– А в старой модели есть хромированный контейнер для отмерших клеток? – спросил Леопольд.

– Боюсь, что нет. А сейчас, если позволите, я хотел бы вам продемонстрировать… Где розетка? – Леопольд вставил вилку, и Стив Хартли прокричал, стараясь перекрыть рев мотора: – Обратите внимание, как тихо работает этот пылесос. Понимаете, что я имел в виду, говоря, что старая модель лучше? Говорят, она практически бесшумная.

– Какова длина шнура, Стив? – спросила я.

– Что?

– Какова у пылесоса длина шнура? На сколько футов я могу отойти от розетки?

Я увидела, как Мариэтта выразительно посмотрела на Стива и, указав глазами на меня, печально улыбнулась. Она всегда печально улыбается. Даже когда она спокойна, на ее губах играет печальная улыбка. Это ее естественное выражение лица. Оно, по-моему, и делает ее неотразимой.

Стив невольно улыбнулся в ответ. Откуда ему было знать, что эта улыбочка ничего не предполагает?

– На шесть футов, – сказал он, обернувшись ко мне.

– Что? – переспросила я.

– Такому мощному пылесосу длинный шнур не нужен, – сказал он. – Из соображений безопасности. Длинный шнур вечно путается, его может засосать в трубу. Мы как раз сейчас работаем над устранением этого недостатка.

– Понятно, – сказала я. – Вы можете его выключить?

– Что? – не расслышал он.

– Леопольд, выдерни шнур, – попросила я. Когда наконец наступила тишина, я сказала: – Стив, можно, я возьму его к себе в спальню? Мне бы хотелось самой его опробовать.

– Если мои дети действительно собираются пылесосить, я, пожалуй, его куплю, – сказала мамочка. – Никогда бы не подумала, что это занятие может их так увлечь.

У пылесоса были колесики, но катился он с трудом.

– Леопольд, ты толкай сзади, а я буду тянуть, – сказала я.

Вдвоем мы протащили его по коридору до моей спальни. Там я его включила и, попылесосив несколько минут, выключила. Лулу забралась в коробку и вылизывала щенков. Она еще костлявее, чем отец щенков Трейф. Материнство на ее фигуре не отразилось. Пожалуй, ей не помешал бы лифчик. Я задумалась над тем, есть ли в продаже лифчики для собак, а если нет, то не стоит ли внедрить их на рынок.

– Пойдем со мной, умница моя, – позвала ее я. – На кухне тебя ждет кое-что вкусненькое.

Лулу вышла за мной в коридор. Стив Хартли взглянул на нас и смертельно побледнел.

– Случилось ужасное, Стив, – сказала я. – Посмотрите, что ваш пылесос сделал с собакой.

– Бог ты мой! – воскликнул он. – Мой пылесос? Мой реконструированный «Минотавр»?

– Она немного линяет, – объяснила я, взяв Лулу на руки и попытавшись придать лицу максимально скорбное выражение. – Вот я и решила ее пропылесосить.

– Какой кошмар! – сказал он с отчаянием в голосе. – Будем надеяться, все скоро снова отрастет.

– Видите, Стив? – Мариэтта положила ему руку на плечо. – Что я вам говорила?

– Да, что ты ему говорила? – спросила я. – Что?

– Это голая собака, Стив, – сказала Мариэтта. – У нее никогда не было шерсти. Моя сестра, как это ни грустно, патологическая лгунья.

– Это не я патологическая лгунья, а ты! Не верьте ей, Стив!

– У собаки вообще не было шерсти? – спросил Стив. – Она что, больна?

– Мистер Хартли, – сказала мамочка, – я не могу заплатить семьсот пятьдесят долларов за реконструированную модель. Я не могу купить пылесос даже за триста пятьдесят долларов.

– Я разве вам не рассказывал про условия рассрочки? – Он порылся в портфеле. – Вы даже представить себе не можете, как…

– Я безработная, – сказала мамочка. – Мы по уши в долгах. У меня на руках пять крошек.

Стив встал.

– Не хочу злоупотреблять вашим временем, – сказал он. – Я заберу пылесос.

– Давайте, я покажу вам, где он, – сказала я и опустила Лулу на пол.

– Лучше я покажу, – вмешалась Мариэтта. – Ты и так пропылесосила всю спальню. Отдохни.

– Мариэтта, мне отдых не нужен, – сказала я, вглядываясь в лицо сестры. – А вот ты выглядишь неважно. Шутка ли, всю ночь не спала.

Стив опасливо посмотрел на нас обеих.

