— Медри с вестью к правителю Ярлу, — доложил старый слуга и удалился, не сказав больше ни слова.

В дверях стояли два могучих кешита. Черные шерстяные накидки — скорее, квадратные куски ткани с прорезью для головы; слева на груди — серебряный силуэт конской головы в зеленом круге, символ их королевства. Кривые сабли висели в ножнах на поясе, ибо были заметно больше и тяжелее, чем у всадников. Один из стражей распахнул дверь и замер, другой тут же шагнул внутрь, и медри услышал слабое бряцание, приглушенное тканью — под одеждой у них были кольчуги.

Великолепие покоя, в который вошел медри, сделало бы честь Белому Дворцу. Деревянный пол был так отполирован, что настенные светильники отражались в нем, как в зеркале. На коврах, разбросанных тут и там с роскошной небрежностью, лежали подушки — у кешитов было в обычае сидеть на полу. Потолок напоминал купол со срезанным верхом. Изящно изогнутые перекрытия, покрытые затейливой резьбой, поддерживали большой диск-витраж. Казалось, на музыкантов, которые сидели на корточках в центре комнаты, набросили пятнистое прозрачное покрывало. Двое играли на кешских флейтах, третий — на балуре. Похоже, они только что прервались, и одинокий звук струны таял в тишине, полной ожидания. А позади на подушках расположился человек, в котором медри узнал Ярла Кешского. Простое черное одеяние правителя было также украшено эмблемой Кеша. При виде вестника на его загорелом лице с огромным носом, похожим на клюв, появилось оживление. Откинув со лба прядь блестящих черных волос, он поманил медри.

Слева от правителя сидел пухлый юноша — наследник Кемм, точная копия Ярла, несмотря на разницу в телосложении. Справа расположились четыре женщины в нарядных платьях, пестрых, как радуга. Все они были разного возраста, пальцы унизаны кольцами. Три из них носили золотое кольцо в левой ноздре — знак наложницы. Четвертая — госпожа Арлинне, супруга правителя — пристально посмотрела на медри, потом перевела взгляд на мужа. Тот сделал короткий жест, Арлинне поднялась, шурша разноцветными юбками, и удалилась вместе с наложницами. За ними вышли и музыканты.

— Садись, — нарушил молчание правитель. — Выпей с нами вина.

Медри поблагодарил улыбкой, извлек из сумки опечатанный свиток пергамента и вручил его правителю. Но лишь после того, как печати были сломаны, гонец позволил себе опуститься на подушки и принял из рук Кемма кубок, сверкающий самоцветами.

Ярл молча пробежал глазами послание и протянул пергамент сыну.

— Это все? — спросил он.

— Да, правитель Ярл.

Ярл медленно кивнул, словно прикидывал что-то в уме. Потом его изумрудные глаза устремились на медри. Правитель был похож на ястреба и, судя по всему, обладал такой же зоркостью.

— Значит, правитель Хаттим готовится к свадьбе?

— Да, правитель Ярл.

— А его войско?

— Идет на юг. Но, когда я уезжал, еще не дошло до Андурела.

Ярл задумчиво хмыкнул.

— Ты хочешь вымыться с дороги? Или поесть?

Уловив вежливый намек, скрывавшийся за этим предложением, медри кивнул.

— Благодарю, правитель. Я предпочту бани.

— Этот человек устал с дороги, — вытянув шею, Ярл обратился через его голову к стражам, которые все это время стояли при входе. — Проводите его в бани и приготовьте поесть. Пусть моя жена зайдет ко мне.

Медри встал, поклонился и последовал за стражами. Когда он ушел, Ярл наполнил кубок вином и выпил до дна.

— Ну? — обратился он к сыну. — Как ты на это смотришь?

— Что он хочет жениться на Эшривели? Про это давно все говорят, — отозвался Кемм.

Ярл вздохнул и поглядел на сына со смесью нежности и досады.

— И о его честолюбии, Кемм.

— Но ведь он не может править Усть-Галичем и занимать Высокий Престол?

Правитель покачал головой, и в этот момент вошла госпожа Арлинне.

Она была не в первой юности и склонна к полноте, но все еще очаровательна. Волосы приходилось окрашивать, чтобы скрыть первые седые прядки, а масляные притирания уже переставали справляться с морщинками. Но ничто не могло скрыть ум, сияющий в ее глазах.

