Конечно, лучше бы она была холодноватой изысканной блондинкой традиционной англосаксонской внешности, но и со своими средиземноморскими данными Карла сотворила из себя такой лакомый кусочек, который и трогать покажется кощунством. Сногсшибательная красота отпугивала большинство мужчин, как успела выяснить Карла, уверенности не теряли только отдельные самонадеянные личности, да и те, волочились за нею робко, полагая, что сердце такой «штучки» наверняка давно отдано богатому и красивому супермену. Карла понимала, что рано или поздно такая тактика обернется для нее неприятностями, но пока гром не грянул, надо жить, надо зарабатывать себе славу и добывать хлеб насущный.

Вернувшись домой в Сохо, Карла обнаружила под дверью три записки.

«Позвони маме», «Зайди обязательно к Дженет», «Трижды звонил Ремо. Позвонит еще», прочла она каракули миссис Палюччи. Карла внезапно ощутила, как подступает тупая головная боль. Захватив кошелек, девушка отправилась к телефонной будке.

— Мама? Это я, Карла.

Миссис Де Лука мгновенно разразилась мощным речевым потоком на родном языке. Слова сыпались градом. Если коротко, то мама сообщила, что пришел последний «красный» счет за электричество и что настройщик обнаружил древоточеца в корпусе старого пианино. Похоже, что скоро придется пользоваться свечами, негодовала мама, но Главное — под угрозой музыкальное образование Сильваны. Карла дала матери выговориться. В конце она услышала, что у Франчески начали деформироваться ступни из-за постоянного отсутствия обуви по размеру. Ноги девочки будут как у средневековой китаянки. И так далее, и тому подобное.

Карла по опыту знала, что маму не надо перебивать. Поэтому она, выслушав ее, спокойно сказала, что заходила сегодня в агентство, где получила деньги, и что счет за электричество будет оплачен немедленно. Купит она и туфли Франческе. Что касается пианино, придется подумать. С доходами от «крепдешика» такую проблему не решить.

Миссис Де Лука немного смягчилась, хотя ее скупые слова благодарности только усилили чувство вины Карлы. В голове пульсировала боль, но тут, к счастью, к телефону подошла Франческа. И все изменилось. Будто солнце вышло из-за туч. Франческа не говорила о новых туфлях. Она просто хотела поделиться с Карлой своими девчачьими новостями. Рассказ ее был забавной смесью английских и итальянских слов. Когда в трубке наконец раздались короткие гудки, на лице Карлы светилась улыбка. Конечно, пианино для Сильваны ее тревожило, но это уже не могло смыть улыбку.

— Так-так-так, — немного ехидно приветствовала Карлу Дженет, секретарь агентства по найму. Дженет отсчитала десять фунтов, протянула чек на подпись. — Тут все сбились с ног, разыскивая тебя.

Карла, погруженная в подсчеты, сразу и не отреагировала.

— Сбились с ног? — рассеянно переспросила она. — Кто-то спрашивал меня лично?

— Не то слово, — подмигнула Дженет, вытаскивая из ящика рабочее досье Карлы. — И мне обещан неплохой кусочек, если, конечно, ты будешь хорошей девочкой.

Карла села с озадаченным видом.

— Слышала когда-нибудь о компании «Фитцджеральд энтерпрайзес»? — поинтересовалась Дженет.

Карла отрицательно покачала головой.

— Да в чем дело, Дженет? Что-то выгодное? А то я, видишь ли, без гроша. Все последние деньги разошлись в момент. Мне надо срочно заработать, но только никаких «крепдешиков».

Дженет посерьезнела. Карлу она знала не первый год и всегда получала в качестве ее агента неплохой процент. Но сейчас она не была уверена, примет ли Карла это предложение. Три месяца работы за границей могут спутать ее личную жизнь, не говоря уж об актерских амбициях. Артисты все одинаковы. Дженет неоднократно имела с ними дело, подыскивая работу. Иные жалкое профсоюзное пособие не променяют даже на хорошие комиссионные.

— «Фитцджеральд энтерпрайзес» — это прежде всего торговля недвижимостью. Размах воистину планетарный. Покупают земельные участки, строят на них, потом продают. Проще некуда. Что строят? Да все — конторы, магазины, отели. Сейчас они осуществляют новый проект. Для них, может, и мелочь, а для тебя прекрасный шанс. Приобрели целый район в Тоскане — виллы, апартаменты, коттеджи, но все в недостроенном виде. Какой-то местный предприниматель не потянул такую махину. Но тут появился Фитцджеральд и взял все под контроль. Здания перестроены, спланированы заново, дома оборудованы до мелочей. Теперь туда отправляется команда торговых агентов. Они будут на месте продавать эту красоту туристам по принципу тайм-шер. Как я выяснила, тайм-шер — великая сила: заплатив один раз, клиент может в течение многих лет отдыхать в избранных условиях неделю, две, три, хоть месяц ежегодно. Таким образом во много раз увеличивается прибыль каждой единицы недвижимости. Короче, всемогущему Фитцджеральду обеспечен полный кошелек, а тебе — жирные комиссионные с каждой сделки.

Карла задумалась.

— Интересно все-таки, как они вышли на меня? Может, я работала на какие-то их дочерние компании?

Дженет пожала плечами.

— Похоже, о тебе уже идет слава, — сказала она. — Знаешь, как это бывает — из уст в уста сведения распространяются очень быстро. А потом, ты говоришь по-итальянски, что, конечно, в данном случае преимущество. — Дженет глянула на часы. — Они хотят встретиться с тобой как можно скорее. Не собеседованием ли попахивает? Ты готова?

Дженет уже взялась за телефон.

— Ты случайно не знаешь, сколько стоит пианино? — неожиданно спросила Карла.

— Пианино? — удивилась Дженет.

— Угу.

— Понятия не имею. Но если тебе нужно пианино, то мне кажется, что я должна срочно позвонить. Иначе...

Через пять минут Карла отправилась на Найтсбридж.

Шикарная конторка, подумала она, оглядывая роскошно-сдержанную обстановку приемной: кожаные кресла, мягкий серый ковер, обои под рогожку. В этот день Карла оделась не для собеседования в солидной фирме, она оделась для Питера Меткалфа: трикотажная блузка с довольно откровенным глубоким вырезом, тугие эластичные джинсы. Вид у нее был непринужденно-вызывающий и сексапильный, даже богемный, особенно для такого рода конторы. На собеседование она бы надела деловой, много раз проверенный костюм-джерси.

Какая разница, мысленно махнула рукой Карла. Дженет решила, что это подходящая работа. Вообще-то, несколько месяцев за границей — не такая уж плохая затея, учитывая сложную ситуацию с Ремо. У нее не было больше сил уворачиваться от него, а он, судя по всему, не оставлял надежд, раз даже после субботней сцены продолжал звонить. Помимо этого, летом во всех театрах мертвый сезон. И уж если она получит роль Анны Прайс, то все равно раньше осени репетиции не начнутся.

Погруженная в раздумья, Карла бродила по пустой приемной и вдруг неожиданно столкнулась с неизвестно откуда возникшей секретаршей. Элегантно одетая молодая женщина сообщила, что мистер Холмс примет мисс Де Лука немедленно. Карла обратила внимание, что девушка почему-то смотрит на нее с нескрываемым интересом. От этого ей стало не по себе, хотя Карла знала, что собеседование — сущие пустяки по сравнению с прослушиванием. Не то чтобы она нервничала, но неуютное ощущение не покидало ее, особенно когда секретарша и мистер Холмс обменялись многозначительными взглядами, как будто Карла была некой сомнительной диковинкой.

— Прошу садиться, мисс Де Лука, — суховато пригласил Бен Холмс, предложил ей сигарету, от которой Карла отказалась. Тогда он закурил сам. Хотя пепельница уже была полна до краев.

Немного воспаленные глаза, усталый вид, засученные рукава — такой тип руководителя был давно знаком девушке. Дотошный, издерганный, он сидел в окружении телефонных аппаратов, стол его был завален бумагами, среди которых непременно стояли в рамочках фотографии детей.

У Джека прекрасное чутье, можешь ему верить, твердил себе Бен, в очередной раз убирая с глаз долой сигареты и зажигалку. Девчонка, и правда, хороша. Непроизвольно глазами он изучал ее тело. Давно привыкшая к пристальным мужским взглядам, Карла сидела не шелохнувшись и невозмутимо смотрела на собеседника.