Когда юноша опустил голову и прикоснулся губами к ее груди, Стефани замерла от удивления. Она ничего не знала о сексе, кроме того что читала в книжках и обсуждала с Трэси. Но никакие эротические фотографии в журналах, никакие самые смелые фантазии не подготовили ее к тем ощущениям, которые она испытывала сейчас. Ей хотелось полностью отдаться блаженству, но она поняла, что не может и дальше лежать неподвижно. Угадав намек Майка, Стефани расстегнула его рубашку и подождала, пока он ее скинет. Потом принялась за его ремень. В мгновение ока юноша был полностью раздет, и глаза Стефани широко раскрылись при виде его прекрасного тела — крепкого, гибкого, мускулистого, напомнившего девушке греческих богов, которых она изучала по истории искусств.

Майк снова прильнул губами ко рту Стефани в горячем и жадном поцелуе, а его рука скользила по телу девушки, исследуя его дюйм за дюймом. От природной стыдливости Стефани не осталось и следа, и она пылко отвечала на ласки Майка, сама удивляясь своей неожиданной смелости.

С каждым прикосновением пальцев Стефани возбуждение Майка росло все сильнее, вспыхивая в его венах, как лесной костер, но ему удавалось сохранять над собой контроль, потому что он чувствовал, что девушке доставляет удовольствие, когда он дотрагивается до ее груди. И он продолжал ласкать ее соски, наблюдая, как от возбуждения они все сильнее набухают, как почки. Когда Стефани в конце концов очутилась под ним, Майк перестал сопротивляться. Раздвинув ее ноги, он вошел в нее, чувствуя прекрасную горячую влажность. Майк проникал глубже медленно, сантиметр за сантиметром, пока не наткнулся на мягкий барьер.

— Дальше будет больно, — заколебавшись, произнес Майк.

— Но не так, как если ты остановишься сейчас, — прошептала Стефани, крепко обнимая Майка и обжигая его взглядом своих горящих страстью серых глаз. И вдруг, как бы в доказательство своего сильного желания, она сделала резкое движение всем своим телом и, вздрогнув от боли, изогнула спину, как бы передавая дальнейшую инициативу Майку. И он входил в нее теперь жадно, не сдерживая себя. Но в его страсти была и нежность. И это сочетание принесло желаемый результат.

Стефани вдруг почувствовала, будто улетает куда-то. Она была невесомой и ощущала только растущее возбуждение и все более быстрые синхронные движения их слившихся тел. Девушка все крепче прижимала к себе Майка, чувствуя приближение взрыва, который ей еще предстояло испытать. Он длился всего момент. Но что это был за момент! Все ее тело задрожало от приливов и отливов бушующего внутри нее наслаждения.

Когда все кончилось, она глубоко и с блаженством вздохнула.

— Боже мой, — только и смогла вымолвить Стефани.

Стефани тихо лежала в объятиях Майка, ошеломленная, переполненная любовью к нему и чувством совершенного блаженства. Стоило ей закрыть глаза и сконцентрироваться, как она снова чувствовала его внутри себя, вспоминала свои ощущения, когда Майк достиг пика своего наслаждения — словно взорвавшийся вулкан выплеснул бушевавшую внутри него лаву.

— Я сделал тебе больно? — раздался шепот около ее щеки. Вопрос вызвал в Стефани новый прилив нежности к Майку — до самой последней минуты он думал только о том, чтобы ей было хорошо.

— Нет, — ответила она, повернувшись к нему всем телом и удобно устроившись на его руке. — Мне хотелось бы остаться здесь на весь день, на всю ночь. Навсегда!

— Я тоже этого хочу. Больше всего на свете, — произнес Майк, взяв ее руку и прижав ладонь к своим губам. — Но это не очень разумно.

— Мы сможем встречаться? — спросила Стефани, ее глаза погрустнели.

— Да, если это будет безопасно. Иначе нам придется подождать, пока начнутся твои занятия в школе. Вассар ведь недалеко от Нью-Йорка. Я буду приезжать к тебе так часто, что еще надоем тебе.

— Никогда. — Стефани посмотрела Майку прямо в глаза. Она должна сказать ему. Она просто умрет, если не скажет этого. — Я хочу выйти за тебя замуж.

