— И в этой сверхленной разумные обитатели выглядят именно так?

Я помахал копытом.

— Нет. Разумные обитатели — вот эти кролики. Я называю их смерпами.

Я посмотрел на стада кроликов — или смерпов.

— И каждое из этих созданий соответствует определенной личности там, на Земле? Может быть, кому-то, кого мы знаем и любим?

— Людям соответствуют только оливково-зеленые. Смерпы остальных цветов принадлежат к другим видам. Все живое гармонично сосуществует в сверхленной — жуки, кактусы, киты, ганимедские слизистые черви.

— А то, во что превратились мы?..

— Такова реакция сверхленной на наше несанкционированное вторжение. Мы уникальны. Никого подобного нам мы здесь не встретим — за исключением, возможно, злодея, на которого мы охотимся. Хотя за долгие годы он мог научиться маскировке.

— А где сейчас наши настоящие тела?

— Там же, где и были: лежат без сознания под воздействием наркотиков и биомиметических костюмов.

Я еще раз огляделся по сторонам. Сверхленная напомнила мне детские настольные игры. «Сахарная страна». «Дядюшка Уигли». «Лестницы и горки».

— Все, чем мы живем в нашей вселенной, все ужасы и радости, священные тайны и низкое святотатство… все это происходит отсюда?! Из этого рисунка мелками?

— Берн, ты снова делаешь ценные умозаключения. А собственно, почему нечто простое не может дать жизнь чему-то сложному? Так случается сплошь и рядом, даже в обычном космосе. Я имею в виду, атомы водорода ведь служат основным строительным материалом для звезд, верно? Кстати, мне сверхленная нравится. Есть в ней добродетель неиспорченной простоты.

— И полная тупость!

— Об этом не нам судить, Берн. Вперед! Нужно найти рулевого!

— Рулевого?

— Так я называю того, кто заварил всю эту кашу на Земле. Поначалу я дал ему имя «доктор Стрендж», но оно не подходит. Он вовсе не великий волшебник. Скорее напоминает парня, который посадил на мель нефтяной танкер «Экссон Вальдес». Хотя я и подозреваю, что Рулевой обитает в сверхленной невообразимо долгое время, сдается мне, он какой-то недоразвитый. Среди богов такие на десятых ролях.

Я уже начинал чувствовать себя персональным эхом Дарвина, однако не мог сдержаться:

— Бог? Да неужто он заслуживает такого названия?

Мой Маленький Пони, который был Дарвином, погрузился в раздумья.

— Боюсь, это так, Берн. Нет почти никаких сомнений, что большинство из приписываемого Богу на самом деле — работа Рулевого.

Судя по всему, я умудрился изобразить на своей лошадиной морде сомнение, потому что Дарвин продолжил:

— Ты никогда не задумывался, почему — если это Бог, — почему он кажется таким капризным и жестоким, сверх-активным в одно столетие и совершенно пассивным в другое? Теперь у нас есть ответ. Бог — злостный нарушитель вроде нас. Просто он прибыл в сверхленную в незапамятные времена. Скажем, четверть миллиона лет назад. До этого в сверхленной царила тишь да гладь, как и на нашей Земле. С прибытием грубого, неумелого Рулевого все пошло по-другому. Нет, конечно, стремление к энтропии было всегда, но Рулевой поднял иррациональность на новый уровень. Ему, к примеру, ничего не стоит помогать обеим воюющим сторонам!.. Нам предстоит остановить негодяя. Вперед!

Дарвин затрусил к одному из ватно-сахарных деревьев. Пришлось догнать его, чтобы задать следующий вопрос:

— Так я был прав насчет того, что всему в сверхленной есть соответствие в нашем мире?

— Все немного сложнее, однако в целом верно.

— А что происходит на Земле от того, что мы вытаптываем здесь траву?

— К счастью, трава представляет собой космологическую константу, невидимую энергию, принадлежащую вакууму между мирами. Так что мы всего лишь слегка колеблем пространственно-временной континуум.

Повсюду, куда ни глянь, смерпы продолжали сосредоточенно жевать траву, не обращая на нас ни малейшего внимания. Я заметил среди стеблей еще какие-то растения. Например, штуковину с крошечными листьями и гроздью фиолетовых ягод и еще одну с желтым цветком, как у клевера.

