— Не воспринимай случившееся таким образом.

— Ты угрожал ему и использовал меня… ты использовал нас… для угрозы. Ты использовал нашу жизнь для… для…

— Прекрати сейчас же! К нам это не имеет никакого отношения. Не мог же я допустить, чтобы все застопорилось из-за того, что этот шут гороховый возомнил, будто я остановлюсь, когда у него поджилки затряслись, ну вот я и дал ему пинка. Вот и все! Дал ему хорошего пинка, только и всего!

Том уже вскочил на ноги и подошел к ограждению. Он начал постукивать пальцами по перилам балкона, глядя вниз на газон.

— Том, взгляни на меня!

— Нет, это ты взгляни! Оцени размеры того, что я делаю, и не вмешивайся, не вмешивайся… — Он начал запинаться. — Масштаб такой, что… — Тут он запнулся и широко развел руками. — Я показываю тебе тем самым, что он не может становиться на пути.

— Том, о чем ты говоришь? — Дженис не решалась к нему приблизиться.

— Подойди! — властно приказал Фелл.

Она смотрела на него во все глаза, не двигаясь с места. Наконец перевела дыхание и попыталась объясниться:

— Выслушай меня, Том. Мы не можем постоянно испытывать вечную угрозу нашему благополучию — моего братца. Мы любим друг друга — это наше, твое и мое. И больше ничье.

— И ничье больше, — согласился Фелл.

— И мы хотим, чтобы и впредь было именно так. Говорю за себя и за тебя. — Она протянула к нему руки. — Это не должно никоим образом измениться. Я не желаю допустить, чтобы наша любовь…

— Но он хочет встать у меня на пути! Он уже на моем пути!

— Том, оставь его в покое. И все прочее тоже. Ты не нуждаешься в Гербе, не нуждаешься во всей этой гонке, борьбе с ветряными мельницами, работе на износ с предельным напрягом ради… уж и не знаю, ради чего. Махни на все рукой, Том, пожалуйста. Ты не нуждаешься…

— Плюнуть на все? — Его голос прозвучал слишком громко. — Бросить, ничего еще не добившись? Я весь в движении, Дженис, и не остановлюсь, пока не получу того, чего еще не получил. Вот о чем я тебе и толкую.

— У тебя есть я.

— Мне нужно нечто большее. Мне нужно все!

Она ощутила себя задетой за живое, и ей захотелось расплакаться.

— Том, пожалуйста! Ты не можешь разбить вот так просто наше счастье. Том, мы должны уехать. Ты нуждаешься в помощи.

— В помощи? — Он засмеялся. — Я больше не нуждаюсь в помощи, потому что могу иметь все…

— Ты нуждаешься в помощи, Том, и в отдыхе. Я помогу тебе всем, чем только смогу. Я удержу…

— Удержишь? Все, кто пытается меня удержать… никто меня больше не удержит…

Она удержала его, резко ударив по щеке, настолько сильно, что он вынужден был замолчать и — неслыханное дело — уступить хотя бы на миг. Но теперь Дженис и сама испугалась не на шутку, не зная, что будет дальше. Фелл пристально смотрел на нее, выжидая, и она наконец собралась с духом.

— Мы же договорились однажды. Я сказала, что, если ты когда-либо используешь мое имя или тот факт, что Герб является моим братом… я сказала, что уйду от тебя.

Фелл закусил губу и продолжал смотреть на нее.

— Я сказала, что уйду от тебя, — повторила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее звучал ровно.

— Просто не становись у меня на пути.

— Ты слышишь меня, Том?

Когда он так и не ответил, она повернулась и ушла в комнату.

Фелл слышал, как хлопнула дверь. Он попытался сказать что-то еще, но вместо этого побежал за нею в спальню. Но Дженис там не было. Он позвал:

— Иди сюда! — И опять: — Приди ко мне!

Потом сел на кровать. Встал, сорвал все одеяла, стал колотить кулаком по подушке и сел опять. Фелл так и сидел некоторое время, а после начал ругаться, быстро произнося проклятия тихим голосом. Один раз он произнес еще: «Дженис», — а затем начал снова клясть все на свете.

