— Но после?

— После… Когда ты затащила меня в ту комнату поговорить, я обомлел. Я чувствовал, что снова могу навредить тебе. Ты была счастлива с Иэном и друзьями, и я чувствовал, что разрушаю это, — пожимаю плечами. Боже, я становлюсь ещё большим идиотом после собственных слов. Неудивительно, что все ребята были разозлены на меня, многие говорили мне, что я глуп.

— Поэтому ты решил избежать всего этого. Найл, со мной не трудно было поговорить. Я знаю тебя с пятнадцати лет.

— Я знаю! — расстраиваюсь ещё сильнее из-за себя, откидываясь на кровать. Нервничаю, когда Эрика наклоняется и убирает еду на тумбу. Это всё её близость.

— Тогда что изменилось сейчас? Почему ты вдруг захотел мне рассказать всё это? — она ложится на подушку рядом со мной.

— Я не мог больше совладать с собой. Я не мог выносить твоё молчание, что, между прочим, ты делала очень хорошо. Я скучал по тебе. Тебе нужно было оставить меня, чтобы я понял, насколько нуждаюсь в тебе. И не только касаемо хозяйства, мне нужно было быть просто рядом с тобой. Никто не заставляет меня нервничать так, как ты. Никто не заставляет меня чувствовать все эти глупые бабочки. Я пытался забыть тебя, но это слишком невозможно. У тебя словно невидимая власть надо мной. Я вижу тебя в толпе, продолжаю видеть тебя в доме, продолжаю слышать твой голос, даже если его нет, и я не могу напиться так, чтобы забыть о тебе. Я не мог вспомнить, как ты пахнешь. Я больше не мог быть счастливым, — я выговариваюсь. Эмоции — не мой конёк, я обычно стараюсь скрывать их с помощью шуток, но вся эта ситуация не время для шуток.

Она ничего не отвечает, просто улыбается, краснея.

— Я чувствовала почти то же самое, — ловлю её взгляд, всматриваясь в глаза, я почти не слышал её шёпот. — Было так тяжело игнорировать тебя, но я подумала, что если сделаю это, то будет легче. Я общалась с Иэном, потому что мне нужно было отвлечься. Я привела его на концерт, желая заставить тебя ревновать хоть немного, но, кажется, это сработало не так. Так что я просто не могла продолжать общаться с тобой. Я не могла делать вид, что всё хорошо, не получая ничего взамен. Это слишком тяжело, — вижу, что её глаза слезятся, и это всё последствия моих поступков.

— Я не хотел тебя обидеть, — мой голос словно пропал, поэтому я хриплю. — «Всё во мне перевернулось», — я жду её реакции, наблюдая, как её глаза загораются.

— Кто ты? — она смеётся. — Ты читал Хемингуэя.

— Ну, спасибо за это Зейну, — киваю, — он прицепился ко мне и не отставал. Но признаю, что действительно получил удовольствие. Когда Генри сказал это Кэтрин, а затем они поцеловались, я связал это с нами. Я понял, что он хотел сказать.

— Что теперь? — она спрашивает, медленно пододвигаясь ближе ко мне.

— Ну, мне нужно лететь в Орландо сегодня вечером, но у нас есть весь день. Я думал, может быть, мы бы могли просто потусоваться вместе? Знаю, что это не сильно впечатляет, но я хочу наверстать упущенное время, — говорю, и она прикусывает губу, сощурив глаза. — Нет! Не так! То есть… я имею в виду, что прошлой ночью было здорово, но мы не должны этого делать, — я начинаю заикаться.

— Найл, всё хорошо, — её смех такой замечательный. — Я только хотела посмотреть, насколько легко ты можешь разволноваться. Это заняло ещё меньше времени, чем я думала.

— Будь ты проклята, — бормочу, но она целует меня в щёку, прижимаясь ко мне.

— Давай начнём этот день с короткого сна.

— Звучит прекрасно, — обнимаю её, пододвигая ещё ближе к себе. Мы ничего не выяснили, но если эти объятия всё, что может быть между нами, я буду счастлив и им. Это всё, чего я когда-либо хотел.

37.Как оригинально/How Original

Erica’s POV

Я просыпаюсь примерно через час, слыша, как Найл слегка храпит. Его руки крепко обнимают меня. Я не знаю, что между нами и куда мы движемся, но прямо сейчас всё идеально. Понятия не имею, что теперь ожидать от него. Мы должны всё выяснить, но мне тоже нужно научиться жить настоящим моментом. Я никогда этого не делаю. Все мои действия планируются заранее, и я забочусь об этом, решаю, куда это может привести, но если он хочет просто посмотерть, куда это нас приведёт, я не знаю, смогу ли. Я не умею так перестраиваться.

