— А что я могу предложить тебе? — тихо промолвила она.

— Ты для меня — все. Я уже говорил тебе об этом. Ты освещаешь мою жизнь ярким светом. Я хочу жить с тобой целую вечность...

— Ничего не бывает вечным! — воскликнула она с горечью. Тарелка с куском торта упала с ручки кресла на ковер. — О, черт! Это уже слишком! — Лаура затравленно посмотрела на Макса.

А тот смеялся, закинув голову. Смеялся громко, от души. У него даже слезы выступили на глазах.

— Я люблю тебя, солнце мое, — с нежностью произнес Макс.

— Я рада, что насмешила тебя, — обиженно всхлипнула Лаура.

Макс бросился к ней и крепко обнял.

— А теперь послушай меня. Ты должна выйти за меня замуж, потому что любишь меня. Когда мы вместе, мы счастливы. Ты любишь детей. Не мучай меня...

— Я не могу стать твоей женой! — выкрикнула Лаура и от отчаяния стала колотить кулачками грудь Макса. — Не могу! Хочу, но не могу!

Макс замер, затем отстранил ее от себя.

— Ты... Ты... замужем?

— Нет.

Из груди Макса вырвался вздох облегчения. Он смотрел на Лауру в упор, пытаясь по ее глазам угадать причину отказа.

— Дорогая, может быть, ты серьезно больна, а?

— Нет! — Лаура поняла, что Макс не отстанет, пока не добьется правды. — Ты хочешь иметь детей.

— Конечно, хочу! — просиял он. — Много детей. Братишек и сестренок для Уолтера и... Что такое? Ты не хочешь? Лаура! Скажи хоть что-нибудь!

Макс заставил ее поднять голову. Глаза Лауры были полны страдания.

— Я не могу иметь детей.

Макс опустился на колени. Лаура видела, как он пытается осмыслить услышанное.

— Боже, каким же мукам я тебя подвергал — мне даже трудно в это поверить, — побледнев, прошептал он.

Слова Макса поразили ее. Лаура думала, что он расстроится из-за того, что она бесплодна, но он, оказывается, разозлился совсем по другой причине.

— Ты хочешь иметь своих детей, и это вполне естественно, — мягко сказала Лаура. — Ты богат, хорош собой, любая женщина с радостью пойдет за тебя, и вы...

— Нет. Мне нужна ты.

— Но я не могу...

— Это не имеет значения. — Макс встал и наклонился к ней.

— Имеет! Очень скоро ты бросишь меня, потому что...

— Нет. Я буду любить тебя всю жизнь. У нас уже есть дети — Уолтер и Сью. Мы покажем тебя лучшим специалистам, и, кто знает?..

— Нет. Лечение мне не поможет.

— Но... — Макс удивленно вскинул брови. — У тебя нет шрама.

— Да уж, заштопали меня на славу.

Пока они разговаривали, Лаура все время размышляла над тем, сколько еще она сможет вот так спокойно говорить на самую душераздирающую для нее тему. Когда эта странная невозмутимость исчезнет и ее охватит ужасающее ощущение катастрофы? Она немедленно попросит Макса отпустить ее, чтобы каждый из них шел своей дорогой. Это означает, что она больше не увидит детей. Глаза Лауры стали влажными.

— Когда это произошло? — тихо спросил Макс.

Лаура не решалась ответить, но Макс посмотрел ей в глаза и все понял. И, поняв, покрылся холодным потом.

— Ты забеременела от меня!

Сдавленный, почти смертельный крик вырвался из его груди, когда Лаура молча кивнула.

— Почему же ты не сказала мне?!! — Макс мучительно прикрыл глаза, догадавшись о причине случившегося. — Мои родители. Они выдумали для меня невесту, и ты уехала в Лондон — беременная, одинокая...

— Со мной была тетя.

— И... ты потеряла ребенка.

— Фей позвонила мне однажды... когда было уже пять месяцев...

— ...И сказала, что у нас с ней роман. — Внезапно Макса осенила догадка. — И похвасталась, что ждет от меня ребенка! Боже! Если бы я знал об этом раньше, то даже не пытался бы вытащить ее из тюрьмы!

— Пытался бы, — устало махнула рукой Лаура. — Ради детей.

— Не знаю, о чем я только думал! — Макс стукнул кулаком по столу. — Лаура...

Голос его смягчился, в глазах появилась нежность, и это действовало на нее хуже, чем крик. Макс дотронулся до ее руки, стараясь утешить.

