Я внимательно досмотрела до конца, как Пруткин входит в дом и показывает, где махал ножом, хотя это было уже непринципиально: если вошел в дом, идти можно только по коридору, он ведет прямо в комнату, где камин. Направо кухня, и из коридора видно, что это кухня. Если знать хотя бы то, что женщина убита в комнате, где камин, то не ошибешься.

Ну что ж, в принципе все, что рассказал и показал Пруткин, вполне укладывается в обстановку места происшествия, но и не содержит никаких крупиц информации, которые можно было бы счесть преступной осведомленностью, сказать, что вот это мог знать только преступник, и никто более.

- Куда вы дели маску? - спрашивал его следователь.

- Выбежав из дома, сорвал и сунул в карман.

- А потом?

- Не помню.

А я бы еще спросила, где он взял маску из женских колготок. У Пруткина-то ни жены, ни подружки, по крайней мере так в деле. А если в магазине купил, в сельском, - в тот момент это еще можно было попытаться проверить.

- А нож?

- Придя домой, сунул в печку.

- Почему в печку, почему не выбросили?

- Не знаю, я же сказал, под дурью был...

Но когда я увидела картину места происшествия, запечатленную на видеофонограмме, мне еще больше стало казаться, что преступник пришел убивать. Какие там шмотки...

Причем, и это сильно подрывало возможную версию об убийстве Чванова конкурентами, - пришли убивать не только Чванова, но и его жену. Но вот ее-то за что? Все говорили в один голос, что Ольга Чванова была далека от бизнеса вообще и от каких-либо дел своего мужа в частности. Если причиной было какое-то имущество - тот же домик, который Чванов увел из-под носа "Царского" банка, существование Ольги ничего не осложняло, домик был собственностью фирмы и по наследству к жене Чванова не перешел бы. И в "Царском" об этом прекрасно знали.

Судя по имеющимся в деле показаниям, которые я помнила практически дословно, Ольга Чванова вообще была домашней клушей, в бизнес не совалась, никуда не выходила, за собой особо не следила, не ездила в бутики и фитнесс-клубы. Вплоть до того, что Чванов на банкеты и презентации вынужден был брать свою референтшу, - то ли стеснялся жены, то ли она сама отказывалась вести светскую жизнь. Другой бы, может, и был счастлив, что жена при детях и оставила его в покое, но все отмечали, что Чванов искренне это переживал, хотя и не делал особенности своей семейной жизни достоянием общественности. При этом референт Чванова, с которой он учился в одной группе в институте, на допросе обмолвилась, что до замужества и первое время после свадьбы Ольга Чванова была совсем не такой; тогда она как раз любила светскую жизнь, и новые платья, и непростые украшения. Ее мать умерла от сердечного заболевания, когда Ольга заканчивала школу; отец баловал Ольгу, как мог, - все эти бесконечные наряды, авторские работы известных ювелиров, каникулы в Испании придумывал он, пытаясь хоть как-то отвлечь дочь. Когда Ольга вышла за Чванова, эстафету с удовольствием принял муж. Она и в замужестве продолжала оставаться кокетливой, веселой любительницей хороших вещей и пристойных развлечений.

Отец Ольги дожил только до рождения первого внука, Эльдара, а когда Ольга рожала дочку, с ним случился инфаркт и - скоропостижная смерть. Алла Королькова, та самая референтша Чванова, дома у шефа, конечно, не бывала, но по слегка изменившемуся поведению Чванова, обрывкам телефонных разговоров и прочим мелочам стала замечать, что его семейная жизнь дала легкий крен. Королькова готова была поклясться, что сам Чванов был примерным семьянином, налево никогда не ходил - в этом она была абсолютно уверена, собственноручно составляя для него ежедневное деловое расписание; времени на какие-то амуры у него в принципе не оставалось. И каждую свободную минуту он звонил или мчался домой. Она это знала потому, что он всегда оставлял ей свои координаты, объяснял, где он будет, предупреждал, что, допустим, с трех до пяти он будет дома, поэтому отключит мобильный. Как-то он попросил: "Алла, найди мне..." - и осекся; а она потом на его рабочем столе случайно наткнулась на газету, сложенную на рекламном объявлении о лечении женского алкоголизма. За два года до убийства она по его поручению сняла, якобы для представительских нужд, номер в приличной гостинице, а потом случайно узнала, что три недели в этом номере жил сам Чванов. Конечно, расспрашивать она его не могла, - воспитана была хорошо (так она и ответила на вопрос следователя), а сам он не откровенничал.

Единственное, что он сам ей сказал - мол, пытался сбежать от проблем, а куда от них убежишь, только и понял за это время, что Ольга его крест на всю жизнь, хотя бы ради детей. На него тогда было больно смотреть. И после этого Королькова стала замечать, что Чванов постоянно возит домой бутылки с хорошими спиртными напитками - французскими столовыми винами, "мартини", коньяком, иногда "виски". Для жены, решила она, поскольку сам Чванов практически не пил. На приемах мог пригубить шампанское или коньяк, только чтобы не привлекать к себе внимания, но если позволяла обстановка, вполне обходился бокалом минеральной воды.

Правда, в допросе матери Чванова никаких подобных фактов не содержалось. Показания очень ровные, без "бомб", хотя, казалось бы, мать должна была знать больше всех. Конечно, отношения между родственниками бывают разными, иные родственники хуже заклятых врагов и вместе собираются только на похоронах, куда не прийти нельзя. Есть еще вариант: скрывать что-то друг от друга родственники могут не по причине отдаленности в общении, а просто уберегают близких людей от отрицательных эмоций. Но мать Чванова утверждала, что отношения с сыном были нормальными, да и, судя по тому, какое участие она принимала в его бизнесе, они действительно были по-родственному близки. Однако в ее показаниях записано, что у сына была прекрасная семья, отношения с женой были замечательные, Ольга была образцовой женой и матерью. Видимо, следователь цитировал мамаше слова Аллы Корольковой, потому что Дальше в протоколе записана фраза о том, что если кто-то и распускал грязные сплетни про какие-то нелады в личной жизни Дмитрия, то причина кроется в зависти либо в том, что источники слухов сами имели виды на Дмитрия и злились, что остались с носом. Что ж, может, эта мама и права, тем более что Королькова, как это следовало из данных о ее личности, зафиксированных в протоколе, не замужем, детей у нее нет. Надо еще посмотреть на нее, может, она страшнее атомной войны, поэтому и не имела никаких шансов.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: