Глава 20

Снова и снова крутила я флакон в своих руках. Слезы уже высохли, и мое лицо стало красным и липким от плача, но решение было принято. Только одно я могла сделать. В коридоре послышались шаги Данте, и я быстро спрятала яд в сумку. Дверь открылась, Данте шагнул внутрь, а затем остановился с удивленным выражением на лице, когда увидел меня, стоящую возле окна.

— Валентина, что ты здесь делаешь? — Его взгляд скользнул по моему заплаканному лицу. — Что-то случилось? С тобой все в порядке?

— Нам нужно поговорить.

Данте медленно закрыл дверь, каждое движение было продуманным и взвешенным. Он знал, что что-то случилось. Мне не нужно было видеть свое лицо, чтобы знать, оно меня полностью выдает, и не только опухшими глазами. За всю свою жизнь я еще никогда не была так потрясена, как сегодня. Он осторожно приблизился ко мне, затем остановился вне зоны досягаемости. Я искала у него на лице что-то вроде мягкости, но там была только настороженность. Это был тот мужчина, который обвинил меня в том, что я изменила ему, который отверг нашего будущего ребенка, потому что думал, что он не от него. Мужчина, который никогда не подпускал меня близко. Полюбит ли он меня когда-нибудь? Смогу ли я хоть когда-нибудь найти в этом браке то, чего так отчаянно жажду?

Холодный контроль Данте так резко отличался от нежности Антонио и его ласковой улыбки. Антонио обещал мне дать то, чего я хотела, быть мужем, которого я заслужила. Три года назад я бы сделала все, чтобы услышать эти слова от него, даже вылила бы яд в бокал тому, кого хотел убить Антонио. Но каким-то образом за последние месяцы моего брака с Данте что-то изменилось. Мое сердце перешло от одного недосягаемого человека к другому. Невзирая на все то, что Данте сказал и сделал, он был моим мужем, и я любила его, как бы глупо это ни казалось. Он был отцом моего ребенка, даже если не хотел в это верить.

— Валентина? — в голосе Данте появился намек на нетерпение.

— Сегодня я видела Антонио.

— Ты была на его могиле? — нахмурился Данте.

— Нет, — ответила я, сдерживая истерику. — Я видела его лично. Он жив.

Данте замолчал. Я видела, что он сомневается, можно ли мне верить. Наверное, он подумал, что я слетела с катушек.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что сказала. Он не мертв.

Лицо Данте ожесточилось, но он промолчал.

— Вот зачем Фрэнк со мной связался. Той ночью на складе Антонио был рядом. Он стрелял в нас, чтобы спасти Фрэнка. Русские тут ни при чем.

— Почему ты встречалась с ним, даже не предупредив меня, в то время как он уже пытался тебя убить?

— Я не встречалась! Он последовал сегодня за мной в аптеку.

Подозрение отразилось на лице Данте.

— Почему ты не вызвала Энцо? Где он был? — Сейчас он вел себя не как муж, он стал моим Боссом, и я была одним из его солдат.

— Я не знаю. Я была шокирована. Я думала, что Антонио мертв, а потом вдруг смотрю ему в лицо. Мне нужно было выслушать его. Он рассказал о том, что подделал свою смерть, чтобы покинуть Синдикат и жить с Фрэнком.

— А сейчас он вернулся. Он хочет моего прощения? У меня для него ничего нет. Надеюсь, он не рассчитывает на теплый прием от меня. Единственное, что он может получить, — это быструю смерть.

Поежившись, я обхватила себя руками за талию.

— Он не собирается просить тебя о прощении. — Данте вперился взглядом в мое лицо. — Он хочет, чтобы ты умер. Он и еще несколько человек хотят захватить власть и сделать так, чтобы ты с твоим отцом исчезли.

Данте сжал челюсти.

— Они сделают это? И каким образом они намереваются это исполнить?

— Антонио попросил меня отравить тебя.

Глаза Данте сверлили меня.

— Почему он считает, что ты согласишься?

— Потому что он уверен, что я все еще люблю его. Потому что он мне доверяет. Наверное, потому, что для всех очевидно, насколько я несчастна.

Моя рука неосознанно переместилась на еще почти плоский живот. Когда я была без одежды, животик был чуть заметен. Данте проследил за движением моей руки, и его глаза немного смягчились.

— И что ты ему сказала?

Я раздраженно фыркнула.

— Рассказала бы я тебе обо всем этом, если бы хотела тебя убить? Это ужасно, что ты обвинил меня в измене и не поверил, что я беременна твоим ребенком, хотя ты единственный, с кем я когда-либо была. Но это? Думать, что я соглашусь убить тебя? Это чересчур, даже для меня.

Данте подошел и легко коснулся моей руки.

— Я не спрашивал, что ты решила. Я не думаю, что ты меня убьешь. Я спросил, что ты ответила Антонио. Разница есть.

— Я сделала вид, что соглашаюсь на его план. Я беспокоилась о том, что он найдет другой способ убить тебя, если откажусь.

— Вероятнее всего. И я уверен, он попытался бы и тебя убить.

Я глубоко вздохнула.

— Антонио никогда бы не навредил мне.

— Ты так уверена? Насколько я знаю, это человек, который пойдет на все, чтобы добиться своего.

— Я не знаю. Я уже больше ничего не понимаю.

Данте накрыл мои руки своими.

— Он рассказал тебе, кто еще замешан?

Я потерянно кивнула.

— Он упомянул Раффаэле, но другие имена не захотел назвать.

