— Наверна, они внутри, — прошептал Вилли сыщику.

Бёртон передал сказанное остальным. Тихо-тихо ползли они по кустарнику, окружая развалюху, а потом по сигналу вожака поднялись и ринулись на строение.

Их по-прежнему никто не замечал, и Бёртон беспрепятственно добрался до двери хижины, на секунду задержался у порога и вошел. Остальные столпились у входа. Через три минуты детектив появился, качая головой.

— Никого, — объявил он.

Вилли Кейс выглядел ошеломленным.

— Они были тама, — ныл он. — Все тама. Я их видал совсем недавно.

Бёртон повернулся и строго посмотрел на мальчика. Вилли упал духом.

— Чесслово, видал их, — плакал он. — Видал. Они тама были несколько минут назад. А вон тама мертвяка зарыли, — и он указал на земляной холмик в центре полянки.

— Посмотрим, — кратко прокомментировал Бёртон, и послал своих людей на ферму за лопатами. Они вернулись через несколько минут, и раскопки показали, что история Вилли не выдумка: тело, завернутое в одеяло, было обнаружено и теперь лежало рядом с оскверненной могилой. Акции Вилли снова пошли в рост.

Соорудив импровизированную тележку, они отвезли мертвеца на ферму и оставили его там, предварительно вызвав по телефону коронера. Половину подчиненных Бёртон отослал на север от леса, а половину отправил по дороге на юг. Разделенные таким образом, они сформировали линию, полностью перекрывающую пути на север от шоссе. В то же время сыщик вызвал подкрепление из Окдейла: чтобы прочесать всю местность, требовалось по меньшей мере пятьдесят человек.

На окраине Пайсона в ивняке у речушки, проходившей через городок, пряталась компания: двое мужчин, две девушки и огромный бурый медведь. Люди были явно цыганами. Об этом кричала их одежда, головные уборы и грубые украшения: любой прохожий не усомнился бы в их принадлежности к кочевому народу, но прохожих поблизости не было.

— Думаю, — сказал Бридж, — нам лучше задержаться здесь до темноты. С тех пор, как мы ушли из хижины, нам никто не встретился. Никто не знает, что мы тут, и если мы сами не выйдем, никто и не узнает, а ночью обойдем Пайсон и отправимся прямо в лес на юге. Если кого встретим, то остановим и спросим дорогу до Окдейла — это собьет их со следа.

Остальные согласились с предложением, но перед ними встал вопрос съестных припасов. Оказалось, все хотели есть, а медведь был просто зверски голоден.

— А чем он питается? — спросил Бридж у Джовы.

— Почти все кушать, — ответила девушка. — Любить отходы. Часто ходить с ним в город в ночь, поздно в ночь, и он кушать помои. Сегодня в ночь ходить и кушать. Беппо надо кушать или Беппо кушать Джова. Я ходить кормить Беппо, вы ходить искать еда для нас. Потом мы встретиться у лес за город у старый мельница.

Остаток дня и часть ночи друзья провели в ивняке. Потом Джова и Беппо отправились осматривать мусорные баки, а Бридж пошел в магазинчик на окраине, чтобы купить еды: Оскалузский Вор выделил десять долларов на закупку провианта для их маленькой армии. Сами молодые люди сразу двинулись в южном направлении к мельнице.

Пока Бридж шагал по безлюдной дороге к городку, в голове прокручивались события последних суток: он вспоминал, как встретил юношу ненастной ночью и что произошло дальше, и размышлял, какой порыв заставил его связать судьбу с незнакомцами. За годы бродячей жизни Бридж никогда не пересекал невидимую черту, отделяющую честных граждан от воров и убийц — однажды вступив на этот путь, дороги назад не ищи. Нужда и случай часто приводили его в опасные компании, но он никогда не становился их частью. Бридж был известен полиции разных городов, но всегда как человек, но не как преступник. С десяток раз он попадал под подозрение, но его отпускали, потому что он был невиновен. В результате, его даже перестали задерживать. Полицейские уже не сомневались, что он чист, и точно знали, что других он все равно не выдаст. За это его уважали и представители закона, и криминальные элементы, столкнувшиеся с ним во время его странствий.

