В момент, когда сюжет очередной серии достиг своей кульминации, Кена кто-то вдруг тронул за плечо.

Он обернулся.

Перед ним стоял сам мэр Роквилля — Чарльз Аптон Фэрлей.

Кен окаменел.

— Э-э… господин мэр… Чем могу быть полезен?

— Идем со мной, живо!

Не сказав родным ни слова, Кен поспешил за мэром. По правде говоря, выбора у него и не было, поскольку сановник схватил его за руку и потащил за собой.

— Поможешь мне! — бросил мэр на ходу.

— Я? — растерялся Кен. — Но что я могу сделать?

— Отберешь у Бонни кольцо. Я больше ни минуты не желаю терпеть этот ее дерьмовый мирок! Поначалу круто — быть главным и иметь все что хочешь, — но теперь мне уже как-то не по себе. Эти проклятые зомби вокруг, все бабы на одно лицо… А я хочу трахать разных, черт побери!

— Как вы сказали? — переспросил Кен.

— Что?

— Ну… непонятное слово — тра…

Мэр схватился за голову.

— В бога душу мать! Ну конечно, я и забыл, ты же ничего не знаешь. Это все она, Бонни! Даже я, и то забываю, как только отойду надолго от кольца. Едва сумел вырваться, чтобы тебя найти.

— Я не совсем понимаю, господин мэр, — вежливо сказал Кен. — Если вы хотите получить от миссис Фэрлей какую-то драгоценность, то почему бы вам не попросить ее или просто не взять? Вы же хозяин, глава семьи… Отец Города!

— Она наложила на меня какое-то заклятие, я даже дотронуться до кольца не могу… Пошли скорее, нельзя терять ни минуты! Скоро сам все поймешь, жестянщик! Ты эту кашу заварил, тебе и расхлебывать.

— Я в вашем полном распоряжении, господин мэр, — с достоинством кивнул Кен.

— Вот и славно. Давай шевелись!

Они протолкались к самой трибуне для выступающих. Наверху, спиной к ним, стояла супруга мэра и весело махала рукой восторженной публике. Рядом с миссис Фэрлей стояли чиновники рангом пониже, и Кен впервые обратил внимание, что никто из них не приближался к ней вплотную, словно боясь вступить в невидимый запретный круг.

Мэр зашептал Кену на ухо:

— На половине моей речи я ее толкну, а ты подбежишь и снимешь с руки кольцо. Только не вздумай надеть сам, слышишь? Отдашь мне!

— Мне все-таки кажется, — замялся Кен, — что такие радикальные действия…

— Делай, что говорю! Потом все поймешь. Ну?

— Как я могу отказаться выполнить приказ того, кто получил свои полномочия от самого Короля!

— Вот это другое дело, жестянщик! Я на тебя надеюсь. Не просри момент!

— Не про… что?

Но мэр уже поднимался на трибуну, оставив Кена позади в тени деревьев. Послышались приветственные аплодисменты. Прочистив горло и постучав по микрофону, Фэрлей начал речь.

Кен нервно переминался с ноги на ногу, поглядывая на ступеньки, ведущие наверх. Такого удивительного происшествия он не помнил за всю свою жизнь. Зачем мэру понадобилось решать чисто домашний спор таким варварским способом, да еще на публике и с чужой помощью?

Может быть, это просто сон? Ну да, так и есть, подумал Кен. Наверное, та странная туфля слишком сильно ударила меня по голове, я сейчас лежу на полу без сознания и вот-вот очнусь…

Но он не очнулся. И очень скоро момент, которого он так боялся, наступил.

Мэр вдруг развернулся и отвесил ничего не подозревавшей супруге ужасающей силы пинок. Миссис Фэрлей не удержалась на ногах. Не успела ее голова удариться о доски трибуны, как Кен уже мчался вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Подскочил к лежащей женщине… и картина прошлых событий внезапно вспыхнула перед его глазами.

Взгляд Бонни был затуманен, она отчаянно пыталась сохранить сознание. Однако, прежде чем ей удалось сосредоточиться и воспользоваться силой СТП, Кен стащил с ее пальца кольцо и надел на свой.

5. Нефтяной кризис

Кендрик Скай был последним человеком, оставшимся в живых.

