Но довершает весь этот комплекс факторов, приводящих к увеличению пропасти между общественными выгодами и ценой, которую готовы платить потребители, проблема, состоящая в том, что вакцины, как правило, приобретают правительства или службы здравоохранения. Они же склонны пользоваться своей покупательной способностью или своим контролем над патентами для того, чтобы вынудить компании продать лекарства по ценам, которые не покроют их расходы на исследования и разработки. По сути, многие развивающиеся страны в прошлом присвоили себе права на интеллектуальную собственность многих корпораций, которые, по идее, должны быть защищены патентами. Все это объясняет, почему крупные фармацевтические компании начали в 2000 г. процесс против законов Южной Африки, которые позволяли правительству покупать дешевые аналоги патентованных лекарств, необходимых для лечения СПИДа. После непримиримой кампании, проведенной организациями Oxfam International и «Врачи без границ», они забросили процесс, поняв, что вызов в суд Нельсона Манделы по делу, которое напоминало попытку помешать Южной Африке справиться со СПИДом, был неправильным с точки зрения воздействия на общественное мнение. Но эта проблема продолжает волновать фармацевтические компании.
Вопрос патентов стал серьезной политической проблемой. Патент предоставляет изготовителю лекарственного препарата временную монополию, несмотря на то, что потребители получили бы лучшее обслуживание при активной конкуренции, ведь тогда понизилась бы цена на препарат. Во всяком случае, это принесло бы выгоду в краткосрочной перспективе. В долгосрочной перспективе же ни одна фармацевтическая компания не захочет делать большие авансовые вложения, необходимые для создания новых препаратов. Патенты — это долгосрочный стимул делать новые открытия. Но в теории нельзя понять, где находится золотая середина — это вопрос практики.
Защиту патентов обеспечивать, конечно, желательно, однако крупные фармацевтические компании не должны рассчитывать на одинаковую степень монополии на всех новых рынках. Если глобализация расширяет их рынки, то они должны быть готовы поделиться прибылями, установив в развивающихся странах более низкие цены на свои медикаменты. Единственное, что может вызвать у них беспокойство, так это то, что эти медикаменты в итоге могут оказаться на их же родных рынках, но по более низким ценам. Но это беспокойство в настоящее время испытывают предприниматели во многих отраслях.
Однако преодоление этих трудностей стоит того. Ведь мы получим эффективные вакцины против таких бедствий, как туберкулез, малярия и СПИД. Обычная цена, по которой в развивающихся странах продают дозу непатентованной вакцины, равна 2 долл. Расчеты экономистов из Гарварда показали, что даже при цене 41 долл. за дозу программа вакцинирования против малярии должна быть рентабельной, если сравнивать эти затраты с расходами на здравоохранение и экономическими убытками, связанными с болезнью. Разница в 39 долл. за дозу — это то, сколько общество получит, если создаст программу, которая воодушевит исследователей на разработку эффективной вакцины против малярии. В общей сложности, из расчета по сегодняшним ценам это будет приносить ежегодно 1,7 млрд.
Предложенная схема финансирования разработки вакцины с помощью международных гарантий правительств разных стран хороша тем, что она создаст настолько большой рынок, что частные инвесторы, финансирующие исследования, будут заинтересованы в успехе медицинских исследований. Тот факт, что государство заплатит только в случае разработки эффективной вакцины, подвинет инвесторов к успеху, а не к, скажем, просто работе над темами, которые укрепят их научную репутацию. Подобная программа, связанная с усилиями по оказанию помощи правительств многих стран, гарантирует и то, что вакцины попадут именно к тем, кто в них нуждается. А поскольку государства платят только в случае успеха, то обеспеченные гарантиями предложения по разработке вакцин не отбирают материальные ресурсы из текущего бюджета на социальную и медицинскую помощь, в отличие от альтернативных предложений, например, прямого государственного финансирования основных исследований.
В 1999 г. ВОЗ, ЮНИСЕФ, Всемирный банк и ряд благотворительных организаций и исследовательских институтов создали Всемирный альянс по вакцинам и иммунизации — ГАВИ (Global Alliance for Vaccines and Immunization). К 2001 г. состоятельные страны пришли к соглашению о финансировании разработки вакцин через Всемирный банк. После долгих согласований время осуществления этого проекта почти наступило.
Однако последствия данной идеи простираются далеко за пределы развивающихся стран и болезней. Существует множество секторов, которые находятся на государственном финансировании, где правительство могло бы платить частному сектору по результатам инноваций, обходя таким образом классическую проблему управления государственного сектора. Если правительства так плохо выбирают победителей и так неэффективно управляют, то почему бы не переложить решение проблемы на плечи частного сектора? Нужно лишь создать подходящий экономический мотив. Правительство должно принимать участие в общественных благах, потому что усилия только лишь частных предпринимателей, по определению, не могут окупиться. Но если награда за успех гарантирована государством, а за неудачу награды не будет, то успех будет более значимым результатом.
Это рассуждение о силе мотивации объясняет, почему экономисты так любят применять рыночные решения при работе с экологическими проблемами. Чистая окружающая среда и природные ресурсы — это общественные блага, приносящие выгоду по разные стороны границы: часто те, кто платит за очистку от загрязнений или за сокращение эмиссии газов, живет не в той стране, что люди, которые получают от этого выгоды. В глобальном масштабе финансовая стабильность, свободная торговля и знания также считаются общественными благами, создающими внешние эффекты, которые приносят больше выгод обществу, чем частном лицам, и общественные выгоды от которых распространяются за пределы национальных границ.
Идея глобальных общественных благ очень полезна при решении вопросов, в которых вмешательство государств на мировом уровне может оказаться необходимым для обеспечения получения ожидаемых выгод. Такими вопросами могут оказаться общественное здравоохранение, сокращение выбросов в атмосферу, международное почтовое сообщение и телекоммуникации, правила перевозок или финансовая стабильность. Тот факт, что некоторые из этих благ долгие годы финансировались международными правительственными институтами, в то время как другие, напротив, ничего не получали, говорит о том, что в некоторых случаях вопрос оказывается слишком сложным. С одной стороны, экономисты должны понять, какое количество общественного блага будет оптимальным. В случае с телекоммуникациями задача стоит в разработке набора правил, которые позволят звонить в другие страны и установят тарифы для доступа операторов национальных рынков. А как насчет здравоохранения? Очевидно, что на разработку вакцин надо выделять больше средств. Но насколько больше? Надо ли искать финансирование за счет других фондов развития и займов? В отсутствие глобального правительства еще большую головную боль для политиков и организаций составляет создание института для сбора денег и поставки товаров. Не говоря уже о том, что это серьезный вызов для экономистов.
Глава 17. Многонациональные компании
Глобальная эксплуатация?
Осуждать многонациональные компании легко, но в конечном итоге неверно.
Как оказалось, шоколад очень горек. Весной 2001 г. в новостях появилась информация о том, что большая часть шоколада, изготовляемого крупными кондитерскими компаниями и потребляемого в больших количествах населением, делается из какао, выращенного детьми-рабами в Западной Африке. Торговцы покупают детей у их же родителей из таких беднейших стран, как Бенин, а потом переправляют их в другие бедные страны, например в Кот-д’Ивуар, для работы на какао-плантациях. Одна из таких перевозок была обнаружена Детским фондом ООН (ЮНИСЕФ). Можно себе представить, в каких условиях работали эти дети в чужой стране, без защиты, в полном одиночестве и страхе.