— Офицер Смит. Можно пройти, мистер Стайлс? Думаю, Вы догадываетесь, по какому делу мы здесь, — мужчина многозначительно смотрит на зеленоглазого, пока тот кусает губы.

— А мы можем проехать в участок? — Гарри задаёт встречный вопрос, опираясь о входную дверь.

— У Вас проблемы, Гарри? — второй полицейский, что выглядит моложе первого лет на десять, спрашивает.

— Я бы не хотел, чтобы мои родители узнали о случившемся, — Гарри скрещивает руки на груди, вздыхая.

— Вы совершеннолетний, так что никаких проблем не возникнет, — старший понимающе кивает, без малейшего осуждения.

— Тогда пару минут, — Гарри кивает в сторону дома, прикрыв за собой дверь, исчезая внутри, чтобы быстро выключить телевизор, подняться бегом наверх и, захватив мобильный вместе с первой попавшейся кофтой, спускается вниз, наспех надевая чёрное худи поверх домашней футболки, мысленно радуясь, что уже ранее надел любимые чёрные джинсы. Он обувается и берёт с крючка бежевое пальто, выскакивая на улицу. Он встречается со взглядом одного из полицейских, но отворачивается, чтобы закрыть дверь, а затем надеть пальто.

Поездка до полицейского участка проходит тихо и спокойно, пока внутри молодого парня бушует новый ураган. Он не был готов говорить о случившемся так скоро.

ххх

— Это мерч Тейлор Свифт? — полный пожилой мужчина с незаурядной внешностью спрашивает, когда перестаёт писать что-то в блокноте, и парень опускает голову, чтобы увидеть символику последнего альбома певицы у себя на груди.

— Ну, да, — эти разговоры совершенно не расслабляют его, сидящего в кабинете инспектора, хоть атмосфера и располагает.

— Моя дочь любит её, — инспектор, мистер Далтон, слабо улыбается, пока Гарри замечает краем глаза фоторамку с семейной фотографией на рабочем столе. Но затем полицейский снова становится более серьёзным. — Итак, почему ты решил участвовать в опросе? — он откладывает ручку, рассматривая парня.

— Она, или кто бы так ни был, не показалась мне подозрительной, то есть… — Стайлс запинается, перебирая свои пальцы. — Почему нет? Я подумал, что мне не составит труда.

— Но ты отказался высылать фотографии, — мистер Далтон добавляет, снова что-то вписывая на бумагу.

— Это не для меня, — брюнет пожимает плечами, взяв с подлокотника кресла, в котором сидел, бумажный стакан чая, лишь бы занять руки.

— Но ты ведь боялся, верно? — мужчина снова уточняет, на что парень вздыхает.

— Да.

— Аргументируй, почему ты всё равно отказался, — старший кивает, не поднимая взгляда от бумаг.

— Я думал, что, — кудрявый снова запинается, — это не… — он снова вздыхает, подбирая слова; ему тяжело. — Я боялся, что впоследствии меня продолжат шантажировать и фотографиями. Мне не хотелось, чтобы их кто-то увидел.

— Но ты не пошёл в полицию, — на этот раз инспектор поднимает голову и больше не спускает с долговязого взгляда.

— Я просто… Эта девушка, если это девушка, показалась мне такой… манипулирующей, — двадцатилетний сглатывает. — Я имею в виду, что у неё была информация обо мне, часть которой не найдёшь просто так в Интернете. Она казалась пугающей, сэр. Я п-переживал, как бы мои родители не узнали и… — он прикрывает уставшие глаза, начиная злиться на себя за то, что не может связать между собой и двух слов. — И я запутался, сейчас мне кажется, что это я виноват, и если бы я тогда…

— Гарри, — мужчина вздыхает, начиная в одну из пауз. — Давай с тобой на чистоту. Преступник — настоящий профессионал в компьютерах, но с уверенностью могу заверить, что тебе ничего не угрожает. Ты не знал, что всё так закончится.

— Я немного впечатлительный, — он хмыкает под добрую улыбку инспектора.

— Мы предоставим тебе всю необходимую психологическую помощь, если ты и об этом, — мистер Далтон переводит взгляд на экран ноутбука, что-то ища в нём. — В расследование входит…

— Нет-нет, — брюнет качает головой, слишком боясь, что окружающие могут узнать.

— Родители не знают о твоей гомосексуальности, верно? — старший переводит взгляд на парня.