Сложившаяся на данный момент ситуация не казалась Бриджу нормальной. В Окдейле совершены серьезные преступления, а Бридж выступал пособником при побеге по меньшей мере двоих подозреваемых. Мужчина не мог поверить, что мальчик или девушка так или иначе ответственны за убийства, но факт оставался фактом: одна присутствовала при совершении преступления и сейчас всеми силами стремилась скрыться от правосудия, тем самым признаваясь в соучастии, ведь она знала, кто убил, а второй, по собственному признанию, ограбил дом.

Бридж устало покачал головой. Сейчас он однозначно сам стал соучастником в не менее, чем двух правонарушениях. Казалось, новые друзья толкают его в пропасть, падения в которую он столько лет успешно избегал. Зачем ему это? Что они для него?

На станцию в Пайсоне прибыл товарный поезд. Бридж слышал, как в миле от проселочной дороги жалобно взвизгнули тормоза. Как хорошо было бы сесть в вагон и оставить опасных спутников позади! Но эта спасительная идея была тотчас отметена воспоминанием. Мальчик сказал: «Знаешь, Бридж, меньше всего на свете я хочу с тобой расставаться!»

«Не могу, — размышлял мужчина. — Не знаю почему, но не могу. Парнишка определенно охомутал меня. Все подумают, что я открыл приют. И во всем виноват я сам. Но причина мне неизвестна: встретил ребенка, и тот тут же накинул петлю на мое сердце. Сбросить ее я не могу — и не хочу. Я бы понял, если бы это была девушка…» И Бридж встал как вкопанный посреди дороги. Похоже, его остановил странный шум. Или странная мысль. С минуту он не двигался, а потом опять покачал головой и отправился дальше к магазину — шум явно оказался ложной тревогой.

Когда он зашел в магазинчик за покупками, за не убранную на лето печь спрятался человек с лисьими глазками. Бридж купил необходимое, занявшее целый мешок из-под картошки, и пока он разбирал товары, хитроглазый мужчина затаился на своем наблюдательном пункте, не замеченный покупателем. Бридж ушел, а человек последовал за ним, стараясь держаться в тени деревьев, растущих у обочины. Оба обошли город по окраине и вышли на дорогу на юг. Тут Бридж пролез через сломанную ограду и остановился за заброшенной мельницей. Наблюдатель проследил, как он поставил мешок и сел рядышком покурить; тут незнакомец растворился во тьме, оставив Бриджа наедине с самим собой.

Минут через пять-десять с северной стороны показались две стройные фигурки. Они двигались неуверенно, часто останавливаясь, озираясь и к чему-то прислушиваясь. Когда они добрались до мельницы, Бридж заметил их и тихонько свистнул. Они сразу же пролезли в дырку в заборе и подошли к нему.

— Фух! — выдала одна фигурка. — Думала, никогда не дойдем. Не встретили ни души. Где Джова?

— Пока не пришла, — ответил Бридж, — и, возможно, не придет. Не представляю, как ей удастся незаметно пройти через весь город с таким большим зверем, а если ее увидят, за ней будут следить — местные мимо такого не пройдут. Если за ней будут следить, она не придет сюда. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Что это? — вдруг спросил Оскалузский Вор. Все замолчали, прислушиваясь. Девушка задрожала.

— Вот я знаю, что это, а все равно мурашки бегают, — прошептала она, когда слабое позвякивание цепи достигло их ушей.

— Пора бы привыкнуть, мисс Прим, — усмехнулся Бридж. — Уже почти сутки слушаем.

Девушка никак не отреагировала на произнесенное имя, а в темноте Бридж не мог видеть ни ее лица, ни странного выражения на лице мальчика, услышавшего, как товарищ ее назвал. Думал ли он о ночном набеге, совершенном им на спальню мисс Абигейл Прим? Размышлял ли о том, что карманы его пиджака топорщатся из-за предметов, принадлежавших юной леди? Но что бы ни тревожило его разум, губы не выдали ни звука.

Все трое молча ожидали Джову и неуклюже переваливающегося рядом с ней Беппо.

— Он что-нибудь ел? — спросил мужчина.

— Да, — закивала Джова. — Хорошо ел. Сейчас Беппо добрый. Беппо больше не злой.