Ругательствами делу не поможешь, и вскоре Фелл встал с кровати, быстро вышел из спальни, повинуясь импульсу — действовать, который давил на него, подобно пружине. Он спустился по лестнице, миновал холл и вышел наружу. Полоса света, падающая позади него из открытой двери, высветила гибнущую на газоне траву, пятна голой земли и колючие сорняки. Затем Фелл опять зашел в дом и захлопнул за собой входную дверь. Он отправился на кухню, через нее проследовал в холл, к комнате Риты. Открыв рывком дверь, он увидел ее спящей, с волосами, разметавшимися по подушке. Фелл засмеялся. Когда он сорвал с нее одеяло, а затем ночную рубашку, Рита не успела даже толком проснуться.

Он встал в обычное время, делая все в привычном для себя темпе. Покинул дом еще до пяти. На столе лежало письмо с единственным словом на конверте: «Тому». Но Фелл даже не заметил конверт, и письмо так и осталось лежать на столе.

Он поехал на строительство нового ипподрома, где двое рабочих грузили на грузовик письменный стол Фелла. Все механизмы стояли вокруг, не производя ни малейшего шума, и никого не было снаружи, кроме трех мужчин, которые поодаль махали друг другу и что-то высматривали. В планах случился прокол, в результате чего механизмы простаивали, дожидаясь, когда будет устранена ошибка.

Фелл лишь мельком оглядел стройплощадку и направился к грузовику.

— Он поедет к «Аламо». Знаете, где это? — И, не дожидаясь ответа, предложил: — Следуйте за моей машиной. Поехали!

Фелл забрался в свой автомобиль и покатил прочь. По дороге грузовик потерял его из виду, но они знали, где находится мотель, поэтому позже встретились уже там.

Фелл сидел на телефоне в своем лишившемся стола офисе и продолжал названивать, пока грузчики втаскивали вывезенную отсюда раньше мебель. Он расплатился с рабочими и вручил каждому еще по десять долларов сверху. Столь щедрые чаевые смутили их, и люди хотели было что-то объяснить, но Фелл выставил всех вон и плотно закрыл за ними дверь. Затем он достал свою папку и начал вытаскивать из нее бумаги. Некоторые из них оставил прямо на полу, но большую часть начал выкладывать на стол — они заняли весь стол. Фелл отступил на шаг. Затем взял карандаш и пометил часть документов. Разложил в две стопки и записал что-то на листке бумаги. Время от времени поглядывал в окно, но так как было всего лишь начало седьмого, в такую рань возле плавательного бассейна никого не было видно.

Затем вошел Крипп, даже не поздоровавшись, а его галстук был завязан неправильным узлом.

— Том, сегодня дела обстоят еще хуже. Ты должен попытаться сделать хоть что-нибудь. Послушай меня!..

— Я занят. Крипп. Вот, возьми эти документы и…

— К черту документы!

— Что?!

— Том, брось все на минуту и выслушай, что я скажу.

— У меня возникла лучшая идея. Этот проект нового ипподрома настолько мудрен и накручен, что, я думаю, нам следует начать строительство по новой, на другом конце города с восточной стороны. Вот, все здесь. — Он похлопал по одной из пачек документов.

— Где ты их откопал? Это же те самые, что я отвез к Маккену. У нас соглашение по ним. Сделка с фабрикой.

— Я собираюсь аннулировать сделку. Новый старт — это как раз то, что нам надо!

Крипп застонал. Затем широко расставил ноги и смахнул бумаги со стола — документы запорхали в воздухе.

— А сейчас уймись и выслушай, Том! Тебя ожидают неприятности…

— Ничего подобного! Я ожидаю адвокатов, чтобы оформить с ними акты. У меня есть идея…

— У тебя нет ничего! Ты теряешь то, что еще осталось. — Фелл устремил на Криппа пристальный взгляд. — Хотя бы выслушай! Саттерфилд сматывает удочки.

— Какого дьявола?..

— Дольше ему здесь не продержаться. Знаешь, он спустил с себя последнюю рубашку, пытаясь подкупить членов правления «Недвижимости» и форсируя…

— Глупая сволочь! Я же и толкую тебе, что на старых проектах ставлю пока точку. — Фелл сорвался с места и добавил уже на ходу: — Поехали! Пусть Саттерфилд узнает от нас хорошие новости.

Фелл припустил по коридору, на каждом шагу похлопывая рукой по стене.

— Том, ты же меня не дослушал… — Но Фелл уже не обращал внимания на Криппа.