— Что это?

— Те, что с ягодами, вызывают беременности. Я как-то случайно поместил среди этих растений несколько зеленых смерпов, и они начали есть их… остальное ты знаешь.

— Матерь божья!

— А клевер вызывает рак. Я отогнал от него нескольких смерпов.

— Дарвин, боже мой, это слишком большая ответственность! Понятное дело, бывали времена, когда мы с тобой держали в руках судьбы целых планет, да что там, дюжин звездных систем — помнишь, что произошло, когда на свободу выбрался Пожиратель Тьмы? Но здесь ведь совсем другое дело. Там мы знали свои возможности и возможности врага. А тут чуть ошибешься, и, глядишь, целую галактику как корова языком слизнула!

— Что верно, то верно, но мы ведь не можем позволить Рулевому околачиваться здесь, особенно теперь, когда мы столько о нем узнали, верно? Наш долг — спасти мир!

— По-моему…

Тут мы добрались до ствола ватного дерева, и Дарвин сказал:

— Каждое из деревьев представляет целый класс объектов. Это — дерево естественных спутников. Именно манипулируя этим деревом, Рулевой сначала сделал Луну зеленой, а потом заставил ее исчезнуть.

Я вздрогнул.

— Так что, мы сейчас восстановим Луну?

— Бери выше. Я уверен, что Рулевой до сих пор здесь!

Крона дерева была такая прозрачная, что я просто не понимал, как что-то может в ней спрятаться.

— На верхушке каждого дерева находится дверь в метафизический пульт управления. Наверняка там и прячется Рулевой. В одиночку я не смог туда добраться, но с твоей помощью…

Я понял, куда клонит Дарвин. Дотянуться до нижних ветвей он мог, только взобравшись мне на спину.

Итак, я встал поддеревом и позволил Дарвину на меня вскарабкаться. Четыре копыта Моего Маленького Пони уперлись мне в спину, затем я почувствовал только два задних, и наконец, вес Дарвина исчез.

Я внимательно наблюдал, как Дарвин перебирается с ветки на ветку. Когда он достиг верхушки, в небе открылась дыра, и Мой Маленький Пони нырнул в нее.

Дыра закрылась.

Я ждал.

Внезапно дыра открылась снова.

Первым из дыры вылетел Рулевой, за ним Дарвин. Оба рухнули вниз, приземлившись на космологическую константу с громким шлепком.

У меня было всего несколько секунд, чтобы рассмотреть Рулевого.

То, что я увидел, оказалось неандертальцем. Волосатый приземистый пещерный человек с нависающими надбровьями и тяжелой челюстью, типичный представитель доисторических охотников на саблезубых тигров.

Дарвин, кряхтя, поднялся на ноги.

— Быстрее! За ним!

Мы бросились в погоню за кривоногим, но удивительно шустрым Рулевым. Бесчисленные смерпы кинулись врассыпную, вызывая бог знает какой переполох в нормальной вселенной.

Я выдохнул на бегу:

— Как… как он попал в сверхленную?

Умеренный галоп не помешал Дарвину начать очередную лекцию:

— Ингредиенты нашего коктейля легко найти на Земле. И я подозреваю, что уединение в пещере среди наскальных рисунков оказало такое же действие, как наши биомиметические цепи.

— Но… как же он прожил здесь столько лет?

— Похоже, он питался смерпами. Я нашел обглоданные кости.

— О-о!..

Рулевой приближался к очередному дереву.

— Нельзя допустить, чтобы он добрался туда! — крикнул Дарвин. — Это дерево гигантских астероидов, сталкивающихся с планетами!

Дарвин пустился вскачь и отрезал Рулевого от его цели. Пещерный человек, оказавшийся единственным богом, которого когда-либо знал наш мир, издал раздосадованный вопль и бросился в другую сторону.

Я начал уставать. Нельзя же целый день участвовать в скачках! Как долго мы сумеем удерживать Рулевого на траве? Раньше или позже он перехитрит нас, и тогда на Земле воцарится настоящий хаос.

По-видимому, Дарвину пришла в голову та же мысль. Он сделал последний отчаянный рывок и бросился на Рулевого, сбив его с ног. Рулевой кубарем покатился прямо на группку оливково-зеленых смерпов.