— Я управляю машинами, которые зажигают Луну. Он управляет машинами, которые гасят ее.

— Машинами?

— О да, все пустое пространство внутри Луны заполнено очень древней и крайне сложной машинерией.

Хорти почесал лоб рукой, которая в прошлом сделала так много победных бросков. Мучительно пытаясь вспомнить хоть что-то из тех немногих лекций по астрономии, которые читали в колледже, он спросил:

— А разве Луна светит не отраженным светом?

Селена весело расхохоталась.

— Какая глупость! Конечно же, нет. Луна светится исключительно благодаря моим трудам. Начиная с новолуния я каждую ночь понемногу сдвигаю рычажки, чтобы Луна все сильнее и сильнее светилась изнутри, а мой коллега уменьшает ее темную часть. Когда наступает полнолуние, он тоже берет выходной. Впрочем, он не посещал Землю уже больше тысячи лет, проклятый болван! После полнолуния процесс идет в обратную сторону. Процедура довольно сложная, и хотя я делаю это уже много тысяч лет, все равно приходится быть очень внимательной. Как вспомню, каких дров я умудрялась наломать поначалу… некоторые виды человекообразных даже вымерли!

Череп Хорти словно зажали в огромных тисках.

— Дорогая, у тебя серьезные проблемы, и речь вовсе не о том, как тебе добраться домой. Судя по всему, ты лакомый кусочек для парней со смирительными рубашками.

Селена, кажется, даже не сильно рассердилась на его слова.

— О Трой, я понимаю, тебе трудно поверить, но сегодня ночью ты получишь неопровержимые доказательства.

Одним движением Хорти вскочил на ноги.

— Сегодня ночью? Я не собираюсь возиться с тобой до ночи!

Селена положила на локоть Хорти лилейно-бледную руку.

— Ну же, Трой, разве я была так плоха нынче ночью?

— Хватит называть меня Троем! — Он стряхнул ее руку. — Меня зовут Хорти. Хорти Лопенблок.

Селена хихикнула.

— Какое неподходящее имя. Ты уверен, что тебя именно так и зовут?

— Само собой, уверен! Не веришь, покажу тебе дюжину именных кубков!

— В этом нет необходимости… Хорти. Я уверена, что в дальнейшем мы будем практиковать по отношению друг к другу абсолютную честность. Кстати, скажу честно, я просто умираю с голоду. Что у нас на завтрак? Или лучше сказать: на обед?

Раздражение Хорти как-то понемногу испарилось — слишком уж много эмоций испытал он за столь короткое время. Он вяло попытался как-то все же разрешить неразрешимую проблему:

— Так ты, значит, не уходишь?

Селена сжала губы в тонкую линию и отрицательно покачала головой.

— М-м… ну… в тренировочном лагере наш повар научил меня печь оладьи с шоколадной крошкой.

Селена захлопала в ладоши.

— Великолепно! У нас на Луне нет шоколада. Это одна из тех чудесных вещей, которыми я каждый месяц лакомлюсь на Земле. Какая марка?

— А?

— Какая марка шоколада?

— Кьяраделли.

— Великолепно!

К огромному удивлению Хорти, оставшаяся часть столь неудачного дня прошла достаточно приятно. Селена не трепала попусту языком, что всегда действовало Хорти на нервы. За посыпанными шоколадной крошкой оладьями — круглыми, как полная луна — она не проронила ни слова, кроме нескольких восторженных восклицаний. Потом вымыла посуду и тщательно протерла каждую тарелку и чашку, словно это какая-то невероятная драгоценность.

— Ты не представляешь, Хорти, как это здорово! Мне так редко доводится заниматься простыми делами. У меня ведь целая армия слуг, которые не позволяют мне и пальцем пошевелить.

— Слуги? Всякие там дворецкие и горничные?

— Ну… не совсем так.

Около четырех часов пополудни Селена спросила, нельзя ли им съездить в город.

— Поскольку мои посещения Земли длятся ровно двадцать четыре часа, у меня никогда еще не было возможности поближе познакомиться с Сан-Франциско, а забраться куда-то дальше я и не рисковала. Может, ты покажешь мне что-нибудь?

Хорти предпочел не замечать в ее речи то, что казалось ему безумием.

— Да, в общем, можно. Ты когда-нибудь бывала в стрип-клубах?

— А что это?

— Ну… там… а, ладно, забудь. Поедем посмотрим дурацкий мост и все такое.