Майк не ожидал таких слов. Эта мысль и взволновала, и испугала его. Что он может предложить ей? «Принц и нищий» — прекрасный сюжет для романа, но в реальной жизни такого не бывает. Годы уйдут у него на то, чтобы добиться приличного положения в жизни. А Стефани не имеет ни малейшего понятия о том, что значит изворачиваться и экономить, по крохам собирая деньги на аренду дома, еду и другие нужды, покупать новую одежду, только если на нее есть большая скидка, или, что еще хуже, вообще обходиться без новых вещей.

— У нас еще куча времени впереди, чтобы обсудить женитьбу, — произнес Майк, чмокнув Стефани в кончик носа.

— Майк Чендлер, ты даешь мне от ворот поворот? — спросила Стефани, приподнявшись на локте. — Теперь, когда ты переспал со мной? — Ее тон был игривым, но улыбалась она немного натянуто, и серые глаза следили за ним очень внимательно.

Чтобы успокоить ее, Майк повернулся на спину и привлек Стефани к себе. Он почувствовал новую волну желания внутри себя, когда она прижалась к нему своим обнаженным телом.

— Я полностью в твоей власти, — произнес он, действительно вкладывая в эти слова свои ощущения. — Никогда не сомневайся в этом.

Это было все, что она хотела услышать. Стефани отбросила назад свои волосы, и они упали ей на спину длинными, темными прядями.

— Ты будешь думать обо мне, когда я уйду?

— Все время. Я буду бродить, как заблудившийся щенок, непрестанно повторяя твое имя. — И Майк тихонько заскулил.

Стефани засмеялась и прильнула к его губам долгим поцелуем. Когда они наконец перестали целоваться, она снова стала серьезной.

— Ты пойдешь на работу в загородный клуб сегодня вечером?

— Конечно. Пока твой отец меня оттуда не вышиб, не вижу причины не являться туда.

— Это все моя вина. Если бы он не добился от меня признания того, что я люблю тебя, ничего бы не произошло. Мне нужно было сразу догадаться, что появление другого мужчины в моей жизни нарушает все планы отца.

— Какие планы?

— Он собирается выдать меня замуж за сына сенатора Бергмана, — ответила Стефани.

— Почему он хочет, чтобы ты стала женой Джона Бергмана?

— Потому что это принесет ему огромные прибыли. Теперь, когда в Атлантик-Сити прошел референдум о легализации азартных игр, можно заработать миллионы, занимаясь строительством десятков казино. Мой отец собирается стать одним из первых подрядчиков по перестройке города, а сенатор в собственной семье поможет избежать целого ряда труднопреодолимых комиссий.

— Твоему отцу придется обойтись без тебя. — Майк провел рукой по волосам Стефани и поцеловал ее в кончик носа. — С этого момента никто не посмеет дотронуться до тебя своими грязными руками. Ты принадлежишь мне.

— Слишком дорого тебе обходится эта собственность. Ты уже лишился из-за меня одной работы. А возможно, и двух.

— Не волнуйся за меня. Все будет в порядке.

— Но тебе нужны деньги.

— Найду какую-нибудь другую работу. Сейчас самое главное не давать твоему отцу никаких поводов для подозрений о наших отношениях. — Майк игриво шлепнул Стефани, — А это значит, что тебе пора идти домой. Вдруг он будет звонить.

— М-м-м. Полагаю, ты прав. — Она водила своей стопой вверх-вниз по его ноге и улыбалась, видя, как растет его возбуждение. — Но что-то подсказывает мне, ты не очень-то торопишься расстаться со мной.

— А мне кажется, что ты хочешь воспользоваться своим преимуществом.

— Ты, как всегда, прав.

Стефани услышала, как Майк застонал от удовольствия, и прильнула губами к его рту.

Каминные часы из черного дерева в стиле Георга II принадлежали семье Фаррелов почти два века. Сейчас они пробили десять. Под их мелодичный звон Уоррен Фаррел налил немного коньяка в два хрустальных бокала и поднес их к свету на пару секунд. Затем театральным жестом, который не остался незамеченным, протянул один из бокалов своему гостю, сержанту Уильяму Кейду, детективу из Бурлингтонского окружного центра по борьбе с наркотиками.