Кедрин сжал руку Уинетт — как прежде, когда она дарила ему зрение. Поток лазурного сияния вновь вырвался из их ладоней. Пламя все еще окружало Тоза, но становилось все более темным. Рубиновое свечение перешло в густой пурпур. Потом клочковатый кокон, окружающий колдуна, стал черным, словно не излучал, а поглощал свет, и лишь в самой сердцевине трепетал багровый сгусток. Вскоре тьма скрыла Посланца целиком. Рука об руку Кедрин и Уинетт начали спускаться с возвышения. По мере того, как они приближались, сияние талисманов усиливалось. Темное облако таяло, превращаясь в ажурное переплетение туманных нитей, а в его середине пульсировал сгусток темно-алого пламени… и оттуда раздался хныкающий крик:

— Спаси меня, Господин! Умоляю тебя!

Звук нечеловеческого голоса заполнил ротонду. Слова тонули в оглушительном грохоте, но в каждом слоге звучало жестокое, неумолимое презрение.

— Ты снова подвел Меня.

— Эшер! Эшер, я верен Тебе! Спаси меня!

Этот вопль был полон отчаяния. Кедрин и Уинетт, не останавливаясь, шли вперед, сияние, которое лилось с их рук, разрасталось и становилось все ярче.

Внезапно паутина, защищавшая рубиновый сгусток, исчезла, и вокруг него ослепительно засияла бело-голубая сфера. Зал наполнился зловонием, похожим на запах горящей плоти, и громоподобный голос, потрясая стены, произнес лишь одно слово:

— Мое.

Рубиновое пламя вспыхнуло последний раз, потом его цвет стал меняться. Голубое сияние таяло, огненный сгусток в центре сжимался, белея и словно раскаляясь, наконец превратился в ослепительную точку — и исчез.

Кедрин заморгал и перевел дух. Лазурное сияние уже не окружало его и Уинетт. Потом он понял, что по-прежнему сжимает в руке талисман. Однако голубой камень уже погас. Юноша помотал головой: перед глазами у него все еще плавали разноцветные пятна. Там, где исчез Посланец, на оплавленном мраморе чернело пятно. В воздухе висел маслянистый дым, пахло тлеющей тканью и жженым металлом. Пальцы Кедрина все еще сжимали руку Уинетт. Он повернулся к жене и выпустил ее ладонь — лишь затем, чтобы положить руки ей на плечи. Уинетт обвила его стан руками, их взгляды встретились.

— Мы его уничтожили, — прошептала она, словно сама не могла поверить в происходящее.

— И спасли Королевства, — отозвался Кедрин.

— Он мертв?

— Не знаю… — внезапно юноша понял, что безумно устал. — Не знаю, могут ли такие, как он, умереть.

— Но он исчез.

— Исчез.

Юноша сжал ее в объятиях — и радовался этому так же, как радовался победе.

— Мертв он или нет, но он исчез, и мы победили.

Они обернулись и словно впервые увидели хаос, который царил вокруг. Зал был усеян обломками камней. Престол правителей Андурела превратился в бесформенную глыбу, останки Сестры Теры с трудом угадывались среди потеков расплавленного камня. По полу протянулись глубокие борозды. Купол обрушился почти полностью, стекла в окнах были выбиты, и холодный ветер носил по залу пепел и дым. Кедрин и Уинетт поспешили прочь.

От большой деревянной двери осталась лишь куча золы, которая еще курилась. В прихожей столпились перепуганные люди; никто не мог даже гадать, кто — или что — победит в этой битве. Жители Андурела жались к стенам. Похоже, они расступились, чтобы дать дорогу воинам Хаттима — а потом те и другие остались стоять там, где их застала весть о чудовищном открытии. Знать и слуги, воины и горожане — все различия были забыты перед лицом того, что происходило в тронном зале. Когда Кедрин и Уинетт вышли, прихожую огласили радостные возгласы. И неважно, что одни прежде поддерживали Хаттима, а другие не доверяли ему.

Радость объединила всех.

Сияющая лысина Галена Садрета была видна издалека.

Рядом с лодочником, усмехаясь, стоял Браннок, а чуть в стороне — Эшривель. По ее бескровному лицу струились слезы. У ног принцессы ничком лежал Хаттим Сетийян, из его спины торчал нож. Заметив Кедрина, Браннок присел, потянул за рукоять и аккуратно вытер лезвие об изысканную одежду узурпатора.

— Он пытался сбежать, — полукровка невинно пожал плечами, протягивая Кедрину королевский медальон. — Пришлось его остановить.

Кедрин кивнул. Он больше не чувствовал жалости к галичанину. Хаттим сам избрал свой путь — путь, на котором Андурел и Королевства ждали лишь бедствия.

— Где мои родители? — спросил Кедрин. — И где Тепшен?

— Пошел их искать, — отозвался Браннок. — Ты представляешь, Хаттиму, по крайней мере, хватило совести держать их под домашним арестом.

Кедрин вздохнул и повернулся к Эшривели, еще не зная, что ей сказать. Но принцесса покачала головой и заговорила с явным усилием.

— Я не знала… Я любила его… но как будто не видела, что он творит. Это было как наваждение.

— Эшривель, — ласково произнесла Уинетт и, освободившись из объятий Кедрина, прижала к себе сестру.

Принцесса разрыдалась и вцепилась в нее, точно боялась отпустить.

— Я искуплю свою вину… если такое возможно. Я поеду в Эстреван и посвящу свою жизнь Служению… чтобы исправить то, что совершила.

— Ты не могла знать, — Уинетт с нежностью погладила ее по голове. — Ты оказалась под властью Посланца, ты ни в чем не виновата.

Чувствуя, что нужна его помощь, Кедрин положил руку ей на плечо.

— Его мощь была велика, принцесса. На тебе нет вины.

Эшривель подняла глаза и устремила на него взгляд, полный благодарности. Кедрин ответил ей смущенной улыбкой… и тут же просиял. В коридоре раздался голос Тепшена, толпа расступилась. К ним шли Бедир и Ирла, а за ними — Ярл и Арлинне.

— Слава Госпоже, — произнесла Ирла, обнимая Кедрина. — Ты жив и невредим.

Сияя торжеством, правитель Тамура заключил в объятия сына и жену — как обычно, обоих сразу.

— Так ты убил эту тварь?

— Он исчез, — спокойно ответил Кедрин.

— И это еще не все. Тепшен сказал нам, что ты женился.

Юноша кивнул и протянул руку своей избраннице. Лицо бывшей Сестры, казалось, излучало свет.

— Добро пожаловать в нашу семью, дочь моя, — улыбнулся Бедир.

— Ох, Уинетт! — Ирла поцеловала молодую женщину. — Как я счастлива!

Не обращая ни на кого внимания, они глядели друг на друга, понимая лишь одно: тяжкие испытания закончились. Впрочем, это понимали все, кто был вокруг. Они тоже были счастливы, и счастье было одно на всех.

Кедрин вновь крепко обнял Уинетт. Впереди у них был долгий путь, по которому им предстояло идти вместе.

Примечания

1

Черный цвет значительно уменьшает воздействие света на сетчатку глаза. — Прим. ред.

(обратно)

2

Праздник Зимнего солнцестояния. — Прим. ред.

(обратно)

3

Сюрко — средневековая верхняя одежда без рукавов, одевалась поверх рубашки или платья. Мужское сюрко — до середины бедра или чуть ниже, женское — длинное.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая