Тот — вздохом взлелеянный,

Те — жестоки и смуглы.

Залетного лебедя

Не обижают орлы.

К орлам — не по записи:

Кто залетел — тот и брат!

Вольна наша трапеза,

Дик новогодний обряд.

Гуляй, пока хочется,

В гостях у орла!

Мы — вольные летчики,

Наш знак — два крыла!

Под гулкими сводами

Бои: взгляд о взгляд, сталь об сталь.

То ночь новогодняя

Бьет хрусталем о хрусталь.

Попарное звяканье

Судеб: взгляд о взгляд, грань о грань.

Очами невнятными

Один — в новогоднюю рань…

Не пей, коль не хочется!

Гуляй вдоль стола!

Мы — вольные летчики,

Наш знак — два крыла!

Соборной лавиною

На лбы — новогодний обвал.

Тоска лебединая,

В очах твоих Дон ночевал.

Тоска лебединая,

Протяжная — к родине — цепь…

Мы знаем единую

Твою, — не донская ли степь?

Лети, куда хочется!

На то и стрела!

Мы—вольные летчики,

Наш век — два крыла!

18 января 1922

Каменногрудый,

Каменнолобый,

Каменнобровый

Столб:

Рок.

Промысел, званье!

Вставай в ряды!

Каменной дланью

Равняет лбы.

Хищен и слеп,

Хищен и глуп.

Милости нет:

Каменногруд.

Ведомость, номер!

Без всяких прочих!

Равенство — мы:

Никаких Высочеств!

Выравнен? Нет?

Кланяйся праху!

Пушкин — на снег,

И Шенье — на плаху.

19 января 1922

Не ревновать и не клясть,

В грудь призывая — все стрелы!

Дружба! — Последняя страсть

Недосожженного тела.

В сердце, где белая даль,

Гладь — равноденствие — ближний,

Смертолюбивую сталь

Переворачивать трижды.

Знать: не бывать и не быть!

В зоркости самоуправной

Как черепицами крыть

Молниеокую правду.

Рук непреложную рознь

Блюсть, костенея от гнева.

— Дружба! — Последняя кознь

Недоказненного чрева.

21 января 1922

По нагориям,

По восхолмиям,

Вместе с зорями,

С колокольнями,

Конь без удержу,

— Полным парусом! —

В завтра путь держу,

В край без праотцев.

Не орлицей звать

И не ласточкой.

Не крестите, —

Не родилась еще!

Суть двужильная.

Чужедальняя.

Вместе с пильнями,

С наковальнями,

Вздох — без одыши,

Лоб — без огляди,

В завтра речь держу

Пóтом огненным.

Пни да рытвины, —

Не взялась еще!

Не судите!

Не родилась еще!

Тень — вожатаем,

Тело — зá версту!

Поверх закисей,

Поверх ржавостей,

Поверх старых вер,

Новых навыков,

В завтра, Русь, — поверх

Внуков — к правнукам!

(Мертвых Китежей

Что нам — пастбища?)

Возлюбите!

Не родилась еще!

Серпы убраны,

Столы с яствами.

Вместе с судьбами,

Вместе с царствами.

Полукружием,

— Солнцем за море! —

В завтра взор межу:

— Есмь! — Адамово.

Дыхом-пыхом — дух!

Одни — пóножи.

— Догоняй, лопух!

На седьмом уже!

22 января 1922

Не похорошела за годы разлуки!

Не будешь сердиться на грубые руки,

Хватающиеся за хлеб и за соль?

— Товарищества трудовая мозоль!

О, не прихорашивается для встречи

Любовь. — Не прогневайся на просторечье

Речей, — не советовала б пренебречь:

То летописи огнестрельная речь.

Разочаровался? Скажи без боязни!

То — выкорчеванный от дружб и приязней

Дух. — В путаницу якорей и надежд

Прозрения непоправимая брешь!

23 января 1922

Верстами — врозь — разлетаются брови.

Две достоверности розной любови,

Черные возжи-мои-колеи —

Дальнодорожные брови твои!

Ветлами — вслед — подымаются руки.

Две достоверности верной разлуки,

Кровь без слезы прóлитая!

По ветру жизнь! — Брови твои!

Летописи лебединые стрелы,

Две достоверности белого дела,

Радугою — в Божьи бои

Вброшенные — брови твои!

23 января 1922

И марш вперед уже,

Трубят в поход.

О, как встает она,

О как встает…

Уронив лобяной облом

В руку, судорогой сведенную,

— Громче, громче! — Под плеск знамен

Не взойдет уже в залу тронную!

И марш вперед уже,

Трубят в поход.

О, как встает она,

О как встает…

Не она ль это в зеркалах

Расписалась ударом сабельным?

В едком верезге хрусталя

Не ее ль это смех предсвадебный?

И марш вперед уже,

Трубят в поход.

О, как встает она,

О как —

Не она ли из впалых щек

Продразнилась крутыми скулами?

Не она ли под локоток:

— Третьим, третьим вчерась прикуривал!

И марш вперед уже,

Трубят в поход.

О как —

А — в просторах — Норд-Ост и шквал.

— Громче, громче промежду ребрами! —

Добровольчество! Кончен бал!

Послужила вам воля добрая!

И марш вперед уже,

Трубят —

Не чужая! Твоя! Моя!

Всех как есть обнесла за ужином!

— Долгой жизни, Любовь моя!

Изменяю для новой суженой…

И марш —

23 января 1922

Завораживающая! Крест

Нá крест складывающая руки!

Разочарование! Не крест

Ты — а страсть, как смерть и как разлука.

Развораживающий настой,

Сладость обморочного оплыва…

Что настаивающий нам твой

Хрип, обезголосившая дива —

Жизнь! — Без голосу вступает в дом,

В полной памяти дает обеты,