"Родятся чудовища, которые будут ни людьми, ни животными. А многие люди, которые не будут иметь отметины на теле, будут иметь отметины в душе. А потом наступит время, когда вы найдете в колыбели чудовище из чудовищ — человека без души…"

Григорий Распутин

Над Мертвым городом круглый год нещадно палило солнце. За день руины превращались в пекло и сами становились источником нестерпимого жара. Жгучий ветер с пустыни еще больше усиливал зной — поднимал тучи пыли, превращая Мертвый город в адскую душегубку.

Ночью жара спадала. Тогда из подземных катакомб появлялся ядовито-свинцовый туман и расползался среди заваленных железобетоном улиц. Затем поднимался вверх — окутывал липкой пеленой мертвые каркасы полуобвалившихся высоток, залезал в их пустые оконные глазницы, оседал в пеналах некогда бывших квартир.

Под утро туман густел еще больше, но с восходом рассеивался, являя миру страшные картины человеческой трагедии. Свежие пятна крови, черные кляксы плазменных зарядов, ломаные линии трассирующих пуль на бетонных стенах. В ту ночь незримый художник разрисовал южные окраины города. Здесь приняли свою смерть несколько десятков людей, так и не сумевших вырваться из проклятых руин.

Среди хаотично разбросанных тел застыла в позе эмбриона молодая женщина, еще совсем девчушка. Она умирала на глазах годовалого ребенка, а ее неприкрытое, измазанное кровью тело сотрясали предсмертные конвульсии. Облаченный в рубище малыш сидел рядом с агонизирующей матерью и беспомощно озирался вокруг широко открытыми, полными слез глазами.

В темноте ближайшего подвала мальчуган заметил две светящиеся недобрым огнем точки, отчего испугался еще больше, заплакал. Наблюдающий за ним марлок понял, что обнаружен и неохотно вылез из своего укрытия. Оказавшись на поверхности, недовольно сожмурил свое бледное, лишенное какого-либо волосяного покрова лицо. Лениво, в развалку, опираясь оземь длинными руками, стал двигаться к ребенку.

В отличие от лысой, приплюснутой широким лбом головы, тело бионоида было сплошь покрыто густой растительностью, а из одежды имело лишь набедренную повязку.

При виде приближающегося существа малыш разразился просто истерическим плачем. Детский крик неприятно резанул марлока по ушам, заставил ускорить шаг. Не доходя до ребенка нескольких метров, с виду неуклюжая тварь вдруг резко сгруппировала свое мощное тело и, распрямившись подобно пружине, стремительно прыгнула на свою беззащитную жертву. Правда, достичь малыша бионоиду все же не удалось. Хлопнул пистолетный выстрел, и непонятно откуда пущенная пуля пробила правую височную кость марлока, оборвала на излете его смертельный прыжок. Подняв тучу пыли, тварь рухнула рядом с вопящим во все горло мальчуганом.

Тут же неподалеку образовалось еще одно пыльное облако. С верхних перекрытий на груду битого кирпича спрыгнула девушка, которая и совершила роковой для бионоида выстрел: двенадцати зарядный Заугер еще дымился в левой руке молодой особы.

Если бы плачущий ребенок разбирался в женских прелестях, то, несомненно, оценил необычную внешность своей спасительницы. Девушка была красива. Причем обладала какой-то кукольной, совсем ненатуральной красотой. Ее практически идеальную фигуру выгодно подчеркивал обтягивающий темный комбинезон. А слишком правильные бледно-восковые черты лица оттеняли густые каштановые волосы, забранные в хвост. Пружинистая походка, цепкий взгляд, бесстрастный лик — от молодой особы просто сквозило холодом, и лишь два бездонных колодца васильковых глаз сильно портили имидж безжалостной убийцы бионоидов.

Имя девушки также никоим образом не вязалось с ее образом жизни и напоминало о временах, которые хотелось побыстрей забыть. Поэтому молодая особа предпочитала прозвище — Когтистая, что досталось ей от одного незадачливого ухажера.

Девушка осмотрелась по сторонам, после чего сверилась со своим наручным видавшим виды сканером. Не определив опасности, она поправила висевший за спиной небольшой вещмешок и направилась к плачущему ребенку, на ходу убирая Заугер в наплечную кобуру.

Место недавней трагедии не вызывало положительных эмоций: умирающая женщина лежала в луже собственной крови, держась обеими руками за окровавленный живот. Убийство беззащитного существа поражало своей жестокостью, но на холодном лице Когтистой читалось полное равнодушие. Без тени сострадания девушка присела рядом с ревущим дитем, протянула флягу с водой. Малыш жадно прильнул к фляге, вцепившись в нее обеими ручками, благодарно замолчал.

