Марджи очнулась и медленно осознала, что они по-прежнему лежат на полу в кухне: возле холодильника валялась банка с ореховой пастой. Но Марджи не было ни твердо, ни холодно. Ей было необыкновенно хорошо и уютно в объятиях Ника. Ее голова лежала на его груди, и она слышала стук его сердца. Марджи улыбнулась от ощущения полноты счастья. Потом ей захотелось узнать, что чувствует Ник, и она прикоснулась к его руке.

Ник поцеловал ее волосы и сказал:

— Я должен кое в чем признаться тебе.

Марджи похолодела. Неужели она сейчас услышит, что он женат и имеет кучу детей?

— В чем же? — спросила она.

— Боюсь, я захочу навсегда остаться здесь.

— Слава Богу! — У нее вырвался вздох облегчения.

— Возможно, у меня уже никогда не хватит сил сдвинуться с этого места. А ты благодаришь Бога. С какой стати?

— Ты не можешь себе представить, как ты меня напугал. — Она с удовольствием погладила его грудь и живот, упиваясь своими ощущениями, воспринимая это мужское тело, ставшее таким родным и желанным, как чудесный подарок судьбы. — Просто я подумала, что ты собирался признаться мне в том, что у тебя есть семья, куча детей и все такое прочее.

— Извини, что разочаровал тебя.

— Ты никогда не сможешь разочаровать меня. Я очарована навечно.

Ему понравились ее слова, и он снова поспешил ее успокоить:

— Я не женат, дорогая. Свободен, как птица в полете.

Ник поцеловал Марджи в лоб и почувствовал, как ее руки, гладившие его грудь, прокрались ниже, а потом услышал страстный шепот:

— Ник… Я опять хочу тебя.

— И я тебя…

Он лег на нее сверху и сразу вошел в нее, и они одновременно начали безудержный, неуправляемый, прекрасный и вечный танец…

Он так и не смог уйти, и они провели вместе и этот, и следующий день. Благо, была суббота. Марджи казалось, что они вместе уже целую жизнь. Ник, разумеется, нарушил уклад, который существовал в ее квартире до его прихода. К примеру, теперь она уже не ставила шлепанцы у входной двери, где они всегда стояли раньше, ожидая ее с работы, или на коврик у кровати, снимая их перед сном. Теперь ее домашние тапочки все время оказывались в самых необычных местах. Марджи сбрасывала их там, где им с Ником приспичит заняться любовью, — посреди комнаты, в ванной, на кухне и даже в прихожей.

Они занимались любовью не только в разных местах, но и в самых разнообразных позах. Ник оказался весьма изобретателен по этой части.

Сегодня, после изощренных любовных, упражнений, они час или два провели в постели в обычных позах. Но Ник вдруг посмотрел на часы, быстро поцеловал Марджи в губы и, вскочив с кровати, сказал:

— Как не жаль прерывать эти счастливые часы, но ничего не поделаешь. Давши слово — держись. Пора собираться.

Он направился в ванную, и Марджи, несколько обескураженная его внезапными торопливыми сборами, обернулась в простыню и последовала за ним.

Это был весьма необдуманный поступок. Ее тут же затащили под душ, прямо в простыне. Причем, под очень холодный душ. Правда, чуть не оглохнув от ее визга, Ник сменил гнев на милость и согрел Марджи теплой водой, нежной лаской и жаркими объятиями.

Но тут он вспомнил, что надо спешить, и, быстренько вытерев возлюбленную махровым полотенцем, велел ей одеваться.

— Ты куда-то торопишься? — недовольно спросила она. — Сегодня же выходной!

— Не я, а мы. Через полчаса мы с тобой должны быть на ужине.

— Что ты сказал? На ужине?

— Ну да. Гай и Джин приглашают нас на барбекю. Надо же, я чуть не забыл…

Марджи сидела в плетеном кресле и попивала холодное пиво из банки, глядя, как Гай и Ник жарят мясо. Гай, судя по всему, обладал высоким искусством барбекю, но и Ник был не из плохих помощников.

Джин поставила на стол немецкий салат с картофелем, и Марджи предложила свои услуги в приготовлении трапезы.

— Все нормально, расслабься. Никаких домашних работ не предвидится, — сказала Джин. — Я все закупила сегодня после полудня в лавке, так что проблем с застольем у нас не будет.

Она взяла еще одну банку пива и присоединилась к Марджи. С наслаждением посмаковав прохладный напиток, Джин спросила:

— Чем закончились твои проблемы в магазине? Надеюсь, все разрешилось благополучно?

