Вика решила, что пообещает, а насчет выполнения подумает позже.

Хочу, - глядя совершенно невинными глазами, заверила она.

Самое интересное во всем этом то, что лекарство находилось в рюмке одной твоей знакомой, которую она отдала Виктору.

Постой-постой, ты хочешь сказать, что хотели убить ее?

Ничего я не хочу сказать. Выводы делай сама, а факты есть факты.

Неожиданно Вика вспомнила про свою зарубку на память:

Слушай, а как там дела с котельной и радиацией в подвале?

Да никак. Вдова тянет время, а на контейнер пока никто не покушался.

И все? – в ее голосе слышалось откровенное недоверие.

А ты хотела услышать, что я загнал кому-то чужой плутоний?

Откуда ты знаешь, что это плутоний?

Птичка на хвосте принесла, - раздраженно ответил Вадим. Ему явно не хотелось продолжать эту тему. - Да, кстати, завтра похороны Витька. Пойдешь?

Я, конечно, не была его горячей поклонницей, но пойду из любопытства. Вдруг что-то интересное узнаю, - честно призналась она.

Тоже мне, мисс Марпл, - фыркнул Вадим.

Вика напряженно думала, что бы еще спросить. Возможность вот так, в спокойной обстановке, поговорить выпадала не часто. Да и настроен он сейчас более-менее… Что же еще она забыла спросить? Было, было вчера еще что-то…

Она начала прокручивать в голове вчерашний вечер. Вот они входят в зал, знакомые лица, ах, да, кавказцы. Вот оно!

А что, у вас дела с «лицами кавказской национальности», что-то их вчера много было? – попыталась как можно наивнее спросить Вика.

Да, есть кое-какие дела.

Ответ ее не удовлетворил, и она решила попробовать надавить:

А у Натальи Александровны тоже с ними дела? Я видела, она с одним из них очень мило беседовала.

Может, они только что познакомились и о погоде говорили, - равнодушно предположил Вадим.

Вике его равнодушие показалось наигранным. Значит, он больше ничего ей не скажет. В последний момент, перед тем как встать из-за стола, она все-таки задала еще один вопрос:

А вашего шефа совсем выпустили?

Под подписку. Что-нибудь еще?

Ага, в чем его обвиняли? – в лоб спросила Вика.

Вадим помолчал, потом спросил:

Ты в самом деле надеешься на ответ?

Но попробовать-то можно? – она миролюбиво улыбнулась. - Я правильно поняла, его выпустили не без твоей помощи?

Что-то в этом роде, - неопределенно протянул он. - Знаешь, у меня еще дела есть. Вот ключ, так что ты не совсем пленница и, если захочешь, можешь прогуляться.

Вика захотела. Какое-то время она бездумно шныряла по городу. Потом поймала себя на том, что находится рядом со стоянкой, на которой была ее машина.

На душе было спокойно, поэтому вполне можно прокатиться, решила она, и взяла машину. Выехав со стоянки, Вика притормозила и задумалась – куда?

Навестить Катюху – так особенно добавить к уже сказанному по телефону нечего. Но где-то в глубине души нарастала жажда деятельности. Надоело быть жертвой обстоятельств, а последнее время все складывалось так, что она плыла по течению и ничего от нее не зависело. Захотелось личной инициативы. Теперь надо подумать, что она может выяснить. Не навестить ли Наталью Александровну? Правда, та явно не очень жаждала с ней общаться, но ведь они оказались в одной компании, чем не повод? Пожалуй, о предполагаемом покушении стоило молчать.

Имелся еще вариант – повидаться со следователем Морозовым и узнать, как идут дела. Вдруг там появится возможность что-то выяснить? Вика остановилась на этом и поехала в райотдел. Кабинет юного следователя, как называла его Катюха, оказался обшарпанным и прокуренным «пеналом» на двух человек. Второго, правда, не было в наличии.

Когда Вика переступила порог кабинета, Виталий Сергеевич что-то искал в толстенной папке. Он поднял голову и удивленно воззрился на гостью.

Виктория Николаевна, что-нибудь случилось? – наконец нашелся он.

Да нет, ничего особенного. Просто вот ехала мимо и решила узнать, как идут дела.

Присаживайтесь, - он расчистил стул от наваленных папок, и Вика осторожно пристроилась на краешке. Старый стул не внушал особого доверия.