Дождавшись, пока жена сядет рядом, Ярл взял пергамент у Кемма и передал ей.

— Что ты об этом думаешь?

Арлинне прочла послание и прищелкнула языком.

— Хаттим хочет получить Белый Дворец. А на трон Усть-Галича предложит кого-нибудь из своих людей.

— А чем это плохо? — удивился Кемм.

Ярл вздохнул и возвел очи горе.

— Он так любит лошадей… — проговорил он, обращаясь к жене. — Если бы он так же хорошо разбирался в людях!

Арлинне улыбнулась и потрепала Кемма по колену.

— Представь себе: Хаттим Сетийян станет королем, а на троне Усть-Галича окажется его ставленник. Значит, Хаттим будет править и Андурелом, и южным Королевством. Он получит больше власти, чем твой отец или Бедир Кэйтин. И в его руках будет вся торговля. Он сможет распоряжаться и Вортигерном, и Усть-Идре… В Андуреле сходятся все пути Королевств.

Кемм нахмурился.

— Но ведь он не получит Высокий Престол без согласия Кеша и Тамура.

— У Дарра нет других детей, кроме Уинетт, а она дала обет служить Госпоже. Если Эшривель станет женой Хаттима, он унаследует трон. И Дарр не сможет ни отказать, ни помешать этому, — Арлинне недовольно покачала головой и повернулась к мужу: — Ты не можешь воспрепятствовать этому браку…

— Нет. Это все равно что объявить войну.

— Эшривель — единственная прямая наследница. Ты не можешь помешать ее мужу разделить с ней Высокий Престол…

— Не могу.

— Значит, есть только один выход. Если вы с Бедиром найдете кого-то… кто будет править южным королевством. И следовать вашим планам.

— Не сомневаюсь, Дарр добивается того же самого.

— Но если Кеш и Тамур объединятся — разве Усть-Галич устоит? — подал голос наследник.

— Мы не хотим междоусобицы — ни я, ни Бедир, — устало отозвался Ярл. И надо же было Кемму унаследовать его тягу к лошадям, а не проницательность Арлинне! — Мы слишком много сделали для того, чтобы Королевства жили в мире и единстве. А до нас — наши отцы, деды и прадеды. И еще одно. Наши войска рассеяны, а галичане держатся вместе. Зимой армии передвигаться нелегко. Что случится, если Хаттиму что-то не понравится? Его войско захватит Андурел, а мы будем еще только собираться. Теперь представь: Андурел захвачен, Эшривель выступила на стороне своего мужа. Что мы сможем сделать? Война затянется не на один год. А тем временем варвары решат, что про договор можно забыть, и войдут в Лозинские Ворота. С запада атакует Сандуркан. Нет, хватит с нас войн. Послушай, что говорит твоя мудрая мать. Так и сделаем: будем искать, кого можно утвердить на престоле Усть-Галича. Главное, чтобы не был таким честолюбцем, как Хаттим. Правда, пока не представляю, как это сделать.

— Поэтому мы должны ехать в Андурел, — сказала Арлинне. — И чем скорее, тем лучше.

— Конечно, — проворчал правитель. — А я-то собирался спокойно посидеть дома.

— В Андурел? — оживился Кемм. — Вот здорово!

Ярл строго посмотрел на него, потом на жену. Арлинне чуть заметно кивнула.

— Ты с нами не поедешь, — объявил он, и улыбка на пухлом лице Кемма увяла. — Останешься здесь и будешь заниматься делами.

— Отец! — возмутился кешский наследник.

— В Королевстве должен быть правитель, — с расстановкой проговорил Ярл. — А если мне понадобится помощь? Если это дело… ну, скажем, пойдет не так гладко, кто-то должен собрать войско.

— Ты считаешь… Хаттим осмелится на предательство? — голос Арлинне стал резким.

— Не знаю. Но хочу быть уверенным, что не получу нож в спину… и что моему королевству ничто не грозит.

— Пусть попробует на тебя напасть, я весь Кеш подниму! — воскликнул Кемм. — Мы сметем его, как буря!

Ярл улыбнулся.

— Не сомневаюсь, сын мой. Но избегай необдуманных действий. Не стоит держать все яйца в одной корзине… тем более в той, что поедет в Андурел. Если с нами что-то случится — спроси совета у Тамура… прежде чем зазвучат военные барабаны. Хотя, может быть, я слишком подозрителен.