Вчера был Йом-Кипур. Без Мириам все праздники грустные. Хуже всего будет Суккот, потому что я буду вспоминать, как Шон помогал нам строить шалаш, как мы все вместе ели внутри, и это было до того, как кто-то узнал или начал подозревать про Шона и Мириам. Зачем они влюбились, поженились и все испортили?

Суккот был веселее, чем я ожидала, в основном благодаря дяде Шмулю. Он очень веселый и умный, и в этом году он построил нам прекрасный шалаш. Он гвоздем продавил консервные банки, мы поставили туда свечи, и они очень красиво освещали наш стол. Мы ели наверху в шалаше, было довольно тепло. Дядя Шмуль сказал, что выкурит свою вечернюю сигару на улице, на пожарном выходе у шалаша. Не знаю, почему мне вдруг захотелось поговорить обо всем с дядей Шмулем, но я описала ему свои поездки в Верхний город, рассказала, как видела Мириам, как боялась заговорить с ней. Он взял мою руку, погладил ее и сказал: «Не бойся, Зиппора. Никогда не бойся любить». Это удивило меня. И тогда я рассказала ему, как невыносимо для меня было мамино решение о том, что нужно сидеть «шиву». Как мне больно, что мама считает Мириам мертвой, и как на Йом-Кипур я пыталась спросить об этом Бога. И почувствовала, что даже Бог не помог мне понять этого. Я рассказала дяде Шмулю, что спросила Бога: что хорошего в том, что женщина относится к своему живому ребенку, как к мертвому? И что теперь все эти вопросы кажутся мне смешными.

Потрясающая новость. И всего через пятнадцать минут зажгут субботние свечи. Но все равно я попробую писать на английском, а не на идише. Сегодня Борис отвел меня в театр. Он работал за сценой в театре «Талия». Я сидела за кулисами тихо, как обычно, когда он работает, и смотрела пьесу. Это была постановка «Рабби Акиба и двадцать четыре тысячи его учеников» с Йоклом u Минни Лейбовиц. Начальник рабочих сцены говорит Борису, что девушка — помощница по реквизиту — всегда такая рассеянная, половину рабочего времени не показывается вовсе, и ему нужен кто-то другой вместо нее. Борис смотрит прямо на меня и говорит: «Ну как, Зиппи? Хочешь быть помощницей? Эта пьеса идет всего три раза в неделю — по субботам (после захода солнца), воскресеньям и четвергам». Это сон? Я думаю: «Твои бы слова да Богу в уши!» И отвечаю: «Конечно!» Я боялась, что мама запретит. Но она не запретила, когда услышала, что Борис сам будет приводить меня домой из театра по вечерам. Единственный плюс в том, что Мириам и Шон поженились, это то, что по сравнению с их свадьбой все остальное кажется маме не таким ужасным. Начинаю работать всего через несколько дней. Я так рада, не могу дождаться.

Наверно, через неделю смогу наизусть прочитать отрывок из «Гайаваты». Все думаю, что из «Гайаваты» получилась бы чудесная пьеса на идише. Если в еврейском театре ставят пьесы Шекспира, почему бы не поставить Лонгфелло? Дядя Шмуль помогает мне делать задания по арифметике. Он отлично разбирается в десятичных дробях и хорошо знает проценты. Итци тоже все это знает, но Итци считает в уме и постоянно повторяет: «Ты что, не понимаешь? Ты что, не понимаешь?» Хотя Итци говорит по-английски гораздо лучше, но дядя Шмуль все объясняет намного понятнее.

Я так рада, что дядя Шмуль к нам переехал. Он единственный, кто действительно обращается со мной, как с равной, и похоже, что у него всегда есть для меня время. Папа постоянно занят на репетициях. Мама просто не обращает внимания ни на что, кроме работы — у нее новые заказы, а Това постоянно в заботах о профсоюзе. Дядя Шмуль не только объясняет десятичные дроби, он еще рассказывает мне о тех ужасных вещах, которые происходят в России. Дядя Шмуль много знает. В России он был членом организации «Бунд». Они устраивали тайные собрания в лесах, в крестьянских сараях, в тихих деревнях.

