Глава 6

После моего недолгого звонка Бибиане я отправилась в библиотеку. Она была заполнена в основном научными трудами и старой классикой — ничего, что могло бы меня увлечь, но я не хотела отправляться на поиски Данте и уж тем более не горела желанием просить свою мать приехать. Она бы сразу решила, что что-то не так, и, хотя так и было, мне не хотелось, чтобы она узнала об этом. Она была так счастлива, когда узнала, что я буду женой Данте. Мне не хотелось разрушать ее иллюзии признанием, что Данте равнодушен ко мне.

Я взяла учебник по основам русского языка. Единственными языками, на которых я говорила, были итальянский и английский, поэтому могла бы выучить и тот, на котором говорили наши враги, и это заняло бы меня надолго, пока Данте был занят игнорированием меня.

Наконец, урчание в животе выманило меня в направлении кухни. На часах было уже почти семь, но на ужин меня никто не звал. Войдя на кухню, я обнаружила Зиту, Габи и двоих мужчин, ужинающих за деревянным столом.

Я замешкалась в дверном проеме, неуверенная, входить ли, но Зита посмотрела в мою сторону, и я не могла больше топтаться на месте. Я шагнула вперед, со всей остротой ощущая себя чересчур разодетой в своем изящном коричневом платье. Все развернулись в мою сторону, и двое мужчин немедленно вскочили со своих мест. Поверх своих черных рубашек они носили кобуру с пистолетами и ножами. Обоим были около тридцати, и очевидно, что они являлись охранниками.

— Хозяин уже поужинал в своем кабинете, — сообщила мне Зита.

— Я все равно была занята чтением, — ответила я, надеясь, что это прозвучало достаточно равнодушно. Я сконцентрировала все свое внимание на двух мужчинах, которые все еще стояли и смотрели на меня. — Мы еще не знакомы.

Я подошла к ним, протянув руку мужчине повыше, со стрижкой «под ежик» и шрамом на брови:

— Я Валентина.

— Энцо, — представился он.

— Тафт, — сказал другой мужчина. Он был на пару дюймов ниже, но гораздо массивнее.

— Можно мне присоединиться к вам быстренько поужинать? — Я могу хотя бы попытаться познакомиться с людьми, с которыми буду видеться каждый день в ближайшие несколько лет, а возможно и дольше.

Оба мужчины согласились тут же. Габи тоже казалась радостно взволнованной по поводу перспективы моего присутствия; только Зита с трудом скрыла свое неодобрение.

— Ты уверена, что хочешь именно этого? — Она кивнула на разложенные сыры, пармскую ветчину и прекрасный итальянский хлеб.

— Я бы не спрашивала, если бы это было не так, — ответила я, присаживаясь рядом с Тафтом.

Он поднял бутылку вина. Я кивнула и взяла один из простеньких бокалов для вина с подноса в конце стола. Вино было таким же восхитительным, как и еда. Я не спускала глаз с Габи, которая, к счастью, не пила вина. Тафт и Энцо не бросали на нее заинтересованных взглядов, что меня еще больше успокоило, но я не могла забыть выражение страха на ее лице, когда Лука вскочил на ноги. Безусловно, он и в свои лучшие дни был устрашающим парнем, но здесь было нечто большее. У меня сложилось впечатление, что Габи боялась мужчин. Только оставалось выяснить, почему. Тафт и Энцо остановились после двух бокалов вина; до утра у них еще были обязанности по охране и вряд ли они смогли бы выполнять свою работу пьяными, но мы с Зитой опорожнили бутылку. С дозой алкоголя в крови Зита оказалась намного приятнее. Или, может, мой хмель заставил меня закрыть глаза на ее грубость. В любом случае я очень хорошо провела время. Мужчины знали толк в грязных шутках, и совсем скоро я забыла, что фактически была их боссом.

После еще одной особенно непристойной шутки, от которой Габи спрятала лицо в ладонях, а я хохотала так, как будто сто лет не смеялась, дверь в кухню открылась, и вошел Данте. Его глаза мгновенно оценили обстановку в помещении, пока не остановились на его парнях, а затем и на мне. Его челюсть напряглась, когда он рассерженно взглянул на Тафта с Энцо.

— Вам разве не нужно патрулировать снаружи? — спросил Данте опасно тихим голосом.

Оба мужчины тут же встали и молча покинули кухню.

— Нам с Габи тоже пора домой. Мы приберем кухню завтра, — пробормотала Зита, хватая пальто и натягивая его. — Габи, пошли. — Габи послала мне извиняющийся взгляд, хотя она не совершила ничего плохого.

Спустя пару минут мы с Данте остались на кухне одни. Я не сделала ничего такого, так что извиняться не собиралась. Осушив свой бокал с красным вином, я посмотрела на Данте, который, кажется, застыл абсолютно неподвижно, пока наблюдал за мной. Я поднялась со стула. В положении стоя, по крайней мере, мне не нужно было наклонять голову назад, чтобы посмотреть Данте в глаза.

— Почему ты ела с Энцо и Тафтом?

Я чуть не рассмеялась.

— Габи и Зита тоже здесь были. — Да он ревнует? Или считает, что я отвлекаю мужчин от работы?

— Ты могла поесть в столовой.

— Одна? — спросила я напряженным голосом.

Данте двинулся ко мне, и я застыла, несмотря на свои лучшие намерения.