— Хватит думать, — Найл бормочет, пока я думала, что он спит. Его хватка ослабевает, и я поворачиваюсь, замечая бодрого парня.

— Я не думала, — вру.

— Думала. Ты была напряжена. О чём переживаешь? — он спрашивает, заправляя выбившуюся прядь моих волос за ухо. Если Найл пролетел через океан, чтобы сказать, что чувствует, то я могу сказать ему, что думаю.

— Я просто не знаю, что будет дальше, — поджимаю губы, пока он смотрит на меня. — Я не сплю со всеми после первых поцелуев, как это было прошлой ночью, — сглатываю, желая услышать его ответ.

— Я знаю это, Эрика, — он целует меня в висок. Странно, но это так знакомо, то, насколько ласковым он может быть. Я знала, что он будет таким в отношениях, но никогда не думала, что это случится со мной. Я никогда не думала, что такое будет между мной и ним.

— Что между нами? — слегка отстраняюсь от него, желая посмотреть на его реакцию.

— Итак, — он замолкает, садясь в кровати, создавая между нами ещё большее расстояние, — я хочу сводить тебя на свидание. На правильное свидание. У меня есть планы, которые я не могу раскрыть сегодня, — миллионы бабочек, живущие в животе, снова начинают порхать.

— Хорошо, — киваю, чтобы он продолжал.

— Ну, вечером я должен лететь в Орландо, затем мы отправимся в Лос-Анджелес, потом в Австралию и обратно в Лондон. Но мы вернёмся сюда в декабре, у нас выступление прямым эфиром двадцатого. Может быть, сходим куда-нибудь? В этот же день или на следующий? — он спрашивает, и я расстраиваюсь.

— Мой последний день в историческом обществе — восемнадцатое декабря. Калеб возвращается девятнадцатого, так что я планирую улететь в тот же день, — конечно, у нас не получается.

— Всё хорошо, — внимательно вслушиваюсь. — Ты можешь остановиться со мной в гостинице. Мы приедем в четверг, так что можешь остаться со мной. Просто перевези свои вещи. Мы можем провести здесь выходные и улететь в воскресенье, правда, мне нужно будет лететь в Дублин.

— Я улетаю в Манчестер, проведу Рождество с бабушкой и дедушкой в Шеффилде.

— Ну, тогда решено. Ты летишь со мной в Дублин, а потом в Манчестер, — он хлопает в ладоши.

— Что? — спрашиваю в замешательстве.

— Эрика, это будет частный самолёт до Дублина. В нём можем быть только мы с тобой. Просто проведём всю дорогу вместе, — я никогда не летала на частных самолётах.

— Ты это серьёзно? — спрашиваю, вдруг разволновавшись.

— Да, будет весело, — он встаёт с кровати, немного потягиваясь, а затем протягивает руку, чтобы я тоже встала. Уже полдень. День проходит так быстро.

— Так, что со свиданием? — спрашиваю, мой вопрос витает в воздухе.

— У меня есть кое-какой план, тебе остаётся только дождаться, — он поглаживает мой подбородок своим большим пальцем руки, заставляя меня улыбаться.

— Я буду скучать по лондонскому Рождеству. Я всегда проводила его там, ну, не считая годов, когда была совсем маленькой.

— Но у тебя будет Рождество в Нью-Йорке! — чёрт, я так скучала по взволнованному Найлу.

— Но я буду скучать по Боро-маркету, рождественским концертам в королевском Альберт-холле и рождественской ёлке в Воксхолле и фестивалю чая, — я ною, думая обо всех вещах, по которым скучаю. Я так сильно скучаю по дому.

— Да, но мы можем сделать всё это в Нью-Йорке, — Найл восклицает, пока я закатываю глаза. — Например, в Рокфеллеровском Центре и магазине игрушек «ФАО Шварц», мы можем купить что-нибудь для Тео, мне нужны будут подарки. Уверен, что мы найдём и другие места. Ты даже не начнёшь скучать по Лондону, — он бодро говорит. Я скучала по времени, когда Найл может быть таким счастливым. Он скрашивает мой день, даже не пытаясь.

— Что бы ты хотел на обед, Найл? — спрашиваю, когда он сидит на стуле за столом.