- Разрешите?

На пороге стоял представительный мужчина в рыжей замшевой куртке, с зачесанными назад густыми волосами и хозяйским выражением лица.

- Мария Сергеевна? Я двоюродный брат Олега Скородумова.

- Очень приятно, - искренне сказала я. - Вы уже, судя по всему, знаете, что он в больнице. Вас тоже к нему пока не пускают?

- А... да! Да-да, но я бы хотел забрать его вещи. У вас ведь что-то осталось?

- Проходите, пожалуйста, садитесь, - пригласила я его, испытывая облегчение от того, что смогу отдать вещи Скородумова его родственнику, и особенно бумажник, в котором неизвестно что находится.

Мужчина сел к столу и стал оглядываться.

- Вот его куртка на вешалке...

Я не успела сказать про бумажник, мужчина вскочил со стула, подбежал к вешалке и цепко схватил куртку, как будто она у него была единственной памятью о брате. Более того, он стал лихорадочно осматривать ее карманы, и у меня вдруг промелькнула мысль, что, не будь тут меня, он бы распорол подкладку.

- Как ваше имя-отчество? - окликнула я его, но он был так поглощен исследованием куртки, что мне пришлось повторить вопрос.

Однако мужчина как будто меня не слышал.

- Это все? - спросил он, не выпуская куртку из рук. Я положила на стол лист бумаги и ручку:

- Напишите мне расписку и, пожалуйста, покажите паспорт, чтобы я занесла сюда паспортные данные.

- Что? - удивленно спросил он.

- Вы извините, но такой порядок - я должна знать, что передаю вещи надлежащему лицу.

- У меня нет с собой паспорта, - после минутного замешательства сообщил мужчина, упорно не желавший назваться.

- А какого-нибудь другого документа с фотографией, хотя бы водительских прав?

-А... нет. А так вы не можете мне выдать? Я напишу расписку...

- Извините меня, пожалуйста, но я должна указать ваши данные. Вы же понимаете, вещи достаточно дорогие, я не хочу потом отвечать за них, может быть, вы съездите за паспортом, а вечером приедете?

- Как вы можете! Ведь человек может каждую минуту умереть!-в отчаянии воскликнул посетитель, прижимая к себе куртку Скородумова.

- Но ведь он еще, насколько я знаю, не умер! - возразила я, шокированная таким поведением близкого родственника. - И, полагаю, во всяком случае, не умрет от того, что его куртку вы заберете на полдня позже, приехав, как полагается, с паспортом. Да и вообще, - спохватилась я, - Олег Петрович не уполномочивал меня никому передавать его вещи.

-Но ведь он может умереть! - настаивал на своем мужчина, видимо, не зная, как еще убедить меня отдать вещи. Мне это надоело.

- Мне трудно к вам обращаться, не зная вашего имени-отчества, подчеркнуто вежливо сказала я, - но я вынуждена прервать нашу дискуссию. Я не обязана выдавать вам вещи вашего брата, даже если вы представите паспорт. Олег Петрович по выписке из больницы получит их у меня сам, и я могу заверить вас в том, что здесь они будут в целости и сохранности до его выздоровления. Повесьте, пожалуйста, куртку на место.

- Почему вы не хотите отдать мне его вещи? - скорбно сведя брови, вопросил безымянный посетитель.

Он и в третий раз не среагировал на мою просьбу назваться.

- Я вам уже объяснила. Почему я должна отдавать вам его вещи? Он пока, слава Богу, жив и, повторяю, не просил их никому отдавать. Куртку повесьте, пожалуйста.

Он продолжал стоять, вцепившись в куртку, и я стала бояться, что он сейчас откроет дверь и элементарно сбежит вместе с чужой вещью, которой я обещала обеспечить целость и сохранность. Я подошла к нему, мягко, но настойчиво высвободила куртку из его цепких пальцев, свернула ее и убрала в сейф. Даже если он напишет жалобу, какие ко мне могут быть претензии?

Он немного постоял возле вешалки, потом крутанулся на каблуках и, не прощаясь, хлопнул дверью. Я не удержалась и вышла вслед за ним в коридор; стоя возле своего кабинета, я наблюдала, как он быстрым шагом, не оглядываясь, миновал наш длинный коридор и скрылся за дверью, ведущей на лестницу.

Из Ларискиного кабинета вышел Кораблев с довольным видом, приглаживая волоски на макушке.

- Кто это был? - спросил он сытым голосом.

- Это? Слушай, Леня, какой-то странный мужик. Представился двоюродным братом Скородумова, отдайте вещи, говорит, паспорт показывать не хочет, насилу у него из рук куртку скородумовскую выдрала.

- Я сейчас, - кинул мне Леня через плечо, поворачиваясь и устремляясь по коридору.

Я вернулась в кабинет и стала терпеливо ждать. Минут через десять он вернулся и сказал, что нам давно уже пора ехать.

- А мужик?

- А что мужик? А-а, мужик? Да я не за ним ходил. Я машинку погрел, думал, вы спуститесь. Ну, вы собрались? Вперед.

Я пожала плечами и двинулась за Леней на выход. Ждать он меня отказался, в следственном изоляторе довел до оперативников и был таков. Через полчаса мне

привели арестованного Пруткина. Конвоир положил передо мной на стол талон вывода арестованного и ушел.

- Садитесь, Владлен Ильич.

Пруткин, настороженно на меня глядя, присел напротив.

- Давайте познакомимся: меня зовут Мария Сергеевна Швецова, я старший следователь районной прокуратуры...

- Почему без адвоката? - перебил меня Владлен Ильич.

На нем была тускло-черная униформа с фамилией на грудном кармане; значит, осужденный Пруткин ни в какую колонию отсюда не поедет, а останется отбывать свой невеликий срок за кражи тут, в следственном изоляторе, в хозобслуге. Такая честь выпадает немногим, чем же он-то ее заслужил? Надо будет поинтересоваться у оперативников, за какие красивые глаза Владлен Ильич переоделся в черную униформу. Тем более хозобслуга ему не светила после фортеля в суде - мол, били, показания вымогали...

- Владлен Ильич, вы мне даже закончить не дали. Если я буду проводить следственные действия, то обязательно приду с адвокатом.

- А щас чего пришли? - мрачно спросил он, глядя в стол. .

- Владлен Ильич, закурить хотите?

- Закурить? - глаз он так и не поднял.

- Угощайтесь, - я вытащила из сумки пачку "Мальборо" и зажигалку.

- Спасибо, - Пруткин взял сигарету. - А вы?

- Я не курю. Я и в сигаретах не разбираюсь, поэтому купила, на мой взгляд, самые крепкие из приличных.

- Это вы что, для меня? - удивился Пруткин.