– Лучше пусть кто-нибудь принесет его сюда.

– Я схожу, – сказала, к моему удивлению, Мариэтта, встала и, одарив Стива печальной улыбкой, вышла из комнаты.

– Нам тоже пора, – сказала мамочка. – Все готовы?

– А вы куда? – спросил Стив.

– Мы едем в библиотеку, – сказала мамочка.

– Мистер Хартли! – позвала из спальни Мариэтта. – Вы мне не поможете?

Стив тревожно взглянул на дверь. Он, похоже, заранее беспокоился о судебном иске, которого ему не избежать, если его с ней застанут наедине.

– Потаскуха, – пробормотала я, глядя на Стива, который, собравшись с духом, направился к спальне. – Стерва расчетливая!

Он вздрогнул, но с пути не свернул.

Все оставшиеся взялись за куртки. Теодор, Леопольд и я стояли у крыльца. Пирс лежал под мамочкиной машиной, «Джи-Ти-Оу» семьдесят третьего года. Синяя краска местами облезла, обнажив проржавевший металл.

К нам подошел Эдвард. На нем была кожаная байкерская куртка, оставленная им в мамочкином шкафу много лет назад. На куртке красным было вышито «ФРЭНК УОРД».

– Она вся провоняла духами, – сказал он. – Кто ее носил?

– Эдвард, не будь таким мелочным, – сказала я. – Ну, Пирс, как дела?

– Еще не понял, – донесся из-под машины голос Пирса. – Там еще что-то сломалось. Придется повозиться.

– А я так хотела попасть в библиотеку, – вздохнула я.

Из трейлера вышла мамочка.

Волосы у нее стояли дыбом. Такое бывает от статического электричества, когда расчесываешься слишком рьяно. Она надела полосатое шелковое пальто до пят, переливавшееся всеми цветами радуги. Что под ним, я не поняла.

– Все готовы? – спросила она. – Где Мариэтта?

– Все еще в спальне, со Стивом, – ответил Теодор и покачал головой – то ли по поводу уединившейся со Стивом Мариэтты, то ли по поводу мамочкиного пальто. Оно годилось скорее для вечернего приема, а не для похода в библиотеку. – Пирс говорит, машина сломана.

– Пирс, это правда? – спросила мамочка. – Что же делать? Ее долго чинить?

– Не знаю. – Пирс выполз из-под машины и принялся задумчиво грызть ногти.

– Как же нам добраться до библиотеки? – сказала мамочка.

Вышли Мариэтта со Стивом. Он нес коробку с пылесосом. Несколько мгновений мы молча смотрели на них.

– Простите, что отнял у вас время, – пробормотал Стив.

– Вы сейчас в город, мистер Хартли? – спросила мамочка.

– Да, – неуверенно ответил Стив.

– Не могли бы вы нас подвезти?

– Я… Боюсь, мы все не поместимся.

– Это ваш автомобиль? – спросила мамочка. – Мы отлично поместимся.

Она подошла к машине и села на переднее сиденье. Леопольд забрался к ней на колени. Все остальные набились сзади. Было действительно тесновато.

– Леопольд, сбегай скажи Пирсу, что мы позвоним и сообщим, когда за нами подъехать, – сказала мамочка.

Леопольд помчался к Пирсу. Стив запихивал в багажник пылесос.

– Ну, что там у вас было? – прошипела я Мариэтте. Улыбочка у нее была до ушей. – Говори!

Она, продолжая улыбаться, прикрыла глаза. Стив сел за руль. Я изо всех сил ущипнула Мариэтту за плечо.

– Убери свои грязные ручонки, – сказала Мариэтта. И добавила нежным голоском: – Я же тебя просила не щипаться и не кусаться.

– Я не кусаюсь! А щипаться я научилась у тебя.

– Все сели? – спросил Стив, когда Леопольд вернулся. – Миссис Сливенович, вы пристегнули ремень?

– А этот парень водить-то умеет? – пробурчал Теодор.

– Прошу вас, зовите меня Евангелиной, – сказала мамочка. – Мистер Хартли, как это любезно с вашей стороны. Может быть, вы сегодня с нами поужинаете?

– К сожалению, вечером я занят, – сказал Стив, приглаживая усы указательным пальцем правой руки.

– А как насчет завтра? – сказала мамочка. – Мои дочери замечательно готовят.

– Вранье! – возмутился Леопольд. – Они и к плите-то не подходят. Все готовлю я.

– Эдвард, а ты правда когда-то был шеф-поваром? – спросил Теодор.