— Я не играю в игры, Валентина. Если тебе что-то не нравится, скажи это и не пытайся меня спровоцировать.

Он стоял так близко, пряный аромат его лосьона после бритья захлестнул мое обоняние. Я боролась с желанием схватить его за лацканы и притянуть для поцелуя.

— Я не пыталась спровоцировать тебя, — сказала я как ни в чем не бывало. — Я была голодна и не хотела ужинать в одиночестве, поэтому решила поесть на кухне.

— Ты должна держаться подальше от охранников. Я не хочу, чтобы люди неправильно истолковали твое дружелюбие, приняв его за что-то иное.

Я отступила на шаг назад.

— Ты обвиняешь меня во флирте с твоими парнями?

— Нет, — просто сказал он. — У нас был бы совсем другой разговор, если бы я думал, что ты с ними флиртуешь.

Я подняла подбородок, не желая позволить ему запугать меня, неважно, насколько он был пугающим.

— Я не буду есть в одиночестве.

— Ты предпочла бы, чтобы мы каждый вечер ужинали вместе?

— Конечно же да, — с раздражением ответила я. Было много того, что мне хотелось делать вместе с ним вечером. — Мы женаты. Не этим ли занимаются женатые люди?

— Вы с Антонио ели вместе?

— Да, если он не уезжал на работу. — Или на свидание со своим любовником Фрэнком.

Данте кивнул, как будто мысленно собирал информацию. Я слышала, как кто-то однажды сказал, что у него была фотографическая память, которая делала его опасным противником, которого было трудно перехитрить, но я не была уверена, что это правда.

Я смягчила голос:

— Что насчет тебя и твоей первой жены? Вы ели вместе?

Я практически увидела, как опустилось его забрало. Завеса холодного бесчувствия скользнула по его лицу. Он дернул вверх свой рукав, обнажив золотые часы.

— Поздно уже. Рано утром у меня встречи в наших казино.

— Ну конечно.

— Ты можешь не ложиться спать, если не устала.

— Нет, от вина меня клонит в сон.

Мы вдвоем вышли из кухни и поднялись наверх. На этот раз Данте первым скрылся в ванной. Я полезла в свой ящик за откровенным топом из атласа и трусиками в комплект к нему, которые едва прикрывали мой зад. Может, от этого холодная кровь Данте наконец закипит.

Я нервно мерила шагами спальню, гадая, что будет сегодня ночью. Может быть, вчера была своего рода отсрочка? Дверь ванной открылась, и Данте шагнул в спальню. Как и вчера, он был обнажен до талии. Я дала себе несколько минут полюбоваться на его тело. Даже шрамы не сделали его менее великолепным. Они только добавили ему сексуальности, если это вообще возможно. Данте остановился, и я мгновенно отвела глаза и поспешила в ванную.

Торопливо приняв душ и почистив зубы, я надела белье. Шоу начинается. Я вышла из ванной. Данте уже был в постели, прислонившись спиной к изголовью, в руках у него был iPad. Он поднял глаза, и взгляд его заскользил по моему телу, задерживаясь на всех правильных местах. Предвкушение, смешанное с нервозностью, затопило меня, пока я медленно приближалась к кровати, убедившись, что Данте как следует меня разглядел. Он еще не отвел взгляда, но и свой iPad не отложил. Я устроилась рядом с ним, упершись спиной в спинку кровати, и не стала натягивать покрывало, потому что хотела, чтобы Данте увидел как можно больше. Я встретилась с ним взглядом. Как обычно, он был непроницаем, но и не таким холодным как обычно. Он поставил iPad на свою тумбочку, и я чуть ли не вздохнула облегченно, но сразу после этого он сместился вниз и прилег. Смутившись, я сделала то же самое, но повернулась на бок, лицом к нему. Он еще не выключил свет. Это должен быть хороший знак, и к тому же я поняла, что он все время пялится на мою грудь. Если бы у меня было больше опыта, я бы проявила инициативу сама, но я волновалась, что раскрою свою неопытность перед Данте, если рискну начать. Если бы он сделал первый шаг, я могла бы подстроиться под него и, хотелось бы надеяться, смогла бы произвести впечатление опытной женщины, которой будто бы уже была.

Данте отвернулся, закрыл глаза и скрестил руки на животе. Его челюсти были крепко сжаты. Он был зол? Похоже, он был на грани взрыва. Может быть, ему не понравилось, что я была такой напористой и практически пихала свои сиськи ему в лицо. Может, он предпочитал, чтобы его женщины были скромны и боялись собственной тени.

Расстроенная, я тоже перевернулась на спину.

— Что произошло с Габи? — Если уж секса у нас нет, мы можем просто разговаривать. Все лучше, чем неловкая тишина.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Данте, не открывая глаз.

— Она сказала, что работает на тебя в течение трех лет, но ей всего семнадцать. Разве ей не нужно ходить в школу?

Холодные синие глаза Данте распахнулись, внимательно сосредоточившись на потолке.

— Три года назад мы в отместку напали на два русских клуба. Они получают львиную долю своих денег от торговли людьми. Женщины в их клубах — главным образом секс-рабыни. Женщины и девочки, которые были похищены, а затем вынужденные заниматься проституцией. Когда мы захватили два клуба, нам нужно было решить, что делать с женщинами. Мы не могли позволить им разгуливать по Чикаго после того, что они видели.