Впрочем, даже не вполне человеком.

Он был Великим Механиком.

Половина его тела, точнее, правая половина, была заменена механическими частями. Рука заканчивалась комплектом гаечных ключей и отверток. В боку была дверца, за которой находился пульт регулирования и настройки. Специально разработанная правая ступня позволяла более эффективно взаимодействовать с педалями акселератора и тормоза. Из спины торчал пучок соединительных кабелей с разъемами. Свернутые наподобие лассо, они висели на плече.

Кена разработали в рамках секретной программы министерства обороны, которому понадобился мастер-механик высшего класса для обслуживания военных транспортных средств. Получив смертельное ранение во время вьетконговской атаки под Данангом, он был спасен армейскими специалистами, но превратился в киборга.

Налогоплательщикам это обошлось недешево.

Кен был жестянщиком стоимостью в шесть миллионов долларов.

Он едва начал привыкать к своей новой жизни, как мир поразила Чума Диско.

Вызванная, по всей видимости, каким-то вирусом, занесенным из дальнего космоса, болезнь напоминала «танцующую манию» средневековья. Ведущие ученые за несколько недель до собственной гибели выдвинули гипотезу, что и та, прежняя, эпидемия была результатом подобного космического контакта. Жертвы Чумы Диско испытывали невероятное возбуждение и начинали лихорадочно вращаться вокруг своей оси со скоростью приблизительно сто двадцать пять оборотов в минуту, падая в конце концов замертво от истощения. За тот короткий срок, в который пандемия охватила мир, приведя к разрушению всей исследовательской инфраструктуры, медики просто не могли успеть разработать вакцину. В результате широкое распространение получили так называемые народные средства. К примеру, ошибочно считалось, что защитой может послужить особая синтетическая ткань на основе нейлона под названием «киана», а также золото в больших количествах. В результате многие жертвы Чумы Диско встречали смерть обернутыми в блестящие шелковистые одеяния и увешанные драгоценностями.

Будучи человеком лишь частично, Кен единственный оказался невосприимчив к ужасной инфекции. Однако даже он время от времени ощущал странные атавистические подергивания своей левой половины. Вынужденный бессильно наблюдать за вымиранием всего остального человечества, он едва не сошел с ума.

Душевное здоровье Кена спасла работа.

Используя свои новые механические навыки и имея в распоряжении гигантские армейские резервы, оставшиеся без хозяев, он смог создать для себя некое подобие друзей. Он наполнил салон автомобиля компьютерной начинкой, поместил лентопротяжные устройства памяти в багажник и таким образом осуществил свою давнюю мечту.

Кен создал парк разумных машин.

Окруженный своими творениями, последний человек на Земле стал приноравливаться к новым обстоятельствам. На самом деле, хоть он и стыдился признаться в этом самому себе, без людей жить стало даже легче. Глупые машины из мяса и костей были слишком эмоциональны и непредсказуемы. С ними Кену никогда не удавалось наладить нормальных отношений. С машинами куда спокойнее, от них знаешь, чего ожидать. Даже самый близкий человек, его старый наставник Риз Хорот, и тот подвел его. Так что хоть сам Кен никогда бы не пошел на то, чтобы уничтожить человечество, катастрофа не стала для него концом света.

Апокалиптический мир жил по своим законам, и жил в общем неплохо.

Пока не разразился нефтяной кризис.

Кен восседал на импровизированном троне, собранном из останков неудачных экспериментов. Трон высился посреди летного поля заброшенного аэропорта. Бескрайнее пространство, залитое бетоном, было заполнено автомобилями. Их моторы работали на холостом ходу, и в воздухе висела голубоватая дымка выхлопных газов, защищая Кена от палящих лучей солнца. Глухой рокот тысяч двигателей звучал музыкой в ушах Кена, такой же сладостный, как дыхание спящего младенца для любящей матери.

Ближайшие машины составляли личную гвардию Великого Механика. Мощные и агрессивные «барракуды», «мустанги», «файерберды» и «камаро» угрожающе рычали, клацая челюстями капотов, готовые разорвать любого из подданных, кто осмеливался приблизиться, движимый любопытством или желанием перемолвиться словом с верховным правителем.