— Да, — тот кивает, опуская взгляд на стакан чая и обёрнутые вокруг него ладони.

— Если тебе всё же понадобится помощь, то, позвони, — мужчина листает ежедневник, доставая визитку. Гарри привстаёт и принимает белую визитку, рассматривая написанное. — Ты можешь быть свободен.

— Спасибо, сэр, — Гарри встаёт, отодвигая возле стоявший столик и морщась от скрипящего звука, что раздаётся при этом, убирая бумагу в задний карман обтягивающих джинсов. — Всего доброго, — он снова кивает и, подхватив стакан с недопитым чаем, направляется к выходу из кабинета старшего инспектора.

— До свидания, Гарри.

Когда парень проходит по коридору, то что-то заинтересовывает его, и он, резко останавливаясь, делает шаг назад, поворачиваясь к информационной доске.

«Прощание с Эрли Эллис, покончившей собой после совершённого над ней психологического насилия, состоится *** октября в полдень в церкви святого Джеймса Гарликхита».

Комментарий к VIII

С 8 марта, дамы. Пожалуйста, продолжайте идти вперёд и бороться за свои права х

Т.

IX

Бог мой удовлетворит всякую нужду вашу, по богатству Своему в славе, Христом Иисусом.

Послание к Филиппийцам 4:19

Иногда красота луны завораживала и отвлекала его, как отвлекает любого другого, но, смотря на далёкую звезду, он чувствовал себя отчасти ещё более угнетённым, одиноким и спутанным. Тем не менее, словно зависимый, он продолжал глядеть на неё, лёжа в постели, и спустя часы лунный свет падал на его лицо, делая его, наконец, более счастливым и окрылённым. Он чувствовал себя благословлённым, словно снова нашедшим силы. И Гарри правда подумал бы так ранее, но не сейчас. Не после случившегося.

ххх

— У вас есть фиалки? — высокий парень внимательно оглядывается по сторонам, рассматривая цветы. Такие же срезанные, мёртвые, словно он сам.

— Фиалки? — флорист удивлённо переспрашивает. — Простите, но нет, — женщина незамедлительно отвечает.

— Ладно, тогда… — Гарри уже хочет указать на красные розы, когда в дальнем углу цветочного магазина видит нежно-голубые цветы. — Это гортензии? — он спрашивает, кивая в нужную сторону.

— Да, сэр, будете брать? — женщина двигается между другими цветами к необходимым.

— Можно посмотреть? — он спрашивает, пробираясь следом, не дожидаясь разрешения. Он уже опаздывает. Стайлс подходит к вазе с цветами, слегка нагибаясь, чтобы коснуться пальцами самим цветков, завороженно рассматривая их нежный оттенок светло-голубого с отливом лилового. Такие же невинные, какими была и она. — Одну, ту, что побольше, — кудрявый указывает пальцем на одну из веточек, доставая из кармана пальто наличные.

— Оформлять будете? — Гарри качает головой в знак отрицания. — Семь с половиной фунтов, — женщина протягивает цветок.

Парень тихо бубнит себе под нос из-за завышенной цены, но расплачивается и выходит на улицу, где перебегает дорогу в неположенном месте.

Когда Гарри заходит в небольшую церковь, то молебен уже начался. Парень тихо занимает место в крайнем ряду, стараясь не привлекать чьего-либо внимания. Из семи рядов была заполнена большая часть лавок, лишь последние ряды пустовали. Кудрявый кладёт крупный цветок на дерево возле, опуская голову. Ранее он никогда не был в этой церкви, но ни огромные окна, впускающие тусклый свет с улицы, ни светлые высокие своды особо не впечатляют его. Достаточно было одного взгляда, который он устремил вперёд, на закрытый гроб, обложенный цветами, чтобы он тут же забыл обо всём. Гарри тихо шепчет слова молитвы, прикрыв глаза и оперев локти о колени, сложа вместе ладони.

— …вечный покой даруй им, Господи, и свет вечный да светит им, — священник заканчивает молитву, перекрещиваясь. — Да почивают в мире.

— Аминь, — голоса проговаривают одновременно, Гарри тут же слышит, как все встают, чтобы ещё раз проститься с малышкой Эрли, исполнив христианскую песню; он улавливает краем уха чей-то одинокий плачь и боится открыть глаза. Большинство присутствующих после окончания обходят гроб стороной, не желая сильнее чувствовать приближение смерти, и выходят из зала.