Царское правительство ненавидело «Бунд», но «Бунд» продолжал работу и начал печатать листовки, рассказывающие о правах человека, а многие лидеры организации устраивали демонстрации. Скоро царь начал сажать членов организации в тюрьмы, убивать и пытать. Царь издавал все более жестокие постановления и законы. Дядя Шмуль говорит, что царская власть для еврейского народа — как веревка палача, затягивающаяся на шее. Дядя Шмуль рассказывает, что, когда царские солдаты хотят убить евреев быстро, они устраивают погромы. Я спросила дядю Шмуля: «Вы считаете, что царь Николай по-настоящему злой? Папа говорит, что он просто очень глупый». А дядя Шмуль ответил очень интересно: «Думаю, существует грань, за которой глупость превращается в зло, и царь переступил эту грань много лет назад. Да, он злой». Я думала об этом всю ночь. Понимаете, что я имею в виду, дядя Шмуль обсуждает со мной разные проблемы, как с равной.

Вчера вечером я впервые выполняла работу помощницы по реквизиту. В театр я пришла очень рано. За кулисами много реквизита, который нужно выдавать рабочим и актерам, когда они заходят за сцену во время представления. Они называют этот реквизит «раздачами». Раздачи должны быть очень хорошо организованы, всегда быть наготове. В сценарии четко обозначено, когда что потребуется. Борис заранее дал мне сценарий, и я очень хорошо его изучила. Я справилась великолепно! Это было так здорово. Все актеры хвалили меня, а начальник рабочих сцены сказал, что я просто золото!

Я люблю свою работу. Сегодня был третий вечер, когда я работала в театре «Талия». Теперь я всех актеров знаю по именам. Они зовут меня Зиппи. После работы Борис и Мэми отвели меня в кафе, мы ели пирожные. Они очень любят друг друга. Они сказали, что хотят пожениться, когда накопят достаточно денег. У них будут очень красивые дети. У Мэми красивейшие рыжие волосы, и я попросила ее никогда не носить парик. Она ответила: «Зачем мне парик? Я теперь американка!»

Угадайте, что случилось? Я теперь восьмиклассница. Я догнала детей своего возраста. Я так рада. На прошлой неделе я читала наизусть отрывок из «Гайаваты», и учительница очень хвалила меня, но все равно перевод в восьмой класс стал сюрпризом. Учительница сказала, что с математикой в восьмом классе я справлюсь, а читаю и пишу так хорошо, что трудностей у меня не будет. Блю тоже перевели в следующий класс. Она семиклассница, но думаю, что к Пуриму она перейдет в восьмой класс. Мне так хочется рассказать Мириам, что я уже в восьмом классе.

У меня очень много дел. Мы с Мэми ходили смотреть зал, где они с Борисом, возможно, отпразднуют свадьбу весной. Потом Мэми повела меня в магазин на Кэнэл-стрит выбирать красивую ткань для ее платья. Она сказала, что, поскольку у нее нет ни матери, ни сестер, она просит меня быть ее свадебной советницей. Кроме этого, у меня много заданий в школе. В восьмом классе учиться не так легко. Самое простое — правописание. В тестах по орфографии я не делаю ни одной ошибки. География сложнее. Многое надо запоминать — все штаты и их столицы, перечень природных ресурсов и сельскохозяйственную продукцию, производимую в каждой части страны. Еще я должна написать доклад про президента. Мы тянули имена президентов из шапки. Мне достался Миллард Филмор. Я даже никогда не слышала о таком президенте! И конечно, я продолжаю работать помощницей по реквизиту. Скоро эта пьеса уйдет со сцены. Надеюсь получить работу в другой пьесе.

Мама толстеет с каждым днем. Это будет большой ребенок. Она счастлива, это точно. Она хочет мальчика, хотя говорит, что ей все равно, лишь бы ребенок был здоров. Надеюсь, этот ребенок не будет отнимать слишком много времени. Вдруг мне придется за ним ухаживать или помогать так, как Блю помогает своей матери? Вдруг мне придется отказаться от работы в театре? Эта работа — начало моей карьеры. Слово «карьера» я выучила на этой неделе. Мне оно нравится. Карьера! Это больше, чем работа. Это жизнь.