— Рад тебя видеть, Гален, — сказал Кедрин и прежде, чем лодочник открыл рот, добавил: — Не привлекай внимания.

— Садитесь, друзья, — загремел Гален, и несколько голов тут же повернулись в их сторону. — Эй, женщина! — этот трубный зов был обращен к стоящей неподалеку служанке. — Три кружки и еще кувшин! — Глаза его засверкали под кустистыми бровями, как звезды — если только звезды могут гореть прямо на лунном диске, ибо лицо лодочника было подобно полной луне. — А ты любитель скрывать свое положение. Как поживаешь, Кедрин?

— Неплохо, — улыбнулся юноша. — Только дворцовые условности утомляют.

Гален понимающе кивнул, словно всю жизнь прожил во дворце.

— Обнаружил, что у славы есть оборотная сторона? Да, власть — дама с характером, — он вытер руки грязной салфеткой и огляделся, не подслушивает ли кто. — А как твоя женушка?

— Спасибо, хорошо, — ответил Кедрин. — А как ты?

Гален выразительно развел руками, расчистив пространство по сторонам, а заодно продемонстрировав богатую вышивку на груди.

— Грех жаловаться. С тех пор как мы познакомились, дела идут в гору. Вот уже привез кое-кого на твою… — он одернул себя и, понизив голос, закончил тоном заговорщика: — на наше всеобщее торжество.

— Рад помочь, — усмехнулся Кедрин, вытягивая под столом свои длинные ноги. — Надеюсь, ты посетишь… мой праздник.

— Не хотелось бы пропустить, — откликнулся лодочник, глядя на цветущую красотку, которая приближалась к ним, прижимая к пышной груди кувшин и три кружки. — Спасибо, Белла!

Девушка улыбнулась. Гален бросил на стол монеты.

— Нет, что ты! — гаркнул он, когда Кедрин собрался заплатить, и, махнув могучей ручищей, добавил полушепотом: — Теперь могу хвастать, что угостил нового короля кружкой эвшана.

Он наполнил кружки и без слов поднял свою. Кедрин осторожно пригубил крепкий ароматный напиток, более прочих любимый теми, чья жизнь связана с рекой.

Браннок вздохнул и причмокнул губами.

— Приятная перемена после всех этих утонченных вин.

— Если боги пьют, они пьют эвшан, — просиял Гален. — Ваше здоровье!

— И за всеобщее процветание, — добавил Браннок.

— Судя по вашим нарядам, вы его уже достигли, — заметил Гален, с некоторой завистью разглядывая наряд полукровки. — Со времени нашей последней гулянки твой портной, похоже, набил себе руку.

— Да, жизнь придворного имеет свои приятные стороны, — проворковал Браннок.

— Вид у тебя — не налюбуешься, — одобрил великан. — Ну а ты, Тепшен? Как тебе живется во дворце?

Кьо выбрал стул напротив, чтобы свободно наблюдать за происходящим. Он сидел почти неподвижно, лишь темные глаза беспокойно скользили по сторонам. При словах Галена его губы изогнулись в тонкой улыбке.

— Мое место подле Кедрина. Так что…

Гален хлопнул Тепшена по плечу и приобнял, заставив наклониться.

— Верность до конца, а? Повезло тебе с друзьями, Кедрин!

— О, — молодой человек кивнул. — Еще бы!

— Так за какой надобностью ты пришел в гавань? — наконец осведомился Гален. — Да еще и тайком?

— Из желания побыть самим собой, — пожал плечами Кедрин. — Хоть какое-то время почувствовать себя свободным.

— И отдохнуть от портных, — со смехом добавил Браннок. — На примерке парадных одеяний он ведет себя точно необъезженный жеребец, которого впервые в жизни седлают.

Гален кивнул.

— Такое и с простыми людьми бывает. Но до меня доходят слухи, что наш новый король уже придумал, как получить свободу. Поговаривают о каком-то совете… — он многозначительно приподнял бровь и посмотрел на Кедрина. Тот усмехнулся.

— Откуда ты знаешь?

— В таком людном городе нелегко хранить тайны, — иронично заметил лодочник.

— И как принимают эту идею? — Кедрин еще пригубил эвшана.

— Неплохо, — сказал Гален. — Говорят, новый король, должно быть, желает знать, что думают его подданные. Не то чтобы они жаловались на Дарра. Но теперь простому человеку будет проще сказать слово о собственной судьбе.

Кедрин с улыбкой кивнул. Это было и его целью.

