– Давай оставим новости Шона на завтра, Маири, – сказал он, прежде чем они добрались до остальных.

– Конечно. Люди и без того устали, лишние печали им сейчас ни к чему. Я не хочу, чтобы что-либо омрачало наш приезд домой... – После недолгого молчания она прибавила: – Может, это эгоизм с моей стороны, Питер?..

Он знал, что она называет его именем, данным при крещении, только когда не уверена в себе.

– Нет, только доброта. Нам и без того было довольно печали и страданий. Не стоит торопиться добавлять к ним еще одну.

Когда люди из Холда присоединились к переселенцам, чтобы помочь им доставить грузы к месту назначения, Рэд позволил уговорить себя пересесть на повозку; Короля вели в поводу позади. Рэд даже позволил себе лечь, благо в темноте его никто не мог видеть. Однако в повозке с избытком хватало ящиков и свертков с острыми углами и твердой поверхностью; Рэд долго возился, пока сумел устроиться более-менее удобно, не рискуя сломать ребро или отбить почки на очередном ухабе. Он уже жалел, что не задержался и не переоделся в сухое: пришлось удовлетвориться одеялом, которое бросила ему Маири: по крайней мере, в нем было не так зябко. Кусака появился снова и устроился у Рэда на плече, обвив его шею хвостом; Рэд гладил файра, ощущая его скорбь и понимая, насколько тот нуждается в утешении. Однако вскоре даже на это у него не осталось сил; он только прижался щекой к теплому гибкому тельцу маленького драконника. От этого тепла ему стало так уютно, что, несмотря на все свои благие намерения, Рэд Ханрахан уснул и не проснулся, даже когда повозка въехала в круг яркого света перед входом в его Холд.

– Маири собиралась оставить тебя спать здесь, отец, – сказал Брайан, когда Рэда разбудил плач усталого ребенка, – но у этой повозки только два колеса, и нам нечем было ее подпереть.

Рэд немедленно стал рычать на всех окружающих: почему его не разбудили, почему позволили ему пропустить зрелище торжественного прибытия в Холд?.. Несмотря на все усилия, загнать его внутрь и уложить спать так и не удалось. Он лично хотел проследить за тем, чтобы всю живность разместили в отведенных для нее помещениях.

– Шон сказал, что Падение Нитей будет завтра рано утром над рекой, – объяснял он тем, кто пытался отправить его спать, – а он, как правило, не ошибается в таких делах. Но я все-таки хочу, чтобы все животные были к утру под крышей. Вдруг на этот раз Шон ошибся, и Нити будут падать над нашим Холдом!

С этими словами он решительно направился в пещеры, где должны были разместить животных.

Половина лошадей и быков спали, подогнув ноги и улегшись на песчаный пол; остальные дремали стоя. Рэд пошел прямиком к стойлу Короля – одному из последних в ряду лошадиных стойл. Конь посмотрел на него мерцающими в неярком свете глазами, тихонько фыркнул и опустил веки.

– Даже у лошадей больше здравого смысла… – возмущенно начала Маири.

– Я должен был проверить их, – устало пробормотал Рэд. – Я должен был увидеть их в безопасности в их новом доме – именно так, как я все и представлял, когда впервые увидел это место и понял, что оно прямо создано для нас...

– И для них, – закончила за него Маири, подталкивая мужа к выходу и уводя его в Холд.

Ей пришлось тащить его почти силком – да и то, прежде он убедился, что самая большая повозка, в которой везли внешнюю дверь, стоит неподалеку от входа.

– А если вы думаете, что сперва обойдете тут все и выясните, что мы успели сделать за время вашего отсутствия, – объявила Мэдди, уперев руки в бока, – то лучше подумайте как следует! Оззи уже предлагал одолжить мне резиновую дубинку: если вы немедленно не отправитесь к себе и не ляжете спать, придется стукнуть вас по голове и отнести туда на руках!

Предназначенное для него помещение находилось слева от главного входа; Рэд направился туда и остановился в дверях – держась за косяк, чуть пошатываясь от усталости. При свете свечей он разобрал, что в его комнате что-то изменилось; но что?.. – Его измученный мозг отказывался осознавать перемену.

