Эти ребята разговаривают со мной так, будто я ничто. Значит, у них есть основания смотреть на меня свысока.
Телефонистки, как известно, официально занимаются подслушиванием. Серьезные разговоры через них вести нельзя.
Тогда возмущение этих ребят вполне естественно. Группа специального назначения контрреволюционной бандитской организации совершила покушение на Могущественного господина А., и, кажется, небезуспешно. Но убить его так и не удалось — в общем, действия этой группы выглядят какими-то необдуманными…
Теперь уже я попытался прыжком вскочить со специально оборудованной кровати, на которой мы лежали, но свернул поясницу! Если бы не мое превращение, я бы уж никогда не разогнулся. Время новостей заканчивалось, я подполз к телевизору и включил его.
— Похоже, какой-то порнофильм. Покушение было совершено с полчаса назад, так что по телевизору еще не могут показать.
Остается одно — узнать на месте. Когда мы спустились в холл, человек шесть горничных и служащих гостиницы, подозрительно глядя на нас, стояли кто у лифта, кто в бельевой с раскрытой настежь дверью, кто у конторки, скрытой пальмой, — таков был эффект недавнего телефонного звонка. Однако будущая киносценаристка, не отводя глаз, смело встречала взгляды окружающих. Ответом на ее вызов была реплика:
И еще с молодым любовником! — Произнесенные тихим голосом, слова эти наглядно демонстрировали высокие нравственные принципы горничных.
Нас позорите, а ведь вам бы самим следовало стыдиться своей профессии, — с ходу парировала Ооно Сакурао, — ха-ха!
Расставшись с активной деятельницей гражданского движения и оставшись один, я ничуть не испугался, хотя, поскольку на Патрона совершено покушение, я тоже подвергаюсь опасности, как человек, которого обвиняют в связях с ним. Я был убежден, что теперь ни антиполиции, ни Корпусу лососей нет никакого смысла нападать на меня. Вряд ли они станут покушаться на меня — мелкую сошку — сразу же после того, как кому-то из них удалось ранить Могущественного господина А. Я сокрушался только потому, что не представлял себе, на что буду жить, если Патрон умрет от патученной раны, — ведь тогда я не смогу рассчитывать па ежемесячное вознаграждение за свои резюме. Пособием, которое я получал от атомной электростанции, единолично завладела жена, бывшая жена, но это ничего не меняло: я все равно должен прокормить себя, достаточно ненасытного, кроме того, я обязан материально поддерживать средних лет человека, являющегося моим сыном, а возможно, и его возлюбленную. Остроту эта проблема приобретет недельки через две, что я тогда буду делать? Мори и студентка, конечно, торопятся домой, но, опасаясь, что им не хватит денег, не стали нанимать такси и добираются на электричке. Вот почему они до сих пор не вернулись.
В последних новостях по телевизору — я как раз успел к ним — сообщалось о покушении на Могущественного господина А. Покушавшиеся, минуя секретаря, договорились с Могущественным господином А. по телефону, предназначенному исключительно для личных разговоров, и появились в то время, когда секретарь ушел обедать. Вернувшись через полчаса, он обнаружил, что Могущественный господин А. лежит в своем кабинете с проломленным черепом. На месте преступления оставлен ледоруб, который, как полагают, был орудием нападения, обнаружены также следы крови, не принадлежавшие пострадавшему.