Ну что, удалось Вам что-то найти? – задушевно начала Вика.

Да, нашли кое-что…

«Господи, – мысленно взмолилась Вика, - неужели еще один вариант Вадима? Отвечает практически на все вопросы и при этом ничего не говорит».

Надеюсь, не такая страшная тайна, что ею нельзя поделиться, - попыталась она вывести разговор из официального русла.

Нет, не тайна. Просто показания прямо противоположные. Вы вот, например, тоже не все говорите, - как-то жалобно произнес Морозов.

Вика вздохнула, закурила. Неожиданно для самой себя она решила рассказать, как все было. Может, это и вправду поможет?

А что вы хотели бы знать?

По лицу молодого следователя было видно, что он рад такому повороту дела:

Вы и правда решили все рассказать?

Вообще-то, мне рассказывать особенно нечего, - протянула Вика, - но в тот день, когда Эдика убили, я его видела, - она помолчала, - мертвым.

Дальше Вика рассказала, как приехала к нему выяснять отношения, надеясь, что Морозов не заметил, что она мягко обошла вопрос, почему Эдик согласился. Как было тихо и страшно на темном заводе, как нашла Эдика с пробитой головой, испугалась и уехала.

И вы никого там не видели? – еще раз уточнил следователь.

Вика отрицательно покачала головой. Она вспомнила, что Вадим говорил – кто-то видел ее на заводе, но сказать этого не могла, поэтому облекла мысль в другую форму.

Нет, не видела, но у меня было ощущение, что там есть кто-то еще. Нет, не в конторе, - тут же уточнила Вика, предваряя следующий вопрос, - а на улице. Больше мне нечего добавить.

А почему вы поехали к нему выяснять отношения? – Морозов оказался умнее, чем она думала.

Ну, понимаете, у нас возникли некоторые проблемы по поводу дележки имущества. Вот и надо было съездить объясниться, кому что принадлежит.

Так вы потом еще что-то забирали оттуда?

Нет, он считал, что я уже и так забрала лишнее, - решила выкрутиться Вика.

Виктория Николаевна, - снисходительно улыбнулся Виталий Сергеевич, - неужели вы думаете, что сотрудники не рассказали, в какой компании вы приехали к Хромову за своей частью имущества? Вы ведь их сейчас прикрываете?

Вика молча кивнула. Морозов продолжил:

Хромов опасался их последующих визитов и даже поменял дверь. Вы это заметили в тот вечер?

Снова утвердительный кивок.

А вы знали, что мы задерживали некоего Николая Николаевича Горбунова?

Да. А почему вы его освободили? – Вика внутренне напряглась.

Ну, во-первых, его не освободили, а выпустили под подписку о невыезде, а, во-вторых… - он помялся, - возникли некоторые обстоятельства, о которых я не могу вам сказать.

Вот так, опять мимо.

А чьи показания стали основными, чтобы вы его посадили? – решила идти напролом Вика.

Не посадили, а задержали, - автоматически поправил ее Морозов и опять замялся. - Не чьи конкретно, просто шло следствие, что-то выяснялось…

Но задержали его ведь по Эдиковому делу, так? – снова спросила она.

Частично, - ушел от ответа Морозов.

А по поводу Марины, как там ее… - Вика какое-то время вспоминала фамилию, - да, Хохловой! Это тоже ваше дело, в смысле, они у вас идут вместе или нет?

Разные. Предполагается, что убиты они по разным причинам, разными людьми, а то, что они были знакомы, это простое совпадение. Но оба дела веду я, - успокоил ее Виталий Сергеевич. - Так что, если Вам есть, что сказать по делу Хохловой, я с удовольствием выслушаю.

Вика снова отрицательно покачала головой. Вот по поводу этой самой Марины она точно ничего сказать не может, чтобы не впутать Вадима. Она поднялась.

Спасибо большое, - произнесла спокойно, вежливо, - вы меня успокоили. До свидания.

Если что-нибудь еще вспомните, я всегда рад вас видеть, - с этими словами Морозов проводил ее из кабинета.

Вика плюхнулась в машину и закурила. Значит, Николай Николаевич все-таки погорел из-за Эдика, но не только. Частично, как сказал следователь. Но чьи же показания оказались решающими?