— Вам неплохо бы принять легкое успокоительное, — сказал он, подходя к постели и поставив стакан на столик. — Вы уже поели?

— Да, спасибо. Мне очень жаль, что я причиняю вам всем столько хлопот, — осторожно произнесла Кэролайн.

— Не думайте об этом. Самое главное, что с вами все в порядке. Ветер уже стих. Я открою окна.

Иан раздвинул розовые шелковые занавески, закрывавшие два высоких окна в каждом углу комнаты.

— Не могу понять, как вы оказались на катере, — сказала Кэролайн.

— Я был у Купера, обсуждал с ним новые паруса, когда его сын сообщил, что вы не вернулись. Сначала мы решили, что вы укрылись в одной из бухт.

— Жаль, что я этого не сделала. Но я и подумать не могла, что ветер так быстро усилится. Перед отплытием барометр на борту показывал нормальное давление.

— Возможно, и так, но любой местный житель сказал бы вам, что надвигается шторм. Разве мальчик на верфи вас не предупредил?

— Нет.

— Наверное, он решил, что вы можете справиться сами.

Его тон уязвил Кэролайн.

— С каждым может произойти несчастный случай, — сдержанно проговорила она. — Уверена, даже вы когда-нибудь опрокидывали лодку. Это случается и с самыми опытными людьми.

Иан подошел к кровати, сунув руки в карманы и стиснув зубы.

— Похоже, вы не понимаете, что были на волосок от гибели, — сурово произнес он. — Вас несло прямо к рифу. Еще минут десять, и лодка разбилась бы в щепки. — Его темные глаза сузились и блестели. — Вам повезло, что вы уцелели!

Он был так сердит, что Кэролайн невольно откачнулась на подушку.

— Что ж, даже если бы «Русалка» и разбилась, она все равно принадлежит не вам, — ответила она, вздернув подбородок. — И не было никакой необходимости привозить меня сюда. Купер сам мог бы спасти меня, без вашего вмешательства.

Иан вытащил руки из карманов, склонился над ней и с силой схватил ее за плечи. У него был такой вид, словно он собирался трясти Кэролайн до тех пор, пока ее зубы не начнут отбивать дробь. Но он с силой сжал ее плечи, грубо привлек к себе и поцеловал.

Когда на следующее утро Кэролайн проснулась, за окном уже занимался рассвет. Потом она услышала далекий звук газонокосилки и заметила, что розовые шторы на окнах задвинуты. Взглянув на маленькие золоченые часы на столике, Кэролайн с ужасом увидела, что уже почти полдень. Как же она могла столько проспать?

Выскочив из кровати и поспешно раздвинув шторы, она вспомнила, что приняла снотворное. И эта мысль вернула ее к тому, что случилось накануне. Кэролайн закрыла глаза и поднесла руку к губам. Прошло больше двенадцати часов с тех пор, как Иан бросил ее на подушки настолько оглушенную и потрясенную, что, когда она открыла глаза, он уже выходил из комнаты. Но на ее губах все еще горел его поцелуй, будто это произошло несколько минут назад.

Сколько это длилось? Пять секунд? Но эти краткие мгновения в его объятиях потрясли ее до глубины души. Кэролайн уже собиралась нажать на кнопку звонка рядом с кроватью, когда заметила, что ее рубашка, шорты и белье лежат на высоком комоде из красного дерева. Все выстирано и тщательно выглажено.

Кэролайн оделась и причесала липкие от соли волосы расческой с серебряной ручкой. Потом босиком вышла из комнаты — ее пляжные туфли утонули где-то в море.

В доме никого не было, и она на мгновение остановилась наверху лестницы, восхищаясь прекрасным холлом и изящным изгибом балюстрады. Скорее всего, дом был построен прадедом Иана на деньги от доставки оружия борющейся Америке. Что ж, вкус у него был отменный.

По всей длине лестницы в неглубоких нишах вдоль стены стояли алебастровые вазы, полные роз, дикого жасмина и жимолости. Когда Кэролайн спустилась вниз, чей-то голос крикнул ей:

— Доброе утро!

Похоже, голос доносился из одной из комнат, хотя в открытую дверь никого не было видно. Но, войдя, Кэролайн увидела, что у открытого окна на кушетке лежит женщина. На коленях у нее большие пяльцы, а на столике рядом — коробка с цветными нитками.

