21 мая 1918

Полюбил богатый — бедную,

Полюбил ученый — глупую,

Полюбил румяный — бледную,

Полюбил хороший — вредную:

Золотой — полушку медную.

— Где, купец, твое роскошество?

«Во дырявом во лукошечке!»

— Где, гордец, твои учености?

«Под подушкой у девчоночки!»

— Где, красавец, щеки алые?

«Зá ночь черную — растаяли».

— Крест серебряный с цепочкою?

«У девчонки под сапожками!»

Не люби, богатый, — бедную,

Не люби, ученый, — глупую,

Не люби, румяный, — бледную,

Не люби, хороший, — вредную:

Золотой — полушку медную!

Между 21 и 26 мая 1918

Семь мечей пронзали сердце

Богородицы над Сыном.

Семь мечей пронзили сердце,

А мое — семижды семь.

Я не знаю, жив ли, нет ли

Тот, кто мне дороже сердца,

Тот, кто мне дороже Сына…

Этой песней — утешаюсь.

Если встретится — скажи.

25 мая 1918

Слезы, слезы — живая вода!

Слезы, слезы — благая беда!

Закипайте из жарких недр,

Проливайтесь из жарких век.

Гнев Господень — широк и щедр.

Да снесет его — человек.

Дай разок вздохнуть

Свежим воздухом.

Размахни мне в грудь —

Светлым посохом!

26 мая 1918

Наградил меня Господь

Сердцем светлым и железным,

Даром певчим, даром слезным.

Оградил меня Господь

Белым знаменем.

Обошел меня Господь

Плотским пламенем.

Выше — знамя!

Бог над нами!

Тяжче камня —

Плотский пламень!

Май 1918

Хочешь знать мое богачество?

Скакуну на свете — скачется,

Мертвым — спится, птицам — свищется.

Юным — рыщется да ищется,

Неразумным бабам — плачется.

— Слезный дар — мое богачество!

Май 1918

Белье на речке полощу,

Два цветика своих ращу.

Ударит колокол — крещусь,

Посадят голодом — пощусь.

Душа и волосы — как шелк.

Дороже жизни — добрый толк.

Я свято соблюдаю долг.

— Но я люблю вас — вор и волк!

Между 26 мая и 4 июня 1918

Я расскажу тебе — про великий обман:

Я расскажу тебе, как ниспадает туман

На молодые деревья, на старые пни.

Я расскажу тебе, как погасают огни

В низких домах, как — пришелец египетских стран —

В узкую дудку под деревом дует цыган.

Я расскажу тебе — про великую ложь:

Я расскажу тебе, как зажимается нож

В узкой руке, — как вздымаются ветром веков

Кудри у юных — и бороды у стариков.

Рокот веков.

Топот подков.

4 июня 1918

Юношам — жарко,

Юноши — рдеют,

Юноши бороду бреют.

Старость — жалеет:

Бороды греют.

(Проснулась с этими стихами 22 мая 1918)

Осторожный троекратный стук.

Нежный недруг, ненадежный друг, —

Не обманешь! То не странник путь

Свой кончает. — Так стучатся в грудь —

За любовь. Так, потупив взгляд,

В светлый Рай стучится черный Ад.

6 июня 1918

Я — есмь. Ты — будешь. Между нами — бездна.

Я пью. Ты жаждешь. Сговориться — тщетно.

Нас десять лет, нас сто тысячелетий

Разъединяют. — Бог мостов не строит.

Будь! — это заповедь моя. Дай — мимо

Пройти, дыханьем не нарушив роста.

Я — есмь. Ты — будешь. Через десять весен

Ты скажешь: — есть! — а я скажу: — когда-то…

6 июня 1918

Дóроги — хлебушек и мука!

Кушаем — дырку от кренделька.

Да, на дороге теперь большой

С коробом — страшно, страшней — с душой!

Тыщи — в кубышку, товар — в камыш…

Ну, а души-то не утаишь!

6 июня 1918

Мракобесие. — Смерч. — Содом.

Берегите Гнездо и Дом.

Долг и Верность спустив с цепи,

Человек молодой — не спи!

В воротáх, как Благая Весть,

Белым стражем да встанет — Честь.

Обведите свой дом — межой,

Да не внидет в него — Чужой.

Берегите от злобы волн

Садик сына и дедов холм.

Под ударами злой судьбы —

Выше — прадедовы дубы!

6 июня 1918

Умирая, не скажу: была.

И не жаль, и не ищу виновных.

Есть на свете поважней дела

Страстных бурь и подвигов любовных.

Ты, — крылом стучавший в эту грудь,

Молодой виновник вдохновенья —

Я тебе повелеваю: — будь!

Я — не выйду из повиновенья.

30 июня 1918

Ночи без любимого — и ночи

С нелюбимым, и большие звезды

Над горячей головой, и руки,

Простирающиеся к Тому —

Кто от века не был — и не будет,

Кто не может быть — и должен быть…

И слеза ребенка по герою,

И слеза героя по ребенку,

И большие каменные горы

На груди того, кто должен — вниз…

Знаю все, что было, все, что будет,

Знаю всю глухонемую тайну,

Что на темном, на косноязычном

Языке людском зовется — Жизнь.

<Между 30 июня и 6 июля 1918>

Дурная мать! — Моя дурная слава

Растет и расцветает с каждым днем.

То на пирушку заведет Лукавый,

То первенца забуду за пером…

Завидуя императрицам моды

И маленькой танцовщице в трико,

Гляжу над люлькой, как уходят — годы,

Не видя, что уходит — молоко!

И кто из вас, ханжи, во время оно

Не пировал, забыв о платеже!

Клянусь бутылкой моего патрона

И вашего, когда-то, — Беранже!

Но одному — сквозь бури и забавы —

Я, несмотря на ветреность, — верна.

Не ошибись, моя дурная слава: