Нет, все-таки после того как завершится эта напасть, некоторых вещей ему точно будет недоставать.

Гордость космической флотилии Диснея — ракета, сконструированная Вернером фон Брауном, еще семьдесят пять лет назад была украшением парка развлечений «Земля будущего» и по виду годилась только для того, чтобы венчать собой какую-нибудь древнюю литературную награду. Однако внешний вид ракеты, как и в случае с Ли’лом, был обманчив. В причудливой оболочке заключалось новейшее оборудование для космических путешествий. Корабль регулярно перевозил богатых и изнеженных туристов к дальним аттракционам Диснея.

Сегодня, однако, старомодный, полностью экипированный летательный аппарат готовился взмыть вверх, совершив полет, призванный спасти Землю. На борту его летел только один пассажир.

Мэр Дакбурга Флойд Рэйми.

На безопасном расстоянии от ракеты стоял Гиро с друзьями: Джинджер и Ли’лом. Последний надел на остроконечную голову из сверхпрочного стекла маленькую шляпу, какие носят китайские кули, исключительно как дань уважения летней флоридской моде, хотя сейчас солнце и скрывал туман. Все надеялись, что скоро оно снова засияет, а пока светило затеняла массивная белая крыша из тумана, который собрался из всех уголков и щелей планеты.

Помощнику поменяли корпус и стерли память о последних часах жизни. Теперь Ли’л неизменно отрицал, что в предыдущем воплощении пожертвовал жизнью ради хозяина — даже предъявленный ему старый корпус не убедил Помощника. Ли’л яростно нацарапал свою первую посмертную записку и протянул ее Гиро.

Гиро изумленно прочел вслух:

— «Даже святой Азимов никогда не опускался до такой слезливой мелодрамы! Ни за что не поверю!» Чего ты так раскипятился из-за ерунды, а, Помощник? Впрочем, если ты утверждаешь, что не испытываешь ко мне никаких чувств, что ж, твое дело. А меня теперь не проведешь.

Ли’л уткнулся носом в хозяина и поспешил вон из комнаты. Еще неделю после этого отважный робот исполнял свои обязанности с видом рабской покорности; впрочем, Гиро это только забавляло.

Поняв, как победить упрямый туман, Гиро не стал медлить. Он пригласил в свой офис мэра Рэйми. Когда славный, но буйный малый вошел в кабинет, Гиро с удовольствием отметил, что мыслительные шары мэра, несмотря на продолжающийся судьбоносный кризис, отражают привычную пустоту. На белом холсте возились фигурки из детского букваря: Дик, Джейн и Спот.

— Мэр Рэйми, а не хотелось бы вам заслужить славу спасителя человечества от этой злосчастной чумы? Уверен, благодарные народы предложат любую награду, какую вы только пожелаете.

На лице мэра застыло изумленное выражение, а в его мыслительном шаре появилось изображение жулика, пытающегося всучить деревенскому простачку Бруклинский мост.

— Э-э… а-а… это… к тому времени я еще буду жив, чтобы получить эту, как ее, награду?

— Разумеется. Вся загвоздка в том, что вам придется провести целый год на орбите.

Мэр мгновенно прикинул все выгоды и убытки — в мыслительном шаре появилась доска с написанным мелом уравнением: 2+2=?

— Только из доверия к вам, Гиро, — наконец согласился он.

Искренне тронутый, изобретатель хлопнул мэра по плечу. Туман тут же воспроизвел искусственное облачко и стайку моли, словно пиджак Флойда годами пылился в чулане.

Получив согласие мэра, Гиро занялся своим простым планом — вариацией на тему легенды о Крысолове.

Кроме прочих качеств, туман имел свойство собираться к одиночному источнику мыслей. От Гиро требовалось всего лишь изготовить этот мощный точечный источник, способный заглушить все остальные. Однако для того чтобы не мешать туману течь в одном направлении, человеческая наживка должна была обладать полным отсутствием собственных мыслей.

Этому условию Флойд Рэйми соответствовал на сто процентов.

С помощью Ли’ла Гиро быстренько смастерил новую версию своей думающей шляпы — она должна отдать команду, которой умный туман не сможет ослушаться. В присутствии высших государственных чиновников мэра запихнули в ракету вместе с включенной шляпой. Результат превзошел все ожидания.

Туман немедленно начал собираться над ракетой, образовав огромный, словно дирижабль, мыслительный шар, содержащий только одно слово:

Команда передавалась от одного реплицирующего наноустройства к другому. Получив сигнал, наноустройства тут же передавали его, словно жезл, своим удаленным собратьям. За неделю все мельчайшие частицы тумана оказались собранными в одном месте. Туман образовал вокруг ракеты ровное полотнище размером во множество квадратных миль. Плотный, словно облако, он создавал иллюзию грозового неба.

А на удаленном командном пункте Гиро радовался, как ребенок. Изящество решения заставило его забыть свою первоначальную глупость. Оставалось только отправить мэра в космос вместе со всем собравшимся туманом.

— Ну, думаю, пора, — сказал Гиро.

Джинджер перестала диктовать на карманный компьютер последнее сообщение и сжала руку Гиро.

— Я горжусь тобой. Ты никогда не сдаешься!

— Возможно, у этого качества есть и обратная сторона. Именно то, что я не мог смириться с твоим равнодушием, и стало причиной всех неприятностей.

— Ах, Гиро, какой женщине не польстило бы, что ее любят так сильно! Чтобы завоевать мое сердце, ты был готов пожертвовать будущим цивилизации!

Ли’л покрутил пальцем на уровне воображаемого виска и с отвращением отвернулся. Гиро и Джинджер поцеловались. А затем, используя свой карманный компьютер, Гиро осуществил запуск.

Изобретатель ожидал, что ракета прорвет полуживое облако и потащит его за собой. Однако он упустил из виду, что облако обладает собственным разумом. Пытаясь отодвинуться от ракеты на безопасное расстояние, оно поднялось вверх, как только почуяло первое движение. Когда ракета начала подъем, облако стало подниматься вместе с ней, словно плащ или гигантский измятый носовой платок, наброшенный на нос корабля.

Скоро и ракета, и облако превратились в едва видимую точку. Обрадованные наблюдатели зааплодировали. Джинджер протянула Гиро свое передающее устройство, чтобы он сделал публичное заявление.

— Жители Земли, я бесконечно извиняюсь за те мучения, которые вам пришлось испытать в последние недели. В космическом вакууме остатки тумана, не имея материала для воспроизведения, уничтожатся в течение года. Обещаю, что мое изобретение больше не доставит вам никаких хлопот.

Впрочем, за то время, что пройдет между появлением на горизонте первых космических флотилий пришельцев и их высадкой на Землю, Гиро еще наверняка усомнится в мудрости своего последнего решения — установить на орбите гигантский приветственный транспарант.

«Stink Lines». Перевод М. Клеветенко

Ярость — это гнев высшей пробы, неизменный спутник экзальтированных особ и судьбоносных мгновений.

Я себя к экзальтированным особам никоим образом не отношу, в исключительность моего начальства не верю и посему не склонен истолковывать случившееся как нечто из ряда вон выходящее. Насколько я могу судить, это был обычный, если не сказать самый заурядный день работы на Нечто.

Но, черт побери, меня просто душила злость!

Предлагаю вашему вниманию логическую нестыковку: погруженный в океан света, я был к нему глух. Равно как и слеп к окружающему шуму вследствие временного переключения нейронных цепочек.