— Хорошо, — мягко сказал Данте. — Ты можешь с ним связаться?

— Ты собираешься его убить.

— Я собираюсь убить их всех, Валентина. Я должен.

Я заглянула в его решительные голубые глаза. Ни колебаний, ни жалости, ни милосердия.

— У меня есть его номер.

— Ты отправишь ему сообщение, в котором говорится, что ты дала мне яд и теперь паникуешь, потому что не знаешь, что делать с моим мертвым телом. Попросишь его снова встретиться с тобой на складе.

Слеза скользнула по моей щеке. Данте вытер ее большим пальцем.

— Знаешь, что странно? — прошептала я глухо. — В какой-то момент я решила, что никогда не смогу полюбить кого-то так сильно, как любила Антонио, несмотря на то, что эта любовь была безответна. И сегодня я осуждаю его на смерть ради другого мужчины, который никогда не полюбит меня.

Пальцы Данте застыли на моем лице. Его глаза сверкнули, и где-то глубоко внутри меня затеплилась надежда, что он скажет, что любит меня. Это облегчило бы ситуацию. Он прочистил горло.

— Нам не стоит слишком затягивать. Он может решить, что глупо было обращаться к тебе, и вновь вернется в укрытие. Мы должны добраться до него раньше.

Я отстранилась от его прикосновения и кивнула, сунула руку в сумку за телефоном, и пальцы нащупали пузырек с ядом. «Нужно рассказать о нем Данте». Я достала телефон, быстро набрала то, что велел мне Данте, и отослала сообщение. Затем с тревогой стала смотреть на экран. Менее чем через минуту я получила ответ:

«Встретимся через 30 минут. Привези тело. Я обо всем позабочусь».

— Каким образом твое тело окажется в моей машине?

— Я полагаю, что волочение сработает, — сухо ответил Данте.

Я засмеялась, затем резко замолчала.

— Что дальше? Тебе понадобится подмога.

Данте покачал головой.

— Я не знаю, кому сейчас можно доверять. Пока не побеседовал с Антонио.

Я знала, что он будет не просто беседовать, и это было как ножом по моему сердцу.

— Но что, если Антонио придет не один? Не слишком ли рискованно идти в одиночку? Может быть, тебе взять одного из телохранителей. У них есть доступ к этому дому. Если бы они хотели тебя убить, то, вероятно, к настоящему моменту уже нашли бы способ сделать это.

— Я бы предпочел выяснить всю картину ситуации, прежде чем вовлекать еще кого-нибудь. Крайне важно, чтобы я не выглядел уязвимым перед своими людьми. Мне нужно все держать под контролем. Я сам разберусь с этим. Как только узнаю больше, позвоню своим солдатам. В любом случае они должны увидеть, как я поступаю с предателями.

Я сглотнула.

— Ты можешь убить Антонио быстро? Информацию можно получить и от Раффаэле.

— Раффаэле может что-то заподозрить и исчезнуть, или он может не знать всего, что делает Антонио. Я должен убедиться, что выясню обо всех, кто к этому причастен.

Я дотронулась до его руки.

— Но что, если тебя подстрелят?

— Я могу постоять за себя. За всю жизнь у меня было много сражений. Я бы не стал Капо, если бы этого не было.

— Я должна пойти с тобой.

— Нет, — без промедления ответил Данте.

— Что, если Антонио не выйдет, пока не увидит меня в машине? Если у них есть бинокль, они увидят, что за рулем ты. Они скроются, и мы никогда не узнаем, кто стоит за этим переворотом.

Данте с уважением посмотрел на меня.

— Я не стану рисковать твоей жизнью.

— Я не выйду из машины. Она пуленепробиваемая, не забыл? Я буду в полной безопасности.

— Ты хочешь быть там, когда я буду допрашивать Антонио?

Я колебалась. Это последнее, чего бы я хотела.

— Нет, — честно ответила я. — Но другого выхода нет. Как только ситуация будет под контролем, и ты позвонишь своим людям, я уеду.

В течение долгого времени мы с Данте смотрели друг на друга.

— Ты не должна рисковать своей жизнью ради меня. И на линии огня не только твоя жизнь.

— Ничего не случится со мной или с нашим ребенком. Я знаю, что ты защитишь нас.

Данте ничего не ответил. Мне хотелось, чтобы он сказал, что верит в то, что это его ребенок, хотелось бы, чтобы он забрал обратно те обидные слова, которые были им сказаны.

— Тогда поехали.

Данте спрятался на заднем сиденье машины, пока я садилась за руль. Когда мы проезжали мимо ворот, Энцо окинул меня странным взглядом, но остановить не попытался. У Данте было два пистолета в кобуре, и ещё один он держал в руке. Возле ног лежали ножи, и в бардачке у меня был пистолет. Не то чтобы это могло мне сильно помочь. Я никогда в своей жизни не брала в руки оружие.

Мой пульс ускорился, когда я направила машину к пустырю перед заброшенным складом.

— Мы почти на месте, — сказала я.

— Когда увидишь Антонио, постарайся не говорить со мной, если на то нет абсолютной необходимости. Он не должен догадаться, что ты не одна.

Место встречи появилось в поле зрения. Антонио стоял рядом с машиной. Из того, что я смогла рассмотреть, Фрэнка с ним не было, но он был не один. Сердце бешено заколотилось, и руки, сжимающие руль, стали липкими. Была вторая машина. Внутри нее сидел Раффаэле и двое незнакомых мне мужчин.