Сняв очки, женщина улыбнулась Кэролайн и сказала:

— Я мать Иана. Проходите и садитесь, мисс Браунинг. Сейчас попрошу, чтобы нам принесли кофе. Мы обедаем в час, но, думаю, вы захотите перекусить. Как вы спали?

— Отлично, спасибо. Простите, что так поздно встала. — Кэролайн присела на краешек стула перед кушеткой.

— Не беспокойтесь. Это пошло вам только на пользу. Наверное, вы недоумеваете, откуда я узнала, что вы в холле? Это все четвертая половица. Она всегда скрипит, когда кто-нибудь наступает на нее. Да вы босиком, бедное дитя! Какой у вас размер?

— Шестой.

— У меня тоже. Можете взять мои туфли. Белл, пожалуйста, принеси кофе и бисквиты. И захвати мои сандалии. Мисс Браунинг ходит босиком.

Когда Иан сказал, что его мать больна, Кэролайн представила себе миссис Драйден хрупкой пожилой седовласой женщиной с величественными манерами, которая управляет всем домом, лежа в постели.

Миссис Драйден было лет пятьдесят, но она едва выглядела на сорок пять. У нее были такие же темные, как у сына, волосы без единого седого волоска — возможно, они тщательно скрывались ею в гуще волос.

Словно прочитав мысли Кэролайн, миссис Драйден сказала:

— Наверное, вы думаете, почему я лежу и вышиваю в такое время? Это смахивает на лень. К несчастью, врачи говорят, что у меня слабое сердце, поэтому приходится больше сидеть и лежать, словно девяностолетней старушке. Так ужасно, потому что я чувствую себя совершенно здоровой.

Белл принесла желтые сандалии, и тут же послышался шум машины.

— Это Джон Вулф. Белл, наверное, он тоже захочет кофе.

Миссис Драйден отложила пяльцы и собрала с коленей остатки ниток. У нее была стройная фигура, и она была одета в белые льняные брюки и ярко-красную рубашку. Как и у Иана, кожа у нее была смуглая от природы и к тому же загоревшая под солнцем.

— Доброе утро, Джоселин. — Доктор Вулф приветствовал миссис Драйден как давнюю знакомую. — Как вы сегодня, мисс Браунинг? Судя по всему, так же здоровы, как и я.

Кэролайн улыбнулась и кивнула.

— Простите, что из-за меня вас потревожили прошлой ночью, — с сожалением произнесла она.

— Ничего. Зато теперь Иан спокоен. И потом, он был прав, позвав меня.

Доктор Вулф пробыл в доме около четверти часа. Когда он ушел, Кэролайн тоже заторопилась:

— Извините, мне надо идти, миссис Драйден. Не знаю, как они сегодня управляются в салоне.

— Нет-нет, вы не можете уйти, — возразила хозяйка. — Иан строжайшим образом велел мне задержать вас до его приезда. Думаю, после обеда он сам отвезет вас в отель. Он вернется через несколько минут. Давайте пройдемся по саду. Мне разрешают понемногу гулять.

Когда они шли по прелестному саду, миссис Драйден указала на лиану, обвивавшую каменную арку.

— Это эхиноцереус, он расцветает всего на одну ночь, обычно в начале августа. Наверное, это одно из самых красивых растений на Бермудах. Цветы просто восхитительные, но, как только встает солнце, они увядают.

В иных обстоятельствах Кэролайн заинтересовалась бы этим растением и написала бы о нем отцу. Но сейчас все ее мысли были заняты скорым приездом Иана. К счастью, миссис Драйден не заметила, что ее слова не были услышаны, и продолжала называть разные необычные растения.

Они возвращались к дому через цитрусовую рощицу, когда Кэролайн заметила приближающегося к ним Иана. Ее щеки вспыхнули, а сердце учащенно забилось. Но, поцеловав мать в щеку и взяв ее под руку, он так спокойно кивнул Кэролайн, словно прошлым вечером ничего особенного не случилось.

Они пообедали за круглым стеклянным столом на солнечной террасе. Иан говорил мало, а миссис Драйден то и дело задавала гостье вопросы о ее семье и работе в салоне. Узнав, что у нее трое братьев, миссис Драйден сказала:

— В нашей семье все наоборот: у меня три дочери. Две старшие замужем, а младшая Джули работает в Нью-Йорке. Но когда они все жили дома, бедному Иану не было прохода. Только на рыбалке он и мог от них укрыться. Удивительно, как он не вырос женоненавистником