Его звали Каем Орфом. Честное слово, его звали Каем, как персонажа из моей самой любимой детской книге. А я так хотела быть его Гердой! Кажется, хотела до слез, но понимала ничтожность своих шансов перед таким, как он. Самые красивые и стервозные девицы нашей гимназии добивались его внимания, поэтому я не оставляла иллюзий для себя, маленькой серой мышки. Мне много раз говорили, что у меня понижена самооценка, и взгляд на мир сильно мрачен, и нет почти чувства самоуважения и собственного достоинства, но я всего лишь трезво оценивала ситуацию. Когда я видела Кая (Кай-Кай, каждый раз, когда я произносила это имя, оно казалось мне холодным, как ледышка и одновременно звучным и подходящим ему), сердце мое давало сбой, и дышать становилось трудно. Хотелось глядеть на него и на его лицо, чтобы запомнить каждую мелочь, но я больше отворачивалась – боясь, что он заметит, как я на него смотрю. А мне не хотелось быть еще одной из многих, кто просто восторженно смотрит на Кая или его друзей.

А еще я очень старалась держать себя в руках. Сначала я как будто изучала свои неожиданно возникшие чувства к совершенно незнакомому человеку. Прислушивалась к себе, пыталась найти ответ, почему меня, поборницу за то, что любить нужно не за красоту, а за внутренний мир, так поразил сероглазый брюнет с серьгой в ухе, обаятельной и жесткой одновременно улыбкой.

Потом я почувствовала, что любить кого-то очень трудно, особенно если любовь невзаимная. Зато я очень редко вспоминала, что у меня весенняя депрессия. Весну я невзлюбила еще больше – списала эти чувства, связавшие меня по рукам и ногам на весеннюю любовную лихорадку.

Если я старалась сохранить настроение ровное, то у моей подруги оно прыгало туда-сюда, как резиновый мячик. Когда она видела этого своего Дениса, или когда вдруг говорила мне дрожащим от возбуждения голосом: «Он мне улыбнулся. Ева, представляешь! Мне!«, то она была веселой и энергичной, как всегда. А если подруга замечала, как он заигрывает с нашими классными красавицами, словно бы невзначай трогает их за руки, то она опускалась в пучину уныния.

Денис, который покорил сердце Наташи, оказался довольно-таки милым молодым человеком. Презрительное выражение на его лице и на лице его брата больше не появлялось. Сам он был то улыбчивым и веселым, то становился мрачным и неразговорчивым – тогда все девушки класса старались его развеселить. Наташа тоже всегда была в числе тех девушек, явно проигрывая на их гламурно-сверкающем фоне, и мне неприятно было видеть, как моя подруга нелепо улыбается и делает что-то такое же совершенно нелепое! Она пыталась привлечь его внимание и только вызывала раздражительный смех у остальных девчонок.

«Тебя скоро сталкером называть будут!« – Сердито говорила я ей, а Наташа, до этого так же страстно любившая только баскетбол, отмахивалась с улыбкой.

Рыжеволосая красавица Эвелина вскружила голову многим ребятам: из-за нее даже успели подраться прямо на уроке литературы. Молоденькая преподавательница естественно, разнять их не смогла, а остальные парни громко подстрекали противников на более решительные действия, и даже начали делать ставки. Только охрана, вызванная ею, прекратила драку.

Порой я чувствовала себя дурой. Понимала, что вместе с Каем я не буду, а все равно любила.

Мы с Наташей обыскали все социальные сети в Интернете (как и многие другие – я уверена!), но не нашли личных страничек интересующих нас людей. Или ни один из шестерых не был зарегистрирован под своим именем.

– Если бы я была одной из них, то тоже бы нигде не зарегистрировалась! – Доверительно сообщила мне после нашего интернет-фиаско подруга, сидя на своей большой кровати перед раскрытым ноутбуком. – Они такие популярные, что их наверняка бы достали в Интернете!

– Можно подумать, ты своего Дениса не достаешь. – Засмеялась я. Подруга кинула в меня подушку и ответила:

– Он не мой. А жалко, блин!

Потом мы долго еще смеялись и бились подушками, а потом Наташа, принеся большие вазочки с криво порезанным пломбиром, жаловалась на то, что она такая глупая и теряет голову, когда видит нашего нового одноклассника, и что завидует всем девчонкам, с которыми он общается.