— Думаю, что да. Это были просто детские шалости. Правда, так и осталось неизвестным, кто разбил витрину. Но, надеюсь, на этом все закончилось, — ответила Марджи и с удовольствием захрустела сухим крендельком, посыпанным солью.

Джин тоже взяла кренделек, и некоторое время они сосредоточенно предавались этому маленькому гастрономическому блаженству. Отпивали холодное пиво, заедали его маленькими солеными крендельками. И с удовольствием наблюдали за мужчинами, жарившими мясо. Следя за ловкими, какими-то особенно «вкусными» движениями их мускулистых рук, Марджи подумала, что вообще приготовление еды — мужское дело. У женщин так не получается.

— Мне кажется, ты ведешь свои экономические дела правильно, — прервала молчание Джин. — Полагаю, сначала ты все просчитала, а уж потом открыла магазин?

— Разумеется. Иначе я могла бы оказаться в глупом положении.

— Ты знаешь, — Джин взяла еще один кренделек, — в сегодняшнем мире столько глупцов.

— В общем, чтобы открыть популярный магазин, особенно много ума не надо. Легко было сообразить, что современный человек может обойтись без чего угодно, только не без нижнего белья. Ну а следующий этап — работа с людьми. Я твердо убеждена, что буду терпеть убытки, если не установлю открытых, честных отношений с моими банкирами и клиентами. Думаю, всем людям нравится, когда к ним относятся чистосердечно и откровенно, а не как к лохам, которым надо просто всучить какой-то товар.

— Ты стоишь за полную откровенность?

— Думаю, доверительные отношения предопределяют успех и в бизнесе, и в личной жизни, — сказала Марджи. — А разве ты с этим не согласна?

Джин задумчиво посмотрела на Ника, затем перевела взгляд на свою собеседницу и кивнула:

— Согласна полностью.

После минутной паузы Марджи заметила:

— Насколько я могу судить, вы знакомы с Гаем уже давно. У вас такие близкие отношения… Вообще все оксфордцы, как мне кажется, знают друг друга с детства, с тех пор, как играли вместе в песочек в детском садике.

— Честно говоря, в начале нашего знакомства у нас не было столь близких отношений. — В голосе Джин появились нотки юмора. — Мы с Гаем познакомились на теннисном корте. И он все время побеждал, а я ужасно злилась из-за этого. Мне захотелось добиться хоть какого-то превосходства над ним, вот и пришлось выйти за него замуж. И он оказался таким лапочкой… — Джин весело засмеялась. — Дорогой, когда ты нас накормишь наконец? — крикнула она Гаю.

— Никогда не гони лошадей, — откликнулся он.

Ник похлопал его по спине и сказал:

— Думаю, барбекю у нас под полным контролем.

Марджи улыбнулась ему, сделала очередной глоток пива и подумала, что детектив Райлэнд тоже лапочка, и она умудрилась это обнаружить, не выходя за него замуж.

— А вы с Ником со своими проблемами справились? Или почти справились? — спросила Джин.

— Смотря что ты имеешь в виду. Во всяком случае, дело о краже пеньюаров, похоже, закрыто. Впрочем, я рада, что все это вообще произошло, иначе я бы не познакомилась с Ником. Он молодец, — заметила Марджи. — Он все умеет. Никак не ожидала встретить такого мужчину в Оксфорде. Здешнее общество отличается от того, в котором росла я. Моя среда была средой «синих воротничков», и я никогда не предполагала, что войду в более аристократическое общество.

— Я тоже родом не из богатой семьи, — заметила Джин. — Мой отец был мясником в нашем городе, то есть в Оксфорде, и у меня и в мыслях никогда не было, что я смогу приблизиться к роду Уоллесов. — Она с нежной улыбкой посмотрела на Гая, который целиком увлекся готовкой гамбургеров. Увлекся так, что один кусок упал в траву. Его тут же схватил и проглотил Боксер, а потом стал терпеливо выжидать, когда хозяин сделает следующую осечку. — Ну вот мы и обменялись сведениями о том, в каких условиях росли. Ты мне чертовски нравишься, Марджи, и, я думаю, Нику тоже повезло, что он встретил тебя. Надеюсь, ты не считаешь, что я вмешиваюсь в ваши отношения, но если ты хочешь услышать мое мнение… А я все равно выскажу его, независимо от того, хочешь ты знать о нем или не хочешь…