Мой домашний гений!

Вот она, разлука двух

Сродных вдохновений!

Жалко мне, когда в печи

Жар, — а ты не видишь!

В дверь — звезда в моей ночи! —

Не взойдешь, не выйдешь!

Платьица твои висят,

Точно плод запретный.

На окне чердачном — сад

Расцветает — тщетно.

Голуби в окно стучат, —

Скучно с голубями!

Мне ветра привет кричат, —

Бог с ними, с ветрами!

Не сказать ветрам седым,

Стаям голубиным —

Чудодейственным твоим

Голосом: — Марина!

Ноябрь 1919

В темных вагонах

На шатких, страшных

Подножках, смертью перегруженных,

Между рабов вчерашних

Я все думаю о тебе, мой сын, —

Принц с головой обритой!

Были волосы — каждый волос —

В царство ценою…….……………

На волосок от любви народы —

В гневе — одним волоском дитяти

Можно………… сковать!

— И на приютской чумной кровати

Принц с головой обритой.

Принц мой приютский!

Можешь ли ты улыбнуться?

Слишком уж много снегу

В этом году!

Много снегу и мало хлеба.

Шатки подножки.

Кунцево, ноябрь 1919

О души бессмертный дар!

Слезный след жемчужный!

Бедный, бедный мой товар,

Никому не нужный!

Сердце нынче не в цене, —

Все другим богаты!

Приговор мой на стене:

— Чересчур легка ты!..

19 декабря 1919

Я не хочу ни есть, ни пить, ни жить.

А так: руки скрестить — тихонько плыть

Глазами по пустому небосклону.

Ни за свободу я — ни против оной

— О, Господи! — не шевельну перстом.

Я не дышать хочу — руки крестом!

Декабрь 1919

Поцеловала в голову,

Не догадалась — в губы!

А все ж — по старой памяти —

Ты хороша, Любовь!

Немножко бы веселого

Вина, — да скинуть шубу, —

О как — по старой памяти —

Ты б загудела, кровь!

Да нет, да нет, — в таком году

Сама любовь — не женщина!

Сама Венера, взяв топор,

Громит в щепы подвал.

В чумном да ледяном аду,

С Зимою перевенчанный,

Амур свои два крылышка

На валенки сменял.

Прелестное создание!

Сплети-ка мне веревочку

Да сядь — по старой памяти —

К девчонке на кровать.

— До дальнего свидания!

— Доколь опять научимся

Получше, чем в головочку

Мальчишек целовать.

Декабрь 1919

На скольких руках — мои кольца,

На скольких устах — мои песни,

На скольких очах — мои слезы…

По всем площадям — моя юность!

Бабушке — и злая внучка мила!

Горе я свое за ручку взяла:

«Сто ночей подряд не спать — невтерпеж!

Прогуляйся, — может, лучше уснешь!»

Так, выбившись из страстной колеи,

Настанет день — скажу: «не до любви!»

Но где же, на календаре веков,

Ты, день, когда скажу: «не до стихов!»

Словно теплая слеза —

Капля капнула в глаза.

Там, в небесной вышине,

Кто-то плачет обо мне.

Плутая по своим же песням,

Случайно попадаю — в души.

Предупреждаю — не жилица!

Еще не выстроен мой дом.

«Завтра будет: после-завтра» —

Так Любовь считает в первый

День, а в день последний: «хоть бы

Нынче было век назад!»

Птичка все же рвется в рощу,

Как зерном ни угощаем,

Я взяла тебя из грязи, —

В грязь родную возвращаю.

Ты зовешь меня блудницей, —

Прав, — но малость упустил:

Надо мне, чтоб гость был статен,

Во-вторых — чтоб не платил.

Решено — играем оба,

И притом: играем разно:

Ты — по чести, я — плутуя.

Но, при всей игре нечистой,

Насмерть заиграюсь — я.

Как пойманную птицу — сердце

Несу к тебе, с одной тревогой:

Как бы не отняли мальчишки,

Как бы не выбилась — сама!

И если где прольются слезы, —

Всех помирю, войдя!

Я — иволга, мой голос первый

В лесу, после дождя.

Всё в ваших домах

Под замком, кроме сердца.

Лишь то мое в доме,

Что плохо лежит.

Я не мятежница — и чту устав:

Через меня шагнувший ввысь — мне друг.

Однако, памятуй, что, в руки взяв

Себя, ты выпустил — меня из рук.

У — в мир приходящих — ручонки зажаты:

Как будто на приступ, как будто в атаку!

У — в землю идущих — ладони раскрыты:

Все наши полки разбиты!

Не стыдись, страна Россия!

Ангелы — всегда босые…

Сапоги сам черт унес.

Нынче страшен — кто не бос!

Так, в землю проводив меня глазами,

Вот что напишите мне на кресте, — весь сказ!

— «Вставала с песнями, ложилась со слезами,

А умирала — так смеясь!»

Плутая по своим же песням,

Случайно попадаю в души.

Но я опасная приблуда:

С собою уношу — весь дом.

Ты принес мне горсть рубинов, —

Мне дороже розы уст,

Продаюсь я за мильоны,

За рубли не продаюсь.

Ты зовешь меня блудницей, —

Прав, — но все ж не забывать:

Лучше к печке приложиться,

Чем тебя поцеловать.

Ты зовешь меня блудницей:

— Слушай, выученик школ!

Надо мне, чтоб гость был вежлив,

Во-вторых — чтоб ты ушел.

Твой дом обокраден,

Не я виновата.

Лишь то — мое — в доме,

Что плохо лежит.

Шаги за окном стучат.

Не знаю, который час.

Упаси тебя Божья Мать

Шаги по ночам считать!

Шаг у моего порога.

Снова ложная тревога.

Но не ложью будет то что

Новый скоро будет шаг.

В книге — читай — гостиничной:

— Не обокравши — выбыл.

Жулик — по жизни — нынешней

Гость — и на том спасибо.

1919–1920

Между воскресеньем и субботой

Я повисла, птица вербная.

На одно крыло — серебряная,

На другое — золотая.

Меж Забавой и Заботой

Пополам расколота, —

Серебро мое — суббота!