— Просто забудь об этом. Там будем только мы с Кайлом и ты. Хватит одного «пожалуйста»? — она останавливается на светофоре.

— Я не хочу, — вздыхаю.

— Нет, ты хочешь. И сейчас пойдёшь собираться, — она указывает на меня пальцем, кажется, она слишком долго работает в детском саду.

— Прекрасно, — неохотно соглашаюсь.

— Ура! — Эллисон отпускает руки с руля, и я быстро протягиваю руку, взяв руль.

— Не делай так! — ругаюсь, слыша, как телефон начинает звонить.

— Это Найл? — Эллисон спрашивает слишком весело. Я киваю и быстро отвечаю на звонок. Нервничаю от того, что снова услышу его голос. Боже, что он делает со мной.

— Хей, — иногда я чувствую себя так, словно мы знакомы совсем недолго, и я нервничаю.

— Хей, Эри. Чем занимаешься? — он спрашивает, и я чувствую, как Эллисон заворачивает на перекрёстке слишком резко. Она всегда немного безбашенная за рулём.

— Надеюсь, что выживу после безумной поездки в машине с Эллисон, — отвечаю, и Найл начинает смеяться. Он ехал с нами один раз и поклялся, что больше не сделает этого снова. — Что ты делаешь?

— Только что закончили с пресс-конференцией, сейчас едем в отель. Я так устал, — его голос действительно уставший, они все устали.

— Я иду прогуляться с Эллисон и Кайлом сегодня, — почему-то боюсь ему сказать это.

— Хорошо, тебе нужно проветриться, — я мгновенно расслабляюсь. Всё гораздо сложнее, когда он так далеко. — Эй, малыш, прости, но мы только приехали, и я пошёл спать. Напиши мне, когда доберёшься домой, чтобы я знал, хорошо? — он всегда просит писать ему, если я выхожу куда-нибудь, он беспокоится за меня, находясь даже на другом конце света.

— Всегда.

— Я люблю тебя, передавай от меня «привет» Эллисон и Кайлу, проведи весело время, малыш, — я улыбаюсь от его слов.

— Спокойной ночи, — я заканчиваю разговор, смотря в окно, скучая по нему.

— Боже, и тебя тошнит от вида меня и Кайла? Вы с Найлом не лучше. Любовнички, — Эллисон дразнит меня, возвращая в реальность. Иногда я хочу заблудиться к нашей стране мечтаний.

47.Мои нервы на пределе/My nerves are just bouncing

Niall’s POV

Сорок четыре дня — слишком длинный срок.

Я постукиваю ногами по полу с тех самых пор, как мы вылетели из Японии. Мне хотелось увидеть Эрику. Я никогда так не нервничал в своей жизни, и я даже не знаю, почему нервничаю. Я просто хочу увидеть её. Скучаю по её застенчивой улыбке, её случайным фырканьям, когда она работает над чем-то, как она загадывает желания при выпавших ресничках или кидая монетки в фонтаны, когда на часах ровно 11:11, при падающих звёздах или когда она видит первых ласточек. Как правило, она всегда загадывает одни и те же желания. Иногда мы опаздывали, потому что ей нужно было останавливаться у фонтанов, чтобы загадать удачу для других людей.

Я скучаю по ленивым дням вместе с ней. Мы, как правило, никуда не выходим, сидя в моей гостиной, удобно утроившись на диване, смотря фильмы, футбольные и теннисные матчи, а также гольф. Даже если Эрике не слишком нравится теннис или гольф, она всё равно смотрит вместе со мной. Я люблю наблюдать за тем, как она обычно лежит у меня на коленях и засыпает, пока я играю с её волосами. Она всегда просыпается, когда я слишком явно реагирую на игру по телевизору, забывая про спящую девушку. Она каждый раз посмеивается от этого, сильнее прижимаясь к моим коленям. Я скучаю даже по просмотру этих дурацких реалити-шоу, они нравится ей, пока я жалуюсь на них, тайком также наслаждаясь ими.

Мы постоянно играли в настольные игры: монополия, домино, скрабл, «жизнь». Она обыгрывает меня почти всегда. Я даже не пытался больше играть с ней в «Trivia Crack», она выигрывала при каждой игре с самого начала. При игре в скрабл всё становилось также кошмарно, точнее, только для меня. Мне повезло лишь в том, что иногда я могу обыграть её в домино или монополию. Она научила меня играть в карточные игры, но это достаточно сложно, когда мы на расстоянии, даже видеочат не спасает.

Я скучаю по времени, когда мог держать её за руку. Она мгновенно понимает, когда я нервничаю, тут же поглаживая мою ладонь своим пальцем, это действует на меня как успокоительное.

Я скучаю по её ногам. Её великолепным, длинным, подтянутым ногам, которые ежедневно вспоминаются мне. Ноги, от которых у меня мурашки.

Я скучаю по тому, как она перебирает мои волосы, укладывает их, по тому, как она выбирает мне одежду, как будит по утрам, касаясь носа, как она любит поболтать по FaceTime с Тео. Все эти мелочи в ней я узнал за четыре месяца. И мне не хватает времени, я хочу быть с ней как можно дольше.

Мне нравится, что она заставляет всех смеяться. Она всегда думает о других. Когда мы в кафе, она всегда убеждается, нравится ли нам еда и напитки. Я могу сказать ей миллион раз, что всё хорошо, но она всё равно спросит ещё несколько раз, комфортно ли всем. Она заботится о других.

И записки. Она помогала мне собраться, но, кажется, я многое не заметил. Она наложила мне записочки в карманы, желая хорошего дня, попросила наслаждаться восходом солнца, не забыть выспаться, позвонить маме, перестать давать автографы, больше улыбаться, и записки о том, как она скучает по мне. Когда я обнаружил первые две записки, то перерыл карманы во всей одежде, чтобы найти новые.

Очевидно, что я скучаю по сексу. Он стал чем-то большим вместе с ней. Я скучаю о её поцелуям, её губам в помаде и следам от неё, я скучаю по тому, как она засыпает на моей груди. Как она отказывается целовать меня по утрам, пока мы оба не почистим зубы. Я скучаю по её объятиям и аромату её волос. Просто она рядом, и я забываю о всей нервозности, о всех страхах.

Она — мой дом. Она та, кого я хочу видеть каждый день, кого я хочу слышать каждый день, кого я хочу чувствовать рядом. Я бы предпочёл один плохой день с Эрикой, чем с миллионом кричащих фанатов. Однажды я собираюсь жениться на этой девушке. Я улыбаюсь только при одной мысли о ней в белом свадебном платье.

— Сколько нам осталось? — Зейн бормочет, только что проснувшись.

— Хм, пилот говорил минут двадцать назад, что осталось ещё четыре часа, — Луи поднимает глаза от своего телефона. Я даже не понял, как он проснулся. Я поспал немного, но из-за не уходящих нервов, о скорой встречи с ней, я просто не мог как следует заснуть. — Найл взволнован из-за встречи с Эрикой, и могу сказать, что его член уже встал, — Луи смеётся над его, видимо, смешным комментарием.

Я поворачиваюсь в его сторону, смотря на него. Не смешно.

— Что? Это правда, — Луи громко смеётся. Он всегда думает, что его шутки смешные. — Боженьки, остынь.

— Эй, не слушай его, чувак, мы все знаем, что ты у неё под каблуком, — Зейн посмеивается из задней части самолёта.

— Ох, кто бы говорил! — поворачиваюсь, глядя на них.

— Конечно мы, но подкалывать тебя ещё не было настолько весело. Это так просто, — Зейн хлопает в ладони, поправляя свои штаны.

— Без разницы, — пытаюсь не обращать на них внимания, честно говоря, меня не волнует это. Я просто хочу Эрику. И если чтобы увидеть её, мне нужно будет выслушивать этих двух мудаков в течение следующих четырёх часов, то так и будет.

— О, Найл расстроился? — Луи продолжает подкалывать меня. Я продолжаю напоминать себе, что мне нужно расслабиться. Нет смысла расстраиваться из-за глупостей.

— Нет, потому что знаю, что когда я приеду домой, мне точно дадут, — это немного низко, но я слышу, как Зейн начинает дико ржать в задней части самолёта, поэтому мне плевать. Луи поправляет свой плед, скрещивая руки на груди, смотря прямо перед собой, замолкая.

***

Приземлившись в аэропорту, клянусь, что задолго слышу толпу фанатов, находящихся на улице. Меня передёргивает при мысли, насколько далеко их слышно. Наверное, я никогда не привыкну к толпе, она до сих пор пугает меня. Неважно, в какое время мы приезжаем, поклонники всегда ждут нас. Где их родители? Разве они не должны спать по ночам? Проверяю свой телефон, уже после полуночи на понедельник, так что они должны спать.