не пропускаем. Мистер Воэн так сказал. А то много людей придет, все места займут, негде сидеть будет.

— Какая чушь! Я его кузина, и ты это прекрасно знаешь, — запальчиво возразила Глория и вполголоса добавила совсем смутившейся младшей сестре: — И зачем вообще Стив и Пит держат у себя этого старого дурака? Его давно уже пора отправить на пенсию.

По пронизывающему взгляду, который Айзек бросил на Глорию, Пенни поняла, что он все слышал. Но скандал не успел разгореться — Стивен наконец установил проектор на место и повернулся лицом к двери. На секунду выражение удивления и неудовольствия появилось на его лице, но тут же оно уступило место приветственной улыбке. Он ровным голосом сказал Айзеку, что в третьем ряду еще есть свободные места и что он сам проведет туда тех, кто пришел с мистером Дейлом.

— Я же знала, что все устроится, — удовлетворенно заметила Глория, когда они рассаживались по местам. — Как глупо, что я забыла свое приглашение на комоде у миссис О'Брайен. Но голова у меня совершенно как решето.

Пенни, в душе уверенная, что Глория вообще не получала никакого приглашения, ничего на это не сказала. Она услышала, как ее отчим, сидевший рядом с Глорией, шепнул ей: «Боюсь, что Айзек всегда тебя недолюбливал, дорогая».

Она рассмеялась:

— Да уж. Он был чудовищно груб со мной еще с тех пор, как я была школьницей. Но из-за того, что по-своему он хорошо служит Стиву и Питу, они никак не хотят его выгонять. Но он стареет. Когда-нибудь он упадет замертво просто от своего дурного характера и зависти, тогда, возможно, они возьмут кого-нибудь более цивилизованного.

Это было характерное для нее гнусное, злобное выступление, подумала Пенни, и, видимо, такого же мнения был и ее отчим, потому что он отвернулся и завел разговор с женой.

Глория, однако, еще не закончила.

— Да, он ходит в церковь и все такое. Но ты сам знаешь, за распеванием псалмов может скрываться кое-что более зловещее! Я уверена, что тайком ото всех он все еще занимается вуду. Честно говоря, — продолжала она с нервным смешком, — я не удивилась бы, если бы он попытался наложить на меня какое-нибудь ужасное заклятие. Сделать мое восковое чучело и истыкать его иголками. Особенно после одной нашей не очень приятной встречи.

— А почему он именно к тебе проникся такой нелюбовью? — вдруг спросила Пенни.

Что-то в ее голосе заставило Глорию вздрогнуть, но уже в следующую минуту она небрежно сказала:

— Да он просто безумно ревнив, старый дурак. А мы со Стивеном, ты же знаешь, раньше были очень хорошими друзьями. Айзек никак не может с этим смириться. Ну, сумасшедший, что говорить.

В этот момент выключили свет и начался показ. Пит управлял проектором, а Стивен сопровождал фильм пояснениями.

Облегченно вздохнув от того, что дальше разговор с Глорией продолжать было невозможно, Пенни полностью переключила внимание на превосходные съемки и сопровождающий их рассказ.

Цветной фильм содержал в себе много аспектов, показывающих различные грани их работы, о которых даже ей мало что было известно. В фильме были показаны большие участки леса с ценными породами древесины, где долгое время велись варварские вырубки и никто не заботился о посадке новых растений; места, где небрежное обращение с огнем приводило к крупным лесным пожарам — а в результате к большим потерям прибыли для острова. Затем пошла более оптимистичная часть: на экране появлялись виды мест, где было положено начало восстановлению лесов на месте прежних зарослей; было показано, как проводились консультации с управлениями лесного хозяйства других островов по поводу того, какие породы деревьев лучше высаживать там, где так грубо были уничтожены природные богатства.

— Потому что те деревья, которые растут в наших лесах, имеют огромную ценность, — звучал глубокий голос Стивена. — Конечно, туризм может послужить большим подспорьем в деле процветания острова, но нам не следует уповать только на него, да у нас и нет в этом необходимости. Если будет увеличено финансирование и мы сможем пользоваться услугами квалифицированных работников, мы могли бы увеличить экспорт дерева мора и тика в несколько раз. Миру нужна древесина — и она у нас есть. Так что нужно перестать разбазаривать наше наследие и научиться относиться к нему бережно, и не только с точки зрения пользы, которую оно может принести, но и ради его красоты.

— Все умрут от скуки, если он будет продолжать в том же духе, — шепнула Глория Пенни.

Та ничего ей не ответила. Было совершенно очевидно, что ему удалось захватить внимание зрителей. Высказав свою точку зрения на предмет и проиллюстрировав это прекрасными съемками, Стивен перешел к рассказу о животных.