— Я объявлю о создании совета, как только меня коронуют, — сказал он. — Сперва его возглавят Ярл Кешский и мой отец. Но со временем я надеюсь увидеть представителей, избранных всеми народами Трех Королевств.

— Бедир и Ярл? — Садрет приподнял косматые брови. — Можно подумать, ты здесь вообще ни при чем.

— Я еду в Эстреван, — пояснял Кедрин. — Я должен испросить благословения Сестер и проводить Эшривель в священный город.

— Бедняжка Эшривель, — пророкотал Гален. — У некоторых хватает совести звать ее изменницей.

— Клевета! — возмущенно выпалил Кедрин. — Все знают, что Эшривель не знала, что творила, потому что ее опоили любовным снадобьем. Она не повинна ни в измене Хаттима, ни в смерти Дарра.

Гален примирительно склонил голову.

— Я бы в жизни такого не сказал, — мягко заметил он. — Но слухи…

— Будет лучше, если они до меня не дойдут, — хмыкнул Кедрин. — И сделай одолжение: если вдруг услышишь, что ее чернят — заставь этих болтунов замолчать.

— Считай, что они уже проглотили языки, — физиономия лодочника расплылась в улыбке. — А что насчет поездки в Эстреван? Могу быть чем-то полезен? «Вашти», как всегда, в твоем распоряжении.

— Я помню. Я до сих пор благодарен тебе за все, что ты сделал. Но это будет не боевой поход, а поездка королевской свиты. Со мной будут только Уинетт, Эшривель и эти храбрецы, — Кедрин кивнул в сторону своих спутников и смущенно добавил: — Прости, но на этот раз мне нужна не быстроходность, а комфорт. К тому же дамам будет удобнее в каюте.

— Ничего, — Гален снова улыбнулся и махнул огромной лапищей. — Когда твои гости станут разъезжаться, честный лодочник без дела не останется. А в лодке покрупнее и для стражи места хватит.

— Для стражи? — в голосе капитана прозвучало нечто, от чего неприятный холодок пробежал по коже. — Зачем? Я думаю доплыть только до Геннифа и оттуда добираться сушей. А в Тамуре достаточно воинов, чтобы обеспечить эскорт.

Гален повел своими богатырскими плечами, и швы на его обнове угрожающе затрещали.

— Хорошо, если так. Но…

— Но что? — голос Тепшена Лала прорезал паузу, точно клинок, темные глаза впились в лицо лодочника.

— Ходят слухи… — проговорил Гален; под пристальным взглядом кьо он сник, и луноподобное лицо затуманилось. — Просто разговоры, никаких доказательств… — он снова замялся, накрыл ладонью кружку и обвел взглядом собеседников, а потом посмотрел в глаза Кедрину. — Поговаривают о судах, которые исчезли со всей командой. Просто так, безо всякой причины. Говорят, от лодок находят одни обломки; они так раскрошены, словно в них молния ударила — может, конечно, народ приукрашивает. А вот где их команда — только Госпоже ведомо.

— Может, речные разбойники? — оживился Браннок.

— Не думаю, — Гален покачал головой. — Эти не станут крушить лодки — скорее, просто потопят. К тому же… опять-таки по слухам… ничто из пропавших грузов не предлагалось на продажу.

— А много пропало? — спросил Кедрин.

Лодочник снова покачал огромной головой.

— Не знаю. Я просто повторяю то, что говорят на реке. Сам я знаю только одно, — он глотнул эвшана и облизал губы. — Недавно я возил на юг, в Байярд, одного кешского ландрила. Зовут его Ксендрал, у него владения чуть ниже Геннифа по восточному берегу. Ландрил ждал приглашения из Андурела. Тарн Лемал и его братцы отправились в Байярд с поручением из дворца и грузом галичских фруктов. Но до Байярда они не добрались, и кешит поручил это дельце мне. Я точно знаю, что «Вендрелле» севернее Ларна никто не видел. Это где-то дня четыре ходу до Байярда. Кого только я ни спрашивал — наши ребята клянутся, что ничего не видели и не слышали. И никаких следов — ни лодки, ни Лемалов.

— Может, лодка разбилась? — предположил Кедрин. — Или они продали груз в другом месте?

— Только не Тарн, — возразил Гален. — Кто-кто, а он знает: чем дальше на север, тем выше прибыль. К тому же он вез письмецо Ксендала. Тарн, конечно, хапуга, но уж если за что взялся, непременно выполнит.