Вода в Мертвом городе — на вес золота. На поверхности ее не сыскать. Зато глубоко под землей должна быть целая река, только дорога к той реке через городские катакомбы лежит. До недавнего времени руины контролировали Диггеры, но теперь их база пуста, а в катакомбах появились марлоки — бионоиды еще первого поколения, созданные для жизни под землей. О судьбе Диггеров гадать уже не стоило, умирающая женщина была как раз из их клана. Оставались лишь сомнения по поводу тех, кто устроил кровавое месиво: Диггеры были явно не по зубам примитивным марлокам, значит, стоило ожидать неприятных сюрпризов.

Придерживая фляжку, Когтистая сидела на корточках напротив жадно поглощающего воду малыша. Восковое лицо девушки оставалось безучастным, хотя в душе творился полный хаос. Невесть откуда взявшийся материнский инстинкт вновь заставил почувствовать себя Человеком — этим слабым и зависимым от своих эмоций существом, коему в мире бионоидов уготовано место расходного материала. Здравый смысл подсказывал, что ребенок станет тяжкой обузой. И выжить вдвоем — у них шанса нет. Тогда, зачем обрекать себя на заведомую смерть?

Девушка попыталась загнать нежданно вплывшую жалость в глубины подсознания, настойчивым движением забрала флягу у малыша, резко поднялась и направилась прочь. Но, пройдя несколько шагов, оглянулась.

Ребенок смотрел ей вслед и тихо плакал. По чумазому лицу, оставляя светлые дорожки, катились крупные слезинки. Сбившиеся на макушке редкие волосы трепались на ветру. Широко открытые глаза излучали неподдельный страх и обиду.

Писк сканера ударил по нервам. Когтистая быстро вернулась, подхватила ребенка на руки, и лишь после этого бросила взгляд на запястье, где дисплей высветил полдюжины красных точек. То были уже не марлоки, а твари посерьезней. Вот тебе и Мертвый город!

Неизвестные существа грамотно окружили руины со всех сторон. Когтистая посмотрела вверх. Высоко в небе парила гарпия. Крылатая тварь наверняка корректировала действия нападавших, и теперь для девушки, отягощенной нежданно свалившейся обузой, оставался лишь один возможный путь к отступлению — подвал, из которого вылез поверженный марлок.

Когтистая с малышом на руках поспешила в укрытие. Перед подвальным окном остановилась. Скинула с себя рюкзак и швырнула его вниз. Довольно ловко проскользнула в темный лаз, затем втащила ребенка, а тот, оказавшись в полутьме подвала, прекратил плакать.

От Скульптора, что создал ее сексуальное тело, девушка получила просто кошачье зрение и неплохо ориентировалась в темноте. К тому же сканер продолжал работать, высвечивая лабиринт коридоров и ходов, а также движущиеся по тем коридорам красные точки. Идти навстречу засевшим в катакомбах марлокам совсем не хотелось. Но на поверхности ждали враги похуже.

Когтистая ощупала висящий под мышкой Заугер. Украдкой выглянула наружу и ужаснулась. Перед ее взором предстало с полдюжины вооруженных до зубов тварей, огромные тела которых были покрыты хитиновой чешуей, а красные роговицы бездушных глаз горели недобрым огнем. То были варлоки — искусственно созданные воины, принадлежащие к последнему поколению бионоидов. Твари пришли за трупами. Двое из них уже укладывали на носилки чье-то мертвое тело, а остальные четверо ощетинились оружием и двинулись к подвалу. Первым вышагивал дюжий огнеметчик с ранцевыми баллонами за спиной. В руках он крепко сжимал раструб, чьи сопла были направлены прямо в сторону подвального проема. С боков огнеметчика прикрывали два бойца с автоматами наперевес. Замыкал группу бионоид, вооруженный электромагнитным излучателем. Именно такие излучатели применялись для уничтожения нанороботов и в Мертвом городе были совсем не к месту. Хотя размышлять об уместности того или иного оружия было не досуг. Крепко прижав малыша к груди, Когтистая стремительно ринулась в глубину катакомб. Она успела уйти на достаточно безопасное расстояние, когда клуб белого всепоглощающего огня, способного плавить жаропрочную сталь, ворвался в подвал, превратив его в мартеновскую печь. Нестерпимый жар пошел по всем прилегающим коридорам, ударил в спину убегающей девушке, опалил волосы. Тепловая волна напугала скрывающихся в близлежащих катакомбах тварей, и те поспешили убраться поглубже. Когтистая сразу определила свободный от марлоков проход и нырнула в высокую, идущую под уклон, штольню. По штольне она вышла к просторному тоннелю, который привел ее на большую станцию метро. Здесь было светлее: тонкие струны солнечных лучей пробивались откуда-то сверху.