В городе они посетили стандартные туристические достопримечательности, причем Хорти демонстрировал полное к ним безразличие, надеясь таким образом отпугнуть новую подружку, и рассказывал дурацкие байки, которые придумывал тут же на ходу. Впрочем, Селена воспринимала все с наивным восторгом. К семи часам они сидели в ресторане, наслаждаясь видом на Тихий океан.

Когда солнечный диск коснулся горизонта, Селена пришла в возбуждение.

— Будь я дома, после захода солнца ты увидел бы низко над горизонтом первый тоненький месяц. А теперь я даже и не представляю, что произойдет.

— А, ну да, конечно. Ты будешь доедать свои креветки?

Солнце постепенно опускалось в кроваво-красный океан, небо меняло цвет с фиолетового на сиреневый. Селена, не отрываясь, смотрела на запад. Доев ее креветки, Хорти поднял глаза и посмотрел в ту же сторону. И как раз вовремя.

Словно круглая линза внезапно включенного фонаря, в небе вдруг возникла полная Луна. За каких-то три секунды она несколько раз поменяла цвет: золотой, синий, зеленый и светло-коричневый. А потом эта шизофреническая картина исчезла, оставив после себя полную темноту.

Вилка Хорти с мелодичным звоном упала на пол. Нижняя челюсть едва не последовала за ней. Кое-кто из посетителей ресторана отреагировал подобным же образом.

Селена просто кипела.

— Идиот! Ну, он меня доконал! Только доберусь я до него!..

Хорти казалось, что голос его идет откуда-то из мошонки:

— Матерь божья! Так ты не трепалась?

— Конечно же, нет. Неужели богиня опустится до обмана?

Сказать, что мир сошел с ума от неправильного поведения Луны, означало бы выразить реакцию обычного падкого до сенсаций обывателя. Во-первых, странную свистопляску земного спутника можно было видеть лишь на ночной половине планеты. Вторая половина пребывала в неведении до следующей ночи, которая просто оказалась безлунной. В полушарии Хорти большинство потенциальных наблюдателей не дало себе труд в нужный момент поднять глаза к небу, а потому упустило нарушившее все законы природы зрелище. Что до астрономов, те, само собой, сходили с ума толпами. Заснятое профессионалами и любителями зрелище никак не позволяло объявить его массовым гипнозом или чем-то в этом роде. Попав в средства массовой информации, снимки вызвали двадцатичетырехчасовой ажиотаж и были вытеснены с первых полос только лишь свеженьким сексуальным скандалом, в котором оказались замешаны канадский премьер-министр и ведущая детского утреннего телешоу. (Как выяснилось, костюм ведущей, от которого сходили с ума миллионы подростков, и привлек нездоровое внимание премьера.)

Что до среднестатистического городского, сельского и пригородного жителей, то, по правде сказать, исчезновение Луны их особо не обеспокоило. Большинство из них и так никогда ее не замечали. Спросите гипотетического «Человека С Улицы», занятого своими проблемами, какая сейчас фаза Луны, и получите в ответ ничего не понимающий, тупой взгляд.

Так что вскоре на свет появились самые разные теории, объясняющие измененное альбедо Луны: облако космической пыли, вторжение пришельцев и Рука Божия. Приливы и отливы никуда не делись — лунная гравитация не нарушилась, — искусственные спутники, обеспечивающие связь, как летали, так и продолжали летать, так что люди особенно и не беспокоились. Если не считать пары песенок и шуток в ночных телешоу, в остальном через пару дней люди совершенно выбросили из головы исчезновение извечной земной подружки.

Чего, впрочем, нельзя сказать о Селене и Хорти.

По дороге № 101, ведущей на север от Сосалито, Хорти в ужасе вжимался в пассажирское сиденье автомобиля Селены, пытаясь вспомнить, как же он согласился, чтобы она села за руль. Ее манера вождения абсолютно точно характеризовала тот тип автомобилиста, коим Селена, по ее словам, и являлась: шофер-самоучка, садящийся за руль раз в месяц с момента изобретения автомобиля. Ее стиль представлял собой уникальную смесь энтузиазма, ложной уверенности в себе и легкомыслия. По мере того как они непонятным образом избегали аварий, Хорти начинал молиться единственному божеству, которое знал кроме Селены — Верховному Тренеру, — Хорти всегда представлял его в виде медведя ростом с небоскреб и в фетровой шляпе размером под стать дирижаблю.