– Что ж, как мы ни старались, кровать, достаточно большая для вас с Маири, сюда не поместилась, – проговорила Мэдди, – так что ее мы поставили в соседней комнате. Поскольку теперь у вас есть соседняя комната.

С этими словами она чуть подтолкнула Рэда вперед, и Маири, все еще державшая мужа за руку, ввела его в новое жилье.

Дверь плотно закрылась за ними; Маири тут же начала расстегивать и стягивать с мужа куртку и рубаху, потом подтолкнула его к кровати. Рэд приподнял ноги, чтобы она могла, как было заведено за долгие годы супружества, снять с него сапоги, потом непослушными пальцами расстегнул ремень и стянул брюки...

Проснулся он через много часов.

Сперва он кричал и гневался на то, что его обманом заставили лечь, когда предстояло сделать еще так много; однако Брайан немедленно прикинулся, что смертельно обижен – как же, отец не доверяет ему заботу о своих драгоценных животных! – и Рэд волей-неволей утих.

Маири поставила перед ним чашку дымящегося кла и положила рядом ломоть хлеба с (тут его глаза вспыхнули) кусочком масла – настоящего масла, которое ему больше не придется ни у кого выпрашивать!.. Это окончательно успокоило его, он принялся расспрашивать, как устроились его люди, и заявил, что готов выслушать их жалобы вечером.

Уже была организована общая кухня, где по очереди готовили еду. В главном зале, который пока еще не был толком обустроен, могло поместиться впятеро больше людей, чем сидело за столами во время вечерней трапезы.

Прежде чем подали ужин, Рэд поднялся со своего места во главе общего Т-образного стола.

– Многие из вас, возможно, уже знают от своих файров, что Алианна, всадница золотой Черет'ы, умерла при родах, а ее дракон погиб вскоре после этого... – Он помолчал, чтобы те, кто еще ничего не знал, могли оправиться от потрясения и боли. – Сейчас мы все встанем и почтим их минутой молчания.

Объявление Рэда омрачило начало общей трапезы, однако к концу ее, когда были внесены великолепные пирожки Маделейн, приготовленные специально к прибытию переселенцев, большинство уже поуспокоились.

– Никогда не думал, что драконы настолько привязаны к своим всадникам, – заметил сидевший неподалеку от Рэда Кес Дук. – Я хотел сказать, я знаю, что Запечатление – это на всю жизнь... но королева ведь была такой молодой... Неужели никто другой не мог стать ее всадником, не мог принять ее?

– Не мог, – ответил Рэд, вертя в руках кружку квикала. Сейчас не помешал бы глоток вина; может быть, Рене Малибу удастся когда-нибудь высадить на южных склонах драгоценные лозы, все еще ютившиеся на гидропонике. – Как только свершается Запечатление, дело сделано: дракон не может существовать без своего партнера-человека.

– Но Вейр ведь разыскивает тех, кто мог бы стать кандидатом. Наверняка кто-то из них мог бы заменить королеве ее всадницу, – настаивал Кес.

– Может, просто все случилось слишком быстро, – предположила Бетти Соуперс; ее глаза покраснели от слез. Она очень хорошо знала Алианну. – Так мало женщин умирает при родах...

Она с надеждой взглянула на двух медиков, сидевших на противоположном конце стола.

На лице Колии Логоридес читалось сочувствие; Акис Андриадус кивнул, подтверждая слова Бетти.

– Я не знаю, что именно случилось с Алиан-ной, – заговорила Колиа. – У нее двое... у нее было двое детей, до сих пор все было благополучно; но, разумеется, я запрошу отчет.

– А я родила девятерых, – тоном, не терпящим возражений, заявила Маири, – так что не дергайся без причин, Бетти Соуперс!

– В особенности когда тебе до беременности еще далеко, – прибавил Джесс Патрик с легкой усмешкой; все прекрасно знали, что между ним и Бетти уже давно установились теплые дружеские отношения.

– Разумеется, да, – твердо ответила Бетти, хотя ее смуглые щеки окрасились румянцем. Она замолчала, потом, опечалившись, прибавила: – Но она была такой молодой, а драконы такие... сильные...

– Я рад слышать об этом в нашем Холде, – заметил Рэд. – Без драконов и их всадников вряд ли мы были бы здесь сейчас.