– Хорошо тебе, Ева! Ты мисс сухарь и не влюбилась ни в кого! – Сказала она мне в конце концов. А я так не могла сказать даже лучшей подруге, что чувствую огромную симпатию к Каю, лидеру этой странной шестерки. То, что он был главным, никто не сомневался. А вот негласный титул самого загадочного из них получил друг Кая, беловолосый и не умеющий улыбаться парень. Он любил капюшоны и ботинки с толстыми грубыми подошвами.

Он всегда был рядом с Каем. Наверное, они были лучшими друзьями. Имя его было еще больше чуждо русскому уху. Его звали Ирвингом – он был наполовину иностранцем, как говорили все, только никто не знал, наполовину каким иностранцем; обычно его поклонницы шептались, что скандинавом – из-за снежно-белых волос. Мне он не очень нравился – внушал недоверие и даже страх. Нет, бесспорно, этот неразговорчивый парень был красивым – все они были красивыми, словно вместе делали пластические операции в лучших косметических клиниках. Его движения были несколько порывисты, и привычка этого Ирвинга резко стряхивать головой, чтобы убрать длинную косую челку с глаз. Этот жест казалось мне совсем некрасивой. Хотя другим девушкам эта привычка его очень нравилась, они находили в этом его изюминку. Словно желая быть похожим на своего друга, этот Ирвинг тоже таскал в ухе серьгу – тоже черную, но длинную и тяжелую, опутанную темной тонкой цепью.

А ешё он был очень сильным.

Однажды, недели через полторы после начала их учебы в гимназии, в столовой произошел занятный и памятный мне случай. Сергей Авин, глава того самого «Красного Замка», снизошедший до того, чтобы придти в столовую, захотел, наконец, показать, что власть находится в его загорелых руках. Я не могу сказать, что точно случилось, кажется, Сергей самоуверенно задел плечом Кая, а потом началось что-то вроде разборки, тихо перешедшая в драку. Точнее, недошедшая. Тот, кто хотел ударить беловолосого, не успел этого сделать. Ирвинг, этот спокойный на вид парень, оказался озлобленным психом – он так швырнул этого парня из приближенных Сергея, что тот отлетел на несколько метров и полетел в стену, на которой весели многочисленный овальные зеркала, разбивая их своим телом. Зеркала разлетелись на кучу маленьких осколков, и мне вновь вспомнилась любимая детская сказка. «Снежная королева» тоже начиналась с разбитого зеркала. Его осколок попал в глаза Каю. И с этого момента начались неприятности Герды, бесстрашно отправящейся на его поиски.

– Не трогай нас. – Прорычал Ирвинг, глядя на застывшего Сергея, который, кажется, перестрелял бы всех новеньких.

Я стала его побаиваться, а многие девушки, напротив, сочли его «классным и сильным». И Наташка тоже. Именно она сообщила мне, что в некоторых социальных сетях появилась своеобразные Фан-клубы новеньких. А Ирвинг после своей выходки «стал ну очень рейтинговым»

– Что значит рейтинговым? – Удивилась я.

– То и значит! – Хитро улыбнулась Наташа. – А еще говорят, что мальчиков кто-то тайно сфотографировал и скоро выложит фото в Интернет!

– Ужас. – Отозвалась я, чувствуя, как мои губы начинают сами собой раздвигаться в улыбке – фото Кая я хотела получить очень сильно. Как наркоман очередную дозу.

– Сама ты ужас! Неужели они тебе не нравятся? Нет, ту натуральный сухарь!

Так я стала обладателем фото моего Кая. Я действительно, скачала его в Интернете, распечатала дома на цветном принтере в несколько экземпляров и…. просто любовалась им. Получился Кай на них отменно, не удивительно, что он такой фотогеничный. На фото он был изображен по пояс, а фото выглядело живым, словно это был не прямоугольный кусок бумаги, а кадр из фильма, только застывший. Темные волосы развивались на ветру, глаза, напоминающие мне грозовые облака, смотрели в за горизонт, тужа же он указывал рукой, что-то показывая.

Я разглядывала это фото по ночам и днем. Когда приходила с учебы, и когда делала уроки, и когда уходила на вечернюю прогулку в гордом одиночестве – обычно я гуляла с Наташей, но часто она была занята своим баскетболом. Именно во время одной из таких прогулок, когда я болела своим Каем ровно месяц, я встретила его странного беловолосого друга.