— Сочувствием горю не поможешь, Макс, — сказала Лаура, пытаясь удержаться от слез. — Твоей вины здесь нет. Будет лучше для нас обоих, если мы не будем портить друг другу жизнь. Я переночую в другой спальне, а завтра утром попрощаюсь с... с деть... ми-и.... — Дальше она продолжать не могла и, рыдая, выбежала из комнаты.

Макс не пошел за ней. Лаура поняла, что он смирился с ее отъездом, решив, что так действительно будет лучше.

Она уткнулась в подушку и уснула в слезах. Макс так и не пришел. Он, конечно, любил ее, но любил ради себя. Она все же надеялась, что, узнав о ее проблеме, он все равно захочет остаться с ней. Но Лаура не могла винить Макса за то, что он хотел иметь полноценную семью.

Она проснулась поздно. Вид у нее был ужасный — опухшее лицо, мешки под глазами. Однажды Макс уже видел ее в таком состоянии, — когда приезжал за ней в кондитерскую Люка. Ну что ж, по крайней мере я последовательна хотя бы в своей внешности, подумала Лаура, пытаясь подбодрить себя.

В детской было пусто. Значит, Макс занимается с детьми. Оно и к лучшему, ему теперь часто придется это делать. Лаура подавила приступ рыданий. Завтрак, веселое прощание и в такси... Спускаясь по лестнице, она почувствовала ладонью, скользившей по перилам, что-то липкое. Бог мой! Красная сахарная глазурь! Откуда?

— «Доброе утро!» — прочитала она на перилах и, спустившись на несколько ступеней, стала читать дальше: — «Лаура, я тебя люблю». — Она нахмурилась — отъезд будет не таким простым, как она планировала. — «Ты уедешь и... — надпись теперь шла уже по обоям — ... я буду несчастен. Я научу тебя водить машину»...

Лаура пошла на кухню. Вся дверь была украшена сердечками из красной глазури. Из кухни слышался смех Уолтера. Макс шикал на него, пытаясь утихомирить малыша.

Сделав глубокий вдох, Лаура распахнула дверь и... ахнула.

Вся кухня была завалена яркими воздушными шарами, которые свисали с потолка, выглядывали из углов и шкафов... И, куда бы Лаура ни посмотрела, везде ее взгляд натыкался на письменное выражение любви и на сердечки.

Лаура повернулась к двум конспираторам, сидящим за столом, — они отчаянно пытались удержаться от смеха, наблюдая за ее реакцией. Одна Сью находилась в полном неведении относительно того, что здесь происходило, радостно взирая на это красочное великолепие.

— Попка, попка! — радостно заверещал Фред.

Уолтер не выдержал и громко рассмеялся.

— Тише, ты, глупая птица! Портишь нам весь сюрприз! — проворчал Макс.

Лаура улыбнулась, боясь поверить своему счастью. Они с Максом долго смотрели друг на друга.

Макс любит меня. Любит такой, какая я есть. И это его способ выразить любовь — аккуратный, дисциплинированный Макс сотворил на кухне самый фантастический беспорядок. И вдруг Лаура начала смеяться — легко и беззаботно. Уолтер выкрикнул что-то и захлопал в ладоши.

— Даже мне не удалось бы устроить такой хаос, — притворно строго сказала Лаура, отсмеявшись.

— Глазурь хорошо смывается. Я даже могу снова покрасить дверь, — поспешно стал оправдываться Макс. — А обои нам и так не нравились, правда?

— Не нравились, — подтвердила Лаура, важно кивнув.

— Я всю ночь расписывал стены, — не без гордости признался Макс.

Лаура подошла к нему и обняла.

— Я люблю тебя, — дрожа от приятного волнения, прошептала она, — глупый, замечательный дурак!

— А ты красивая! — Макс привстал со стула и поцеловал ее.

— Глупости, я похожа сейчас на Квазимодо, — возмутилась Лаура.

Но глаза Макса сияли солнечным светом.

— Да-а? На мой взгляд, ты выглядишь потрясающе. Это, наверное, любовь. — Макс театрально вздохнул.

— Ты... ты действительно не очень... по поводу моего?..

— Я люблю тебя, а не то, что ты можешь сделать для меня, — сказал Макс, снова целуя ее.

— Фу, — прокомментировал Уолтер и принялся за сосиску.

Лаура с Максом переглянулись и разразились смехом.

— Ты говорил... — напомнила она Максу, проведя рукой по его волосам.