Ледоруб? — подумал я с замиранием сердца. Как-то, отправляясь к Патрону, чтобы передать резюме, я взял с собой еще не превратившегося Мори — наши дети никогда не мешают разговору взрослых. Телефон, по которому я договаривался о дне и часе, был тем самым внутренним телефоном, предназначенным исключительно для личных разговоров, о котором говорилось в телевизионных новостях. Но тем не менее я решительно отверг сразу же возникшее у меня подозрение, что покушавшимися были Мори и студентка. Если наше с Мори превращение произошло ради выполнения миссии, возложенной на нас космической волей, может ли Мори предпринимать какие-либо действия, направленные на осуществление этой миссии, без меня? Даже если мне отводится роль лишь быть рядом с ним. Скорее именно поэтому! Я видел сон — я тогда был охвачен предчувствием, что вот-вот должно произойти превращение, — мне снилось, будто все вокруг поздравляют Патрона с захватом власти, а мы с Мори в тот самый день убиваем его, и сами занимаем его место. Да, сон может служить доказательством — во сне мы с Мори были вместе! Мог ли Мори, выполняя миссию, возложенную на него космической волей, потерпеть неудачу? Да, случись такое, наше превращение было бы не более чем насмешкой над нами. Патрон остался жив, отделавшись ранением, на месте преступления остались следы крови покушавшихся. Допустим, Мори убили в момент покушения и он не выполнил возложенную на него миссию. Тогда именно мне в одиночку пришлось бы завершить эту миссию, но могу ли я это сделать? Я не считаю Патрона врагом. Я бы хотел, чтобы та же космическая воля указала мне, почему его необходимо убивать. Но все равно я обязан выполнить миссию, ради которой произошло превращение. Во всяком случае, если в нашем с Мори превращении действительно участвовала-космическая воля, то покушение все-таки совершено не Мори и студенткой. Мной овладел страх от того, что Мори так долго не возвращается домой. Почему нужно убивать Патрона, выдающегося человека, к которому я испытываю почтение и страх?
Однако, в то время как мой внутренний голос с такой силой выражал исходивший из самого моего нутра отказ убивать Патрона, я не мог понять самого себя. Я в самом деле долгое время получал от него денежную помощь, но наши отношения сводились к тому, что я передавал ему резюме и получал за это вознаграждение и никогда не осознавал, что питаю к нему почтение и страх… Но, прислушиваясь к тому, что делается у меня внутри, я не мог отмести прочь этот звучащий во мне отчаянный, решительный протест. Потрясающе, а? Вероятно, и вы, ведущий записи, неожиданно услышав от меня такое, тоже поразились. Начну рассказ с того, что за человек Патрон, с которым я связан не один год. Возможно, и вы подметите мой страх и почтение к Патрону, которых до сегодняшнего дня я не замечал? Или хотя бы запишите мой рассказ так, чтобы третьи лица смогли понять это из прочитанного. Надеюсь, вы не сочтете обременительным эту нелегкую миссию? Ха-ха.
Я сейчас снова вспоминаю, что Патрон с завидной легкостью очаровывал всех, кто имел с ним дело, обаяние же его крылось в тембре голоса и интонациях. У него, старика, был уверенный звучный голос. Знаете, как некоторые преподаватели для более точной передачи студентам правильного произношения и акцентирования иностранных слов произносят их утрированно четко? Он действительно обладал чертами, благодаря которым студенты могли бы дать ему прозвище Патрон, но Патрон, по его собственным словам, лишь однажды и очень недолго преподавал язык. Это было в Шанхае перед самым поражением Японии, где он, обучая китайскую молодежь, одновременно занимался сбором информации. Патрон, тогда еще нестарый человек, служил в специальном подразделении, приданном японской армии в Китае, и его обязанностью была работа среди интеллигенции, и молодые китайцы это прекрасно понимали, однако они, казалось, не придавали этому особого значения. Видимо, они надеялись, что, если каждый из них не только не будет утаивать, но, наоборот, раскроет перед Патроном свой сложный внутренний мир, тогда и тот сделает вид, будто ничего не знает. Таким образом, между ними, скорее всего, сложились своеобразные отношения, и Патрон все сведения о подлинной сущности каждого из них плотно прикрывал крышкой, не давая им просочиться наружу. Ведь если бы кто-либо из молодых китайцев вызывающе заявил: «Я из яньаньцев[18]», начались бы расспросы и неприятностей ему не избежать. То же самое касалось чунцинцев[19]. К тому времени у японской военной администрации в Китае уже была разработана подробная программа действий на случаи поражения Японии. Китайские журналисты, преподаватели, поэты, писатели, зная, что у них выуживают информацию, все же посещали частную школу, открытую Патроном, и таким способом добывали себе плащ-невидимку. Кроме того, в школу поступала пресса всех стран мира, и ученики тоже могли получать интересующую их информацию. Личная цель Патрона состояла не в том, чтобы связать по рукам и ногам людей, принадлежащих к лагерю противника, а в том, чтобы в их непринужденном поведении выявить путь, по которому они пойдут после поражения, и действительно преуспел, это и послужило основой для его превращения после войны в Могущественного господина А. В том же русле развивались и нынешние действия Патрона — оказывать материальную